— Бил, ты бы лучше помолчал о таком… — Бесс скосил глазами в сторону сидящего в уголке зыкруда, занятого своей дубиной и не обращающего ни малейшего внимания на беседу четырех.

— Ты плохо знаешь зыкрудов, — покачал головой старый воин, — Они не люди — ни один зыкруд никогда не будет сидеть в стороне и вслушиваться в беседу, они не умеют притворяться или плести интриги. Зыкруды — дикари, они знают привязанность, они умеют думать и говорить, но притворяться или обманывать им не дано. Пока мы напрямую не обратимся к нему, он не будет вслушиваться в наш разговор.

— Да? Сейчас проверим! — загорелась идеей Лерка, которая до сих пор не простила зыкруду их первое знакомство. То самое, в карете… — Алвит!

— Да, Валерия! — моментально отозвался дикарь.

— Алвит, ты знаешь, где демо… Михаил?

— Михаил читать в большой-большой дом! — отрапортовал зыкруд, довольный, что его знания пригодились.

— Нет, Алвит. Михаил ушел, — горестно произнесла девушка.

— Куда ушел Михаил? — не понял дикарь.

— Он ушел туда, откуда не возвращаются… Он теперь на другом берегу реки, Алвит, он ушел в ад… Он бросил тебя, он бросил всех нас… Он там погибнет…

— Алвит помочь Михаил! — вскочив с места, уверенно заявил зыкруд.

Зыкруды — раса особая. Они говорят может и не очень хорошо, зато если они что-то говорят — то всегда это и делают. Если зыкруд говорит, "я тебя съем", то он берет, и ест. Или, например, если зыкруд говорит "Аааааа!", то это значит, что тебя сейчас будут бить дубиной по голове. И, как типичный представитель своей расы, Алвит бросился помогать Михаилу. Его не остановили двери номера, лестница таверны, «люди» на улицах. Его не остановили окрики Била и Бесса, попытавшихся его догнать. Зыкруда не остановила аура смерти, витавшая над Рекой Смерти. Ну и, наконец, не остановила его и астральная граница — рубеж, отделяющий мир живых от царства мертвых. Прорвав, под потрясенные взгляды сотен зевак, случайно оказавшихся в этот момент на набережной, неприступную грань, дикарь оказался по ту сторону предела. Он, не испугавшись воспаления легких, преодолел вплавь ледяные воды мертвой реки, и, оказавшись на адском берегу, уверенно бросился куда-то вдаль. Одним лишь ему известным способом определив, что его "любимый Михаил" именно там. Способом, куда более надежным, чем нюх собаки или магическое чувство направления волшебника — интуитивным чутьем зыкруда. Как и пробираясь сквозь болота, как гуляя по агонизирующему Чаэсу, Алвит просто знал — двигаться надо туда. Причем это знание не имело ровным счетом ничего общего ни с магией, ни с обонятельными хеморецепторами — это было нечто особое, выработавшееся и присущее во всем многообразии миров лишь одной единственной расе — зыкрудам. Впрочем, это уже совершенно другая история.

А тем временем в столице Далекой страны…

— Лера, зачем ты это сделала?

— Бил, пап, извини, но… Я не хотела… Просто… Я же не знала… Я все испортила, да?

— Нет, Лера. Алвит мог погибнуть, переплывая Реку Смерти, он должен был погибнуть, но если так сложилось, что он выжил… В наших планах это ничего не меняет.

— Но как же… Ты же сам говорил, Михаил должен быть один, а теперь…

— А теперь он будет с зыкрудом. Я же сказал — это ничего не меняет. Значит, ему так предначертано.

— Но что нам теперь делать, Бил?

— Ждать, Марьяна, ждать.

— Сколько? Сколько нам ждать, Бил?

— Столько, сколько понадобится, Бесс.

— А как мы поймем, что ждать больше не имеет смысла? Если, например, пришелец не преуспеет, а Марьяна не сможет свои взором заметить тот момент, когда адские войска…

— Ты мне можешь поверить, Бесс. Если Михаил не преуспеет, если адские войска не будут остановлены — мы это заметим. Если, конечно, будет кому это замечать — первый удар ада, я в этом совершенно уверен, будет направлен именно по этому городу…

— Мое почтение, милорд!

— Ты вернулся? Что ты узнал? Ты хоть что-то узнал!

— Да, милорд. Я многое узнал, милорд.

— Не хочешь ли ты мне сказать, что дракон, эта рептилия-переросток, соизволил поделиться с тобой, своим врагом, какими-то тайнами? Или ты смог его одолеть в его берлоге и заставить ответить на все вопросы?

— Нет, милорд. Он не открывал мне тайн и я не в силах его одолеть — мы просто поговорили.

— Поговорили?! Что же! Вещай, что ты от него узнал!

— Против нас идет игра, милорд. Но это не его игра — и даже не игра Била, милорд.

— Бил! Этот смертный! Он с арбалетчиком — две смертные кости в моем горле! Почему они до сих пор живы?! Почему?!

— Они умрут, милорд. И они, и многие другие. Позволено ли мне будет продолжить…

— Продолжай!

— Так вот, милорд, игрок — некто третий. Причем ни дракон, ни Бил, ни арбалетчик, ни другие пешки не догадываются, что ими управляют. Именно этот третий вручил, посредством ныне убитой одной из смертных королев, в руки арбалетчика «Вершитель». Именно он направлял руку Била в те времена, когда он совершил свои дерзкие вояжи в ад и в Черноречье, именно он привлек к делу арбалетчика. Я предвещаю Ваш вопрос, милорд — увы, я не знаю, кто он такой. Но я предполагаю, что это смертный.

— Смертный?! Еще один смертный?! И чего он только добивается!

— Я думаю, что он тоже хочет получить ПРИЗ.

— ЧТО??? Этого не может быть! Никогда смертный не получит то, что должно принадлежать мне!

— Да, милорд. Но он хочет столкнуть Черноречье с Адом, а на победителя натравить человеческие войска.

— Чушь! Люди слишком слабы!

— Нет, милорд. Они слабы лишь когда разделены, но я взял на себя смелость проанализировать последнюю деятельность наших северных соседей, Чаэского королевства. За прошедшие недели они развили активную дипломатическую деятельность — были разосланы гонцы фактически ко всем правителям Восточного мира, и сейчас люди объединяются. Они тоже готовятся к войне, милорд, с адом, или с нами. Более того — лишь активная позиция крыланов ныне препятствует началу переговоров между Благодатными королевствами и Чаэским королевством — но я не могу гарантировать, что войска Западного мира будут выступать на нашей стороне. Я считаю, что нашей ошибкой было включать их в игру — они бы не помешали нашей победе. Увы, менять что-то уже поздно, милорд.

— Ты забываешься! Это была твоя идея, и ты за нее отвечаешь!

— Да, милорд, я это признаю, милорд.

— У тебя все?

— Нет, милорд. Еще одна нехорошая новость — королева Чаэского королевства ныне пребывает в столице Дальней страны.

— Что? Неужели смертные осмелились вступить в переговоры с кровососами? Ты же говорил, что Дальняя страна навсегда отделена от остального мира, и я не увижу в рядах противостоящих нам сил вампиров!

— Нет, милорд, визит частный. Никаких дипломатических переговоров не ведется — Дальняя страна по прежнему настаивает на своем полном нейтралитете.

— Что же, пусть будет так. Но скажи мне, Чаэское королевство, смертный, который играет, как пешками, драконами… Уж не хочешь ли ты сказать, что король, этот жалкий человечишка, и есть та третья сила, что вступила в игру за ПРИЗ?

— Нет, милорд, это не он. Это кто-то другой, но… Я провел анализ ситуации, и почти уверен — кем бы он ни был, ныне он находится в Чаэском королевстве, и именно находясь под его влиянием король и принимает все свои решения.

— Тогда найди его! И уничтожь!

— Да, милорд. Я сделаю все, что в моих силах, милорд. Милорд, мое почтение.

Да уж! Читать теории заумных теоретиков-вампиров, размышляющих о жизни в аду, и наблюдать эту жизнь своими глазами — две совершенно разных вещи. Укрывшись покровом невидимости, я неспешно шагал в сторону замка, наблюдая по дороге за жизнью среднестатистических чертей. Не знаю, почему у них нет души, насколько они продукт магии, но то, что черти чертовски сообразительны, неоспоримый факт. Ад, лишенный, казалось бы, всего, они сумели превратить в довольно интересное местечко. Без единого деревца, без единого кустика, на прахе они воздвигли из пепла такие чудеса, что мне только восхищаться приходилось.