Давид позвонил ей только через три недели. Как потом выяснилось, ждал зарплаты. А иначе на что бы он повел новую знакомую в кафе? Давиду и так было совестно из-за того, что он принял от Алины презент, а уж за ее счет в ресторан идти – вообще бесстыдство…

В тот вечер и начался их бурный роман. После забегаловки, которую юный грузинский красавец смог себе позволить, Алина с Давидом отправились на прогулку по старой Москве. Они бродили по городу всю ночь, а утро встретили в квартире Давида. Сначала пили чай на кухне, согревая озябшие руки, а потом занимались любовью в ванной – в единственной комнате спали три его товарища.

С тех пор прошел год. Давид сменил работу и квартиру. И в том, и в другом ему посодействовала Алина. Поскольку принимать деньги от нее парень отказался, пришлось его устроить в один из своих клубов. Сначала он был инструктором, потом стал администратором, а в последние два месяца являлся уже директором. В приличную однокомнатную квартирку в центре она переселила его, заявив, что та принадлежит ее друзьям, уехавшим заграницу, мол, те попросили Алину платить за коммунальные услуги и поливать цветы.

Встречались любовники пару раз в неделю. Алина приезжала к Давиду на квартиру (никогда не звала его к себе!) и проводила там ночь. В общественные места они вместе не ходили, но иногда гуляли по ночной Москве, как в первое свидание. Отдыхали также по отдельности. Давида сначала обижало то, что Алина его от всех прячет, будто стыдится. Но когда он узнал от коллег о том, что его любовница и работодатель официально считается замужней дамой, понял, почему она не показывается с ним на людях – соблюдает приличия. Мужа Алины парень никогда не видел, так же как и остальные работники клуба. И сведений никаких о нем не имел. Знал только, что супруги давно живут отдельно, но почему-то не разводятся. Когда Давид спросил у Алины о муже, она так резко его отбрила, что он закрыл эту тему навсегда. Однако желание докопаться до сути не пропало. И Давид несколько раз совал нос в мобильник своей любовницы, надеясь отыскать там фото супруга или хотя бы запись «муж» в телефонной книге. Но не нашел ничего похожего.

От Алины, естественно, его любопытство не укрылось, но она не стала принимать карательных мер. Ясно, что мальчику интересно, тем более что в клубе про хозяйку каких только небылиц не плетут. Также Алину не трогал тот факт, что Давид ей изменяет. Заведи он себе постоянную девушку, она бы взбрыкнула, но у парня случались лишь мимолетные романчики с клиентками фитнес-клуба. К тому же тот никогда не приводил их домой, за что Алина была ему очень благодарна. Как, впрочем, и за многое другое. Она понимала, что играть по ее правилам не всякий согласится. Какому мужчине понравится, когда ему не разрешают подруге звонить, а он должен отвечать на каждый вызов, быть готовым к встрече в любое время дня и ночи, а кроме того, не лезть к ней в душу, не жаловаться на трудности, не пытаться переделать любовницу, а прогибаться самому, ни слова не говорить о любви и не требовать ничего подобного от партнерши… Любой давно бы послал Алину с ее правилами подальше, а Давид со всем мирился. Потому что питал к ней трепетные чувства. И все надеялся, что она изменится.

Наивный. И милый. Очень милый мальчик...

Жаль, но Алина не могла его полюбить. Как и никого другого. Отлюбила уже свое! Давно это было и, как принято говорить, неправда... Только у других чувство хоть тлеет, а у Алины почему-то выгорело дотла. А вместе с ним и тот уголок сердца, что за любовь отвечает. С тех пор в душе Алины ничто не пело и не трепетало. И если раньше у нее внутри пульсировала огромная алая «валентинка», то теперь от нее остался черный уголек, но с ним ей было спокойнее...

Встреча с Давидом прошла удивительно хорошо. Они заказали пиццу на дом и наелись, прямо как два бездомных Шарика на задворках ресторана. С набитыми животами улеглись на диван и посмотрели футбол. Алине не хотелось секса, и Давид, научившийся без слов понимать любовницу, не приставал к ней. Просто держал за руку и иногда невинно целовал в висок.

Матч закончился поздно, и Алина хотела остаться у Давида на ночь, но вспомнила, что к завтрашнему дню нужно подготовить кое-какие документы, находящиеся дома, и засобиралась к себе.

Пока ехала, думала о том, что давно не отдыхала. Пять месяцев прошло, что для нее было очень долго. Обычно она отправлялась к морю шесть раз в году. Именно к морю, потому что там, где его не было, Алина не могла расслабиться по-настоящему, и ее мало что радовало. Взять хотя бы Париж. Какой красивый город! Но она сбежала оттуда на второй день и уехала в Сан-Тропе. «Вот прищучим с Дятловым моего преследователя, и махну в Шарм-эль-Шейх, – решила Алина. – Рыбки, обитающие в Красном море, меня умиротворят, а красивые арабы из массажных салонов расслабят».

С мыслями о скором отдыхе она поставила машину на стоянку, но едва вышла за пределы ее территории, все они мигом улетучились – из-за того самого взгляда. Он сначала уперся в Алинин затылок, затем переместился ниже, в межлопаточную область, после прошелся по скуле и впился в висок. Как будто ружейное дуло нацеливалось на нужный участок тела перед тем, как пуля будет выпущена!

Алина ускорила шаг. Теперь взгляд буравил шею. Он больше не метался, а был устремлен в одну точку...

Наконец Алина достигла подъезда. Быстро открыла электронный замок, скользнула за дверь, захлопнула ее и привалилась к стене. Постояв около минуты, отмерла и, стянув с ног ботильоны, побрела к лифту. Плевать, что пол не очень чистый, а консьерж смотрит с таким недоумением, что его глаза того и гляди вылезут из орбит, главное – без каблуков идти легче, а то ноги совсем плохо слушаются...

Поднявшись на свой этаж, Алина проследовала к своей квартире, открыла дверь, вошла.

В большущей прихожей, которую уместнее было бы называть холлом, горел свет. В том не было ничего удивительного, поскольку Алина всегда его оставляла уходя. Ей нравилось возвращаться в дом, где уютно горит настенный светильник. Или торшер. Или декоративное панно с морским видом. Домработница знала об этой причуде хозяйки и никогда не выключала зажженные лампы, но иногда призывала Алину к экономии электроэнергии. Но та только раздраженно отмахивалась.

Швырнув ботильоны в угол, Алина направилась в сторону кухни. Есть не хотелось, а вот выпить не мешало. Граммов сто коньяка, больше Алина себе не позволяла. Здоровый образ жизни она выбрала не по чьему-то совету (диетолога, кардиолога или хирурга-пластика), а по велению своего организма. Столовая ложка бальзама, стопка коньяка, пара фужеров шампанского, вот и вся доза алкоголя. Если Алина принимала больше, желудок лишнее отторгал. Поняв это в раннем возрасте, она перестала выпивать. Да и не интересно было. За всю жизнь она один раз напилась в «зюзю», и до сих пор ей было стыдно за свое поведение. А уж коли вспомнить, как потом ломало с похмелья, так лучше на алкоголь совсем не смотреть... Но Алина смотрела. К трезвенникам она относилась с подозрением. Фужер вина кроме удовольствия нормальному человеку не принесет ничего плохого, а коль кто-то отказывается от такой малости, значит, у него какие-то проблемы...

У Алины с алкоголем проблем не было. Поэтому она позволяла себе небольшое количество высококачественного продукта. Обычно выбирала вино, но сейчас ей хотелось чего-то покрепче, чтобы нервы успокоить. На ходу снимая плащ и шарф, Алина направилась к кухне, но, не дойдя каких-то пару метров, остановилась – нога наткнулась на что-то жесткое.

Свет из прихожей не доходил до того места, где Алина находилась (вот она, прелесть огромной квартиры), поэтому она протянула руку к выключателю, но вдруг замерла... Присела и пощупала пол перед собой. Волосы! Она вскочила и нажала кнопку выключателя.

Свет, вспыхнув, осветил коридор. Алина пронзительно вскрикнула, шарахнулась назад и упала, сбив в падении этажерку вместе со стоявшим на ней бонсаем. Горшок от удара разбился и разлетелся осколками в разные стороны, земля высыпалась, бедное деревце, растеряв в полете половину листвы, шмякнулось на пол и надломилось.