Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Можно ли зайти потереть тебе спинку? – промурлыкала Джемма.

– Ни в коем случае! – ответил он сурово. – Есть места, где человеку следует пребывать в одиночестве. Наедине с господом богом, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Свинья, – удрученно заметила Джемма. – Ну погоди, ты за это заплатишь!

Он одарил ее лучезарной улыбкой:

– Аминь!

– Эй, ну сколько можно?! – кричит, потеряв терпение, Джемма. – За то время, что ты проводишь в ванной, мы с Элизой успеваем подарить друг другу по три оргазма!

– Так это же хорошо! – отзывается из-за двери Венсан.

Воду он уже выключил и, кажется, приступил к процедуре растирания своего тощего тела махровым полотенцем.

– Чем ты там вообще занимаешься?

– А ты как думаешь?

– Ей-богу, я начинаю подозревать самое худшее.

Лиза слушает их, закрыв глаза, расслабленно лежа на разбросанных по полу подушках. Эта вечерняя перебранка доставляет ей ни с чем не сравнимое удовольствие, потому что, повторяясь изо дня в день, точнее, из ночи в ночь, служит своеобразной прелюдией к сексу.

Пол застелен толстым джутовым ковром ручной работы. Он преимущественно бордовый, но толстые, похожие на валики нити окрашены неравномерно, и в их окраске, помимо основного цвета, присутствуют также бежевый и коричневый. Очень красивый ковер. «Когда-нибудь, вот увидишь, он снова сможет заниматься этим в постели, – сказала однажды Джемма, после того как Венсан повторил все двенадцать подвигов Геракла и удалился в душ. – Мы ему поможем». Ну а пока… пока приходилось довольствоваться креслами, кушетками, столами и всевозможными укромными местечками на лоне природы, куда обаятельный хулиган мог увлечь одну из них или обеих сразу в любое время суток.

Прошлепав босыми ногами по коридору, Венсан переступает порог спальни, сбрасывает полотенце, которым зачем-то обернул свои стройные бедра, и заползает на ковер.

– Princesse, а vos ordres[20].

– Ну, наконец-то, – вздыхает Джемма, протягивая к нему обе руки.

Волосы ее распущены, губки полураскрыты, на лбу горит неоновая вывеска: «ВОЗЬМИ МЕНЯ!» И вот в то время как она томится и благоухает, как целый розарий, этот негодяй решает выкурить сигаретку. Джемма вне себя. Ее острые ноготки рвут в клочья кожу на его мускулистом плече, заставляя его щурить уголки глаз и тихонько шипеть сквозь стиснутые зубы.

– Вы обе просто фурии какие-то, честное слово. С кем вы раньше-то имели дело? Ну, раньше, в прошлой жизни… Кто вас так рассердил?

– Известно кто. Твои братья-мужчины.

– О нет, не продолжай. – Наморщив нос, он умышленно выдыхает дым прямо Джемме в лицо. – Вся эта чушь про войну полов… Я это ненавижу. Merde![21]

– Ах так?

В ярости Джемма выхватывает у него сигарету, несколько секунд пристально смотрит ему в глаза, после чего вдавливает горящий, дымящийся кончик в его запястье. С коротким стоном Венсан падает лицом в подушку и замирает, почти бездыханный. На его руке, которую он даже не попытался отдернуть, расцветает багровое пятно ожога.

– Бог ты мой! – слышит Лиза свой собственный голос, охрипший от возбуждения. – Тебе не кажется, что это чересчур?

Отбросив погасшую, изломанную сигарету, Джемма склоняется над сжатой в кулак рукой Венсана и, что-то нашептывая себе под нос, дует на больное место. Потом осторожно целует. Сейчас она – само раскаяние. Готова на любые жертвы, лишь бы господин и повелитель не лишал ее своей благосклонности. Смиренная, покорная… И только когда она на минутку приподнимает голову и подмигивает Лизе, та убеждается, что ничего случайного в ее поступках не было и нет.

Наконец Венсан отрывается от подушки, и обе видят, что он не злится, а смеется.

– Чертовы шлюхи! Но я, наверное, тоже малость detraques[22], раз играю тут с вами в ваши дурацкие игры.

С тем же разбойничьим смехом он хватает за шею и целует с жадностью захватчика сначала Лизу, а потом, pour eviter des jalousies[23], Джемму. Опрокидывает их на измятые подушки, а сам устраивается между ними, чтоб было удобно тискать обеих сразу. Он отличный любовник, неутомимый и изобретательный. А чтобы какая-то выходка, чужая или собственная, привела его в смущение – об этом можно даже и не мечтать. Смущение? Робость? Боже упаси!.. Все свои сексуальные фантазии он немедленно воплощает в жизнь, сожалея только об одном: не всегда удается придумать что-то новенькое. Все-таки этому полезному искусству уже не одна тысяча лет.

– О боже, боже… – стонет Джемма, сплетая свои горячие пальцы с пальцами Лизы. – Что он со мной делает, мерзавец… он сводит меня с ума… боже…

Любуясь ее извивающимся по-кошачьи телом, Лиза вспоминает тот день, когда Венсан впервые был допущен к нему (к этому роскошному, щедрому телу, созданному специально для любви), досыта насладился им, а заодно и телом Лизы. Он только хотел спросить, куда они засунули его пляжное полотенце, вошел без стука и застыл как вкопанный. Его ввела в заблуждение распахнутая настежь дверь. Ему и в голову не могло прийти, что две женщины способны ласкать друг друга с такой головокружительной страстью, да еще при сорокаградусной жаре, да еще при открытых дверях.

Какое-то время он просто стоял столбом, не в силах отвести глаз. Да и что он мог поделать? Кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание? Пробормотать «извините»? Черт, ну и дела!.. После мучительных колебаний он принял решение бесшумно удалиться, как поступил бы на его месте всякий порядочный человек, но его собственные ноги отказывались ему повиноваться. Он стоял на пороге, почти не дыша. Стоял и смотрел, как мальчишка, как школьник, пока одна из прекрасных обнаженных женщин не повернула голову и не встретила его взгляд.

Минуту они молча смотрели друг на друга. Затем стройная, как топ-модель, блондинка улыбнулась призывно, провела язычком по верхней губе и чуть заметно кивнула: можно… Во всяком случае, так рассказывал об этом сам Венсан. Вторая, полногрудая брюнетка, тоже увидела его и приподнялась на постели. Переглянулась с блондинкой. Слегка изменила позу: повернулась боком, чтобы стоящему в дверях Венсану стали видны ее тяжелые ягодицы, все в красных пятнах от щипков и шлепков, которыми награждала ее разыгравшаяся подруга. Почему-то это особенно подействовало на него. Почти не соображая, он шагнул вперед… потом еще…

Шаг за шагом он приближался к кровати, на ходу стаскивая с себя одежду. Они поджидали его, продолжая лениво играть друг с другом. В их взглядах сквозило презрение. Да-да! Эти наглые молодые сучки взирали на него с чувством превосходства, точно две могущественные богини на жалкого смертного. Неужто он всерьез намерен присоединиться к ним? Неслыханная дерзость!

– Вижу, ты уже готов, mon chere, – промолвила блондинка с гортанным смешком (до ужаса вульгарным, от которого его затрясло). – Ты в самом деле этого хочешь? Уверен? Смотри, как бы тебе не пожалеть о своем легкомыслии. Мы вовсе не добрые девочки, как ты, возможно, полагаешь. Мы можем замучить тебя до смерти.

Он ответил ей пристальным взглядом:

– On verra[24].

И начал сбрасывать на пол подушки и одеяла.

– В чем дело? – изумились богини.

– Я не могу заниматься любовью в постели. В постели я могу только спать.

К этому моменту его манеры потомственного аристократа уже начали понемногу раздражать и Лизу, и Джемму. Эта неизменная вежливость, эта неприступность… Они прожили под одной крышей уже целых четыре дня, и он ни разу (подумать только!) не попытался забраться к ним в постель. Ни к одной, ни к другой, не говоря уж про обеих сразу. А еще француз! Соотечественник Руссо, Бальзака, Мопассана и маркиза де Сада. Им захотелось поразить его своим распутством. Заставить его осознать, каким он был дураком. Уязвить, заинтриговать.

вернуться

20

Принцесса, я к вашим услугам (франц.).

вернуться

21

Дерьмо! (франц.)

вернуться

22

Тронутый (франц.).

вернуться

23

Во избежание ревности (франц.).

вернуться

24

Посмотрим (франц.).

9
{"b":"130118","o":1}