Пока он говорил, Лиза все пыталась разглядеть, что же у него на цепочке. Крест? Амулет от сглаза? Наконец он опустил руку с сигаретой, откинулся на спинку стула, ворот его рубашки распахнулся, и она увидела – нет, это просто невозможно! – настоящую гностическую гемму с изображенным на ней змеем. Забыв про кофе, Лиза подалась вперед. Да, точно, сомнений быть не может. Змей с двенадцатилучевой короной на львиной голове. Агатодемон средневековых алхимиков.

– Знаете, что это? – спокойно спросил Венсан.

С трудом Лиза заставила себя отвести взгляд.

– Змеевидный демон хтонического плодородия. Демон, дающий силы и здоровье. – Она заметила, что капелька кофе угодила ей на майку и тут же впиталась, оставив коричневое пятнышко. – Дух-покровитель магической процедуры.

На минуту воцарилось молчание. Озадаченная Джемма хмурила брови и нетерпеливо покусывала нижнюю губу. Ей хотелось продолжить разговор об аренде недвижимости, но она боялась спугнуть птичку.

Венсан вернулся к этому вопросу без каких-либо намеков с ее стороны. Комнаты в хозяйском доме – это, конечно, хорошо, но если собираешься провести здесь больше чем две недели, есть смысл поискать более уютное и комфортабельное жилище. Да-да, эти старые особняки на склонах гор… вот бы поселиться в одном из них. Последнее время он только об этом и думает, своего рода idee fixe[11].

– О! – сказала Джемма, уже не скрывая своего интереса. – Так вы об этом думали. И что же?

– Слишком дорого.

– Для одного – пожалуй. – Она сделала паузу. – А если разделить расходы на троих…

Настал его черед умолкнуть и окинуть испытующим взглядом сначала брюнетку, потом блондинку – что у них на уме?

– Не обязательно давать ответ прямо сейчас, – улыбнулась Джемма. – Мы готовы подождать до завтра.

Венсан побарабанил пальцами по столу. Прищурил глаза, исполненный готовности разоблачить любую ложь, какой безнравственные красотки рискнут попотчевать его.

– А кто вы такие? Чем занимаетесь?

С очаровательной гримаской Джемма пожала плечами:

– Да, в сущности, ничем. Я любовница богатого человека. А это, – она кивком указала на Лизу, – просто мелкая авантюристка, которая развела на деньги своего бывшего мужа.

Плечи Лизы задрожали от сдерживаемого смеха, и она поспешила поставить чашку на стол, чтобы окончательно не погубить свою новую маечку от Moschino.

– Почему вы смеетесь? – удивился Венсан. – Это неправда?

– Правда, правда… – всхлипнула Лиза, утирая глаза. – Истинная правда.

– В таком случае незачем ждать до завтра. Я согласен.

– Браво! – воскликнула Джемма, выпрямляясь на стуле. – Когда мы начнем?

– Смотреть дома? Да хоть сейчас. – Венсан достал из кармана сотовый телефон. – Я только созвонюсь с одним старым знакомым.

С самого начала они поставили перед собой совершенно конкретную задачу: отыскать не слишком ветхий дом с водопроводом и канализацией, как можно ближе к Палеокастрице. И с помощью агента, которого привлек Венсан, им это вскоре удалось. Собственно, дом, в котором они в итоге поселились, был первым среди предложенных шустрым Костасом, и они моментально поняли, что он им подходит, но для очистки совести осмотрели еще пару домов неподалеку от Крини.

Все эти дома венецианского типа, распространенные практически повсеместно в Греции и на островах, были сложены из камня и покрыты черепичной кровлей. Простая планировка, минимум декора. В большинстве случаев на второй этаж можно было попасть только пройдя через первый, однако некоторые дома имели более поздние пристройки в виде каменных лестниц, оканчивающихся крытыми площадками «бонтзо», которые вели в жилые помещения верхнего этажа, а также сообщались с верхними и нижними типично греческими верандами «лиакото» или «илиакос». Эти «илиакос», или «солнечные комнаты», при грамотной планировке позволяли зимнему солнцу беспрепятственно проникать в дом, а летом, когда солнце стоит высоко, образовывали уютные тенистые оазисы.

Ступая по щербатым каменным плитам, дотрагиваясь до нагретых солнцем деревянных перил, Лиза не могла избавиться от грустных мыслей. Она думала о хозяевах этих прекрасных особняков. Когда-то все они числились в списках Libro d’Oro[12], а теперь их родовые гербы можно встретить только в архивах музейных библиотек.

– О’кей, – сказал Венсан агенту. – Нам это подходит. Мы готовы внести арендную плату… когда, девочки? Завтра утром.

Так началось их menage а trois[13].

Совместные походы по музеям, рынкам и магазинам; обеды и ужины в самых разных тавернах по всему острову; общий быт с неизбежной стиркой, уборкой, мытьем посуды и прочими радостями жизни (раз в три дня из ближайшей деревни приходила молодая гречанка Афродита, которая мыла полы во всех комнатах, выбивала половики и так далее, но кто-то же должен был ликвидировать бардак, образующийся в промежутках между ее визитами) – все это не то чтобы напрягало, но требовало определенных навыков общения. Скрытной, недоверчивой Лизе, у которой и в Москве-то было не слишком много друзей, пришлось убеждать себя в том, что Корфу – необыкновенный остров, с людьми здесь происходят самые невероятные вещи, и у нее тоже все будет по-другому. Как ни странно, это сработало.

Лежа на плоской, как ладонь, вершине скалы, образующей мыс, Лиза прикрывает лицо соломенной шляпкой и слушает, как внизу, в воде, плещутся и вопят Джемма с Венсаном. Что ж, все получилось. Самый продолжительный отпуск в ее жизни оказался и самым удачным. Итальянская подруга нежна и внимательна, без примеси назойливости. Французский приятель неистов в постели и уравновешен в быту. Интересно, как долго продлится это счастье au bord de la mer[14]?

– Знаете, что нас спасает? – спросила Джемма в один из теплых, благоуханных вечеров, когда они все вместе сидели на веранде, потягивая Метаксу. – То, что мы ничего не знаем друг о друге. Мы не лгуны, не воры, не тупицы, не интриганы, не трусы, не мошенники… о нет, ни в коем случае, ведь доказательства отсутствуют! Здесь, на Корфу, мы можем быть какими угодно. Мы можем начать все с чистого листа. У нас нет прошлого. Мы невинны.

Тогда Лиза не придала этому особого значения, однако слова не забылись. Невиновны, невинны… есть разница или нет? Невинны – это что-то ветхозаветное, состояние до грехопадения. А невиновны – скорее термин судопроизводства. Если некто, совершив преступление, умудрился уйти от ответственности и суд присяжных объявил его невиновным… Господи, да при чем тут преступление? Что за мысли лезут в голову средь бела дня на берегу Ионического моря?

Чихая и отфыркиваясь, на мыс забирается Джемма, несколько минут отплясывает на горячих камнях, давая солнцу подсушить купальник, а потом с блаженным вздохом вытягивается на циновке рядом с Лизой.

– Ну как? – спрашивает та, не открывая глаз.

– Класс! Хотя мне больше понравилось в Сидари.

– Мы были там уже три раза.

– Ну и что? В Антипасе мы вообще были раз сто или двести.

– Мы же там живем, глупая курица!

– Это я-то глупая курица? – Кипя от негодования, большей частью притворного, Джемма наклоняется над простертой на циновке Лизой и кусает ее за грудь. – У-у, ведьма!

Та испускает пронзительный вопль. Отшвыривает в сторону шляпу и хватает обидчицу за горло.

– Ведьма, да? Ну так не приходи больше к ведьме в постель!

– Ишь какие мы обидчивые!

– Значит, ночью я твоя сладкая девочка, а днем – ведьма?

– Ты же не брезгуешь глупой курицей. Почему я должна брезговать ведьмой?

Взобравшийся на скалу Венсан застает их за обычной возней со всякими там шлепками, повизгиваниями и поцелуйчиками, но поскольку здесь нет ничего такого, чего бы он не видел раньше, не обращает на это ровным счетом никакого внимания. Преспокойно раскладывает на полотенце свои трофеи (две витые раковины асфальтово-серого цвета с розовой изнанкой и небольшой кусок рыхлой губки), подбирает с земли отброшенную Лизой шляпу, надвигает на глаза и не спеша подходит к выступающему краю мыса.