– Нет.

– Король Яков со своей армией.

– Ха! Придумай что-нибудь получше!

– Я правду говорю! Они помогли нам избавить замок от Керкгардов. А король даже простил Ребекку. – Эдвард наблюдал, как просыпалась Ребекка и как она капризно надула губки.

– Просыпайся, любимая. – Эдвард бережно откинул с ее лба локон.

Она открыла глаза и тут же закрыла их снова.

– А ты не можешь оставить меня в покое? Ненадолго.

– Нет, нам нужно ехать. – Эдвард сказал это сурово, но сердце его болело от жалости к ней.

Ребекка опять открыла глаза и тут же села, схватив его за плечи.

– Что случилось? Скажи мне!

– Я расскажу ей, Эдвард. В конце концов ведь я вестник, мне и говорить.

Услышав печальный тон, каким произнес эти слова Натан, Ребекка побелела. Она отпустила Эдварда и поднялась на ноги. Натан встал перед ней. Эдвард отошел на несколько шагов и повернулся к ним спиной. Он слышал рассказ Натана и тихие рыдания Ребекки.

– Это я принесла горе моему роду. Мои отец и мать... как они?

Эдвард повернулся и увидел, что по лицу ее струятся слезы.

– С ними все хорошо. А насчет вины... Если только ты не возглавляла Керкгардов в этом набеге, вряд ли ты можешь считать себя виновной в причиненных ими бедах.

Натан с грустью смотрел, как Эдвард утешал Ребекку. Но она не успокаивалась.

– Это все последствия той роковой брачной ночи. Эдвард схватил ее за плечи и проговорил:

– Все началось со смерти моего отца. Виноваты во всем Керкгарды, а не ты.

Ребекка бессильно упала ему на грудь. Он обнял ее и подумал, что сейчас, как всегда, слезы ее сменятся яростью. Словно услышав его мысли, Ребекка оттолкнулась от него и стала собирать свои вещи. Встряхнув плед, она закуталась в него и подпоясалась.

– Я отправляюсь в Кавена. Моя семья нуждается во мне!– Глаза ее горели безумным огнем. – И не пытайся меня остановить!

– Ребекка, вздохни поглубже и спокойно подумай. Мы должны вернуться в мой замок и собрать отряд. Не теряй от горя рассудок, не рискуй беспечно своей жизнью. Она принадлежит не только тебе, так что не пренебрегай ею. Мне ты бесконечно дорога. Возвращайся с нами, а потом мы вместе поедем в Кавена.

– Сам дыши глубже. Это моя жизнь, и я буду делать то, что считаю нужным.– Ребекка круто отвернулась от него и побежала к своему коню.

Эдвард услышал, как резко втянул воздух Натаниэль, который, кажется, один только и умел слушать добрые советы родича. Эдвард сдержал разгорающийся гнев и, стараясь не давать воли ярости, поспешил за нем.

Подойдя к коню, Ребекка оглянулась.

– Если бы ты хоть чуть-чуть меня понимал, то не стал бы останавливать. А если ты все же попытаешься, я еще подумаю, достоин ли ты моей любви.

С этими словами она вскочила в седло. Он поднял руку, чтобы ее задержать, но вдруг отвернулся, только теперь осознав, что она сказала.

– Уезжай, миледи. Я не хочу, чтобы какая-то взбалмошная и своенравная девица решала судьбу моего клана... или мою судьбу, – бросил он, не оборачиваясь.

Он удивлялся собственным словам и не понимал, как это он просто не стащил ее с коня.

Натан, похоже, тоже не мог этого понять. Он стоял раскрыв рот и глазел на них. Эдвард посмотрел на Ребекку, чтобы узнать, как отнеслась она к его высказыванию. Они впились взглядом друг в друга, и время словно замерло. Лишь тускло мерцали факелы.

Вспыхнувшее ярким румянцем лицо сказало ему, что ее затопила ярость. Она повернула коня к выходу из пещеры и, пригнувшись, чтобы не удариться головой о потолок, поскакала в сторону своего замка.

– Куда она отправилась? – В голосе Натана звучало удивление.

– Я об этой женщине больше не желаю ничего знать. Пусть подставится под меч. Мне надоели ее капризы. – Эдвард затоптал торфяной костерок и повел своего коня из пещеры.

Натан молча шел за ним. Выйдя на свет, Эдвард огляделся вокруг, надеясь увидеть Ребекку, но ее не было. С проклятиями вскочив на коня, он направил его в сторону замка Кавена.

– Я научу ее уму-разуму! – поклялся он Натану. – Поезжай к нам домой без меня. Я вернусь с Ребеккой. – И он погнал коня по еле видному в сумраке следу копыт.

Внезапно он остановился – прямо на него мчалась Ребекка. Чтобы избежать неминуемого столкновения, она отвернула коня и направила его в лес. Он бессильно наблюдал, как низкие ветки сшибли ее с седла и она свалилась на землю.

– Ребекка! – Он спрыгнул с коня и подбежал к ней. Она стонала от боли. Падение ее смягчил куст терновника, но от этого ей стало только хуже – все его колючки впились в ее тело. Конь ее смущенно топтался рядом.

– Что ж, справедливость восторжествовала! – Эдвард изо всех сил старался сдержать смех. Он чувствовал невероятное облегчение оттого, что она не пострадала. – Не та ли это девчушка, которая много лет назад заманила меня в заросли терновника?

Слов, которые полились из ее рта, постыдился бы даже конюх. Эдвард откликнулся мгновенно. Он вытащил ее из колючек и швырнул перед собой в седло. Ее попка, вся в репейниках, торчала вверх. Со злорадным чувством он отцеплял от ее бриджей и рубашки колючки, но, хотя она молчала и не дергалась, он постарался держаться подальше от ее брыкливых ног.

– Хорошо, что на тебе этот толстый плед.

Когда он закончил, Ребекка соскользнула с его лошади повернулась к нему.

– Вот что я заслужила, послушно вернувшись к тебе!

– Нет, это ты заслужила тем, что грешила против меня ; прошлом. – Хохот Эдварда раскатился по лесу.

Ребекка отвернулась и пошла к своему коню. Эдвард поймал ее и притянул к себе. Он перестал смеяться и приник к ее сердито сжатым губам крепким поцелуем. Она раздраженно фыркнула и, вывернувшись из его объятий, вскочила на коня.

Эдвард восхищенно любовался ее гордой посадкой. Он тоже вскочил в седло и последовал за ней в замок Макклири. Они быстро проехали лес и выбрались на открытую холмистую местность. Он ехал рядом с ней.

– Ребекка, я рад, что ты передумала.

– Я тоже рада этому. Уверена, что иначе ты бы сорвал га мне свой гнев. – Она поерзала в седле. – Проклятые колючки. А не слишком ли ты беспечно ехал по лесу, уставившись в землю?

– Ты права. А ведь я обещал себе быть осторожным. Ты будишь во мне самое худшее, любовь моя... самое худшее и самое лучшее.

Внезапно на Ребекку накатила тоска по безвременно погибшему брату. Глаза ее увлажнились, засверкали непролитыми слезами. Эдвард замолчал, оставив ее наедине с се горем.

Боль от колючек отвлекла Ребекку от мучительной боли в сердце. Роуэн. Роуэн, который ненавидел кровь и убийства. Роуэн, который жил ради того дня, когда сможет посвятить все свободное время живописи, который мечтал выразить на холсте свои чувства и мысли. Сердце ее мучительно ныло, переживая гибель кузена. Это он перед свадьбой советовал ей бежать к Эдварду.

Она думала о двоюродном брате. Он был хорошим человеком, и мысли о нем грели ее и смягчали боль утраты. Отец Роуэна тоже был частью ее жизни. Он научил ее многим хитрым приемам фехтования. Комок в горле дрожал, глаза жгло от слез. Наконец что-то дрогнуло внутри ее, и она зарыдала.

Наплакавшись, она глянула на Эдварда и вытерла глаза, но набежали новые слезы, и Ребекка ничего не могла с этим поделать.

– Поплачь, Ребекка, не сдерживайся. Причин для слез у тебя хватает. Хочешь, мы постоим? – Эдвард говорил с ней нежно и заботливо, его глаза тоже блестели горестной влагой.

Но Ребекка покачала головой. Она не успокоится, пока не отомстит Руперту и его клану. Впереди показался замок, и Ребекка послала коня в галоп. Ветер холодил ей щеки и осушал слезы. Хватит плакать, решила она, пора подумать о мести.

Она покосилась на скакавшего рядом Эдварда. Неужели и он плачет? При виде этих слез, которые проливал великий вождь горного клана, ее пронзила горячая нежность. Они выживут. Они все переживут вместе и выживут!

Натан встретил их у ворот замка.

– Отряд будет готов тронуться в путь через час. Женщины готовят трапезу. Нам надо подкрепиться перед дорогой. Я предлагаю вам тоже присоединиться к нам.