Что все нынешние крикуны знают о той войне? Думаю, сегодня, при всём желании, ничего убедительного и художественно значимого ни в литературе, ни в кино на тему великой войны создано не будет. И на самом деле, что это как не спекуляция нашим героическим прошлым? Представьте, спустя 65 лет после отечественной войны 1812 года, в 1878 году говорила бы вся Россия как о своей реальной победе — о войне с Наполеоном? Это была уже достойная героическая русская история. Так чего же напяливают на себя мундиры 1945 года, чего же манипулируют великой Победой 1945 года те, кто никакого участия в ней не принимал? Вытянут Путин и Медведев двух-трёх фронтовиков, вручат награды десятку, всего лишь поднимая свой рейтинг.

     Войну победили советские люди, все те, кто сегодня влачит самое нищее, самое убогое существование. А нынешние руководители свою войну безнадёжно проигрывают, уступая место на параде бодрым чернокожим морпехам США и частям других стран НАТО.

     Мой род дал в той великой войне немало героев, именем моих дедов и дядей названы улицы, теплоходы. Немало моих родственников лежит на полях сражений. Вот я и чувствую ныне не восторг от давней великой Победы, а долг перед ушедшими, долг и сострадание перед кое-как выживающими стариками и старухами. Победила 65 лет назад не антисоветская коммерческая криминально-коррупционная Россия, а великая советская Держава. Были бы наши президенты и премьер-министры честными, так бы и сказали, и не устраивали бы нынешние пляски на костях.

     Если Сталин — злодей, а Советский Союз — империя зла, то и та Победа 1945 года — всего лишь победа одного тирана над другим. Если же все мы обязаны советской державе и остаёмся наследниками Сталина, и вести себя надо по-другому. Везде — и в Кремле, и создавая новые фильмы, и продолжая традиции великой русской литературы. И на самом деле Никита Михалков и его фильм "Предстояние" — символ наших дней. Советский строй — деспотический, Сталин всё уничтожал, но плоды от его побед режиссёр готов наследовать.

     Я призываю: празднуя этот юбилей Победы, обращайтесь лишь ко всем тем, кто хоть в малой мере, даже своим терпеливым детским проживанием в голодных военных и послевоенных условиях, способствовал этой Победе. Все нынешние властители — лишь её разрушители, лицемерно присваивающие себе великое прошлое ими же уничтоженной державы.

     Бой за Победу продолжается. И русский народ опять в осадных условиях... Выдержим. Победим!..

1

Каких лет? Тех самых — мучительно трудных, долгих четырех лет Великой Отечественной войны, когда страна бросила на смертный бой с жестоким врагом все до последней винтовки, все людские ресурсы и все силы — физические и духовные.

     Но почему — песни? Ведь о войне написаны монбланы книг: беллетристика, исследования, мемуары, о войне написано много хороших стихов, пьес, сняты выдающиеся кинофильмы. Правда, почти все наилучшее из этого потока создано не по горячим следам, а нередко спустя десяток и даже более лет с момента затрагиваемых событий. И всё же речь пойдёт не о них, а о песнях — о тех словах и мелодиях, которые пел наш народ, когда фактически решалась его судьба, когда он сам решал свою долю с оружием в руках. Песни — документы эпохи, достоверные факты быта, несущие на себе отпечаток того или иного времени. Всенародно любимые песни позволяют понять духовную сущность нации и страны.

     Я бы не стал утверждать, что на столь же значительную роль могли бы претендовать многие предвоенные песни, но документами эпохи являются и они. Слащавые, высокопарные, нередко бездушные, они создавались во время не только лишь героическое, но и в немалой степени также трагическое, однако никакого трагизма в себе не несут. Когда из искусства изгоняют трагедию, изгоняют насильственно, не считаясь с реальностью, тогда оно всё в большей степени начинает сбиваться на фарс. Вот эта фарсовость, несерьёзность, накануне грозящей опасности особенно неуместные, и возмущают меня до глубины души. Шапкозакидательские настроения, полнейшая утрата чувства реальности нашли своё отражение и в предвоенных песнях. "Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится, любой" — сущее издевательство над здравым смыслом, над страной и над героизмом!

     Война, пришедшая на нашу землю извне, пришедшая непрошенной, поставившая под угрозу само существование страны и всего народа, война отечественная, война за каждую избу, за каждую пядь земли, была огромным бедствием, была трагедией, которую нельзя и не нужно было замалчивать, которая касалась всех и каждого, которую следовало пережить. И как только началось это бедствие, как только стали рваться снаряды и бомбы, так сразу же это было воспринято всерьёз, так сразу же глубоко серьёзной сделалась жизнь. Буквально через несколько дней после начала войны появилась песня "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой..." Песня-призыв, песня-набат. В ней, безгранично серьёзной, гневной, полной убеждённости в правоте той борьбы, которую предстоит вести народу, слышатся также и трагические ноты реквиема. Величественная, плакатно простая и мощная "Священная война" стала великой песней, сделалась, по существу, государственным гимном военного времени.

     Старый афоризм, гласящий, что слишком бодрые души обладают только поверхностной духовной силой, вовсе не лишен основания. В бодрости, особенно в бодрости симулируемой, нарочитой, есть что-то от несерьёзности, от бравады, а несерьёзность мало что имеет общего с душевной стойкостью, с героизмом, бравада на поверку оборачивается бахвальством и трусостью. В те годы, когда страна, истекая кровью, изнемогала от ран, когда горе пришло почти в каждый дом, когда жизнь висела на волоске, поддержать дух, смягчить боль могло только настоящее, искреннее искусство, уходящее своими корнями в недра самой природы. Всё, что могло помочь выстоять, укрепить веру в благоприятный исход, ещё сильнее полюбить ту многострадальную землю, которую следовало любой ценой защитить, все было найдено, призвано на службу. Тогда сами собой были сняты многие ограничения и запреты, отброшены некоторые догмы и предрассудки, тогда сама жизнь заговорила нежно и яростно, проникновенно и страстно. Именно тогда, в трудные дни для страны, зазвучали по радио до боли родные стихи Сергея Есенина — поэта, оплёванного людьми без души и сердца, но дорогого, любимого народом, необходимого, а вскоре в его архив пожаловал и самый первый исследователь. Тогда же одна за другой родились и они — бытовые песни, написанные не по заказу, не для корысти, песни без литавр и фанфар.

     В них нет ничего казённого, ничего нарочитого. Они просты, задушевны, доходчивы. В них — прощание с домом, с близкими, гнев по адресу фашистского сброда, спокойное предвосхищение подвига, подробности фронтового быта, надежда на возвращение. В этих песнях жизнь предстаёт прекрасной, суровой и загадочной, не регламентированной свыше. "Знать не можешь доли своей — может, крылья сложишь посреди степей". Такие строки вряд ли могли появиться накануне войны, хотя истина, выраженная ими, общеизвестна и справедлива всегда. Конкретизация понятия Родины — вот что ещё примечательно в них. Родина перестала быть чем-то массивным, официальным, она сделалась белоснежным полем, любимым городом, зелёным садом, морщинистой матерью, любимой девушкой, зажегшей огонёк на своём окошке.