— Дело в том, — объясняет Тур, — что подобные изваяния можно увидеть только в Южной и Центральной Америке: в Мексике, Колумбии, Эквадоре и на озере Титикака, на границе Перу и Боливии.

Экспедиция Хейердала обнаружила на острове Пасхи около 600 статуй. Самые древние — с огромными глазами и круглой головой больше всего напоминают южноамериканский тип. С более поздними статуями их роднит лишь одна деталь — скрещенные на животе руки и сцепленные пальцы. Самая старая статуя на острове стоит у подножия вулкана Рано-Рараку. Она чем-то напомнила мне каменную бабу в степи...

Рано-Рараку — еще одна загадка острова Пасхи. Это потухший вулкан, на вершине которого мечется холодный антарктический ветер даже в самую тихую погоду. На крутом склоне вулкана, наполовину вросшие в землю, стоят моаи. Большинство из них смотрит в океан.

По пасхальскому поверью, в каждой статуе живет дух того, в честь кого она была высечена. Когда дух покидает статую, она «умирает» — покрывается плесенью мхом. Странно, но изваяния действиельно выглядят по-разному: одни — так, будто их только что закончили ваять каменотесы, другие поменяли цвет, покрылись лишайником.

Склоны  кратера, считается, служили каменотесам мастерской. Почему-то работы здесь были неожиданно приостановлены. Если поискать, то даже сегодня около статуй можно найти древние рубила.

Тур ведет нас мимо статуй и рассказывает, как их делали. Процесс был долгим. Сначала обтесывали переднюю часть изваяния — спина статуи была соединена с породой. Затем статую отделяли, закрепляли вертикально, обрабатывали спину и наносили символические знаки.

Так, на животе одной из них Тур обнаружил изображение тростникового корабля. Впрочем, его противники утверждают, что пасхальцы сделали этот петроглиф уже после первых контактов с европейцами и на самом деле это — фрегат.

Когда статуя была обработана, ее укладывали горизонтально и перетаскивали к месту установки. После того, как моаи занимала свое место на аху, ей делали глаза и водружали на голову «пукао» — символическое изображение пучка волос, собранного в узел.

Пукао изготавливали из красного туфа. Оно весило несколько тонн.

Все четыре стадии создания исполинов можно увидеть на склонах Рано-Рараку. Там — 117 статуй. Самая большая — высотой 22 метра — с семиэтажный дом. Она еще не отделена от породы.

Как же передвигались статуи? На этот вопрос пасхальцы всегда отвечали просто: «Статуи ходили сами. Их двигала мана». Вера в чудодейственную силу «мана» распространена на острове и в наши дни.

Но Хейердал предпочел более реалистическое решение, предложенное чешским инженером Павлом Павелом, и испробовал его: статуи не таскали, не катали, а кантовали наподобие шкафа или тяжелых бочек. И моаи «пошли»...

— А вы богатый человек? — приставала к Хейердалу толстая островитянка.

За минуту до этого она тщетно пыталась продать нам секреты чилийской военно-морской базы с контингентом не больше десяти человек, — но тщетно. Должно быть, это была местная городская сумасшедшая.

— Ну, самолет-то свой у вас хотя бы есть? — наседала она на ученого.

— Нет, — с улыбкой ответил Хейердал, — самолета у меня нет.

— А как же вы сюда добрались?

— Да так, — Тур неопределенно махнул рукой. — Я же «Птицечеловек»...

Птицечеловек — Тангата-Ману, земной бог, хранитель жизненной силы.

Василий Журавлев | Фото автора

Наконец-то вылетаем в Катманду, чтобы затем, попав в Тибет, сплавиться с самой высокой вершины мира — Эвереста — по рекам Ронг Чу и Пхунг Чу. Сплав планируется начать в районе базового лагеря альпинистов на высоте около 5150 м. Экспедиция организована газетой «Новосибирские новости», спонсор — АО «ЭКВИ» (Москва).

Небольшое отступление. Экспедиция должна была стать исторической и принципиальной. Дело в том, что с Эвереста стекают лишь две реки. Одна — Лобуче Кхола (в дальнейшем она впадает в Имджа Кхолу, а та, в свою очередь, в Дудх-Коси и так далее) — в Непале; другая — Ронг Чу (впадает в Пхунг Чу) — в Тибете (Китай).

В Непале с Эвереста от ледника Кхумбу я сплавился в 1991 году. И хотя этот спуск был первым одиночным сплавом с высочайшей вершины мира, но по Лобуче Кхоле, Имджа Кхоле и Дудх-Коси до меня уже прошло несколько экспедиций. А вот второй водный путь с Эвереста, по рекам Ронг Чу и Пхунг Чу, оставался никем не пройденным. Еще в 1991 году я сделал несколько попыток получить разрешение на сплав по этому маршруту.

Но такого разрешения тибетские власти мне тогда не дали. И лишь после того, как мне сообщили адрес министра спорта Тибета мистера Лосанг Дава и я послал ему просьбу разрешить мне и моей команде сплавиться с Эвереста в Тибете (перечислив все мои рафтин-говые заслуги), от тибетского министра пришел положительный ответ.

Однако он написал мне, что я должен действовать через тибетскую фирму ТИСТ (Тибет Интернэшинэл Спорте Трэвел). Для проведения сплава ТИСТ потребовала от каждого из нас по 4000-7000 долларов (конкретная сумма зависела от численности группы).

И у меня ушло два года на то, чтобы такие деньги найти. После прохождения рек Ронг Чу и Пхунг Чу я мог стать первым человеком, сплавившимся с Эвереста до равнины по обоим водным маршрутам. О первом маршруте я уже говорил. Что же касается второго, то вторую часть его (реки Арун и Сапт-Коси в Непале) я прошел в 1990 году. И оставались мною непройденными лишь Ронг Чу и Пхунг Чу в Тибете, куда мы и ехали сейчас.

Но вернемся в август 1996 года. Нас было трое — я, Борис Иванов из Омска и новосибирец Андрей Пономарев.

В Катманду устроились в хорошо знакомой мне гостинице «Стар». Я связался по телефону с мистером Джигмела, представителем фирмы ТИСТ, с которым два года вел переписку.

Вечером мистер Джигмела приехал к нам в гостиницу и забрал наши паспорта для получения китайской визы. Взял за это 150 долларов. Когда же Джигмела привез паспорта и бумагу с групповой визой, то потребовал еще 90 долларов. Вроде как за страховку. Пришлось отдать. Сказал при этом, что на границе Непала и Китая нас будет ждать гид.

Однако все было не так, как ожидалось, — из-за дождей в горах, из-за оползней, перекрывших дорогу нашему такси-микроавтобусу и джипу гида Калдена, спешившего на встречу с нами. Из-за очередных формальностей, наконец, необходимых, чтобы получить разрешение на раф-тинг с Эвереста. Но вот все сложности позади...

В Ниаламе наша экспедиция пополнилась грузовиком. На следующий день мы поднялись на перевал Лалунг Ла (он был покрыт снегом) и добрались до селения Нью-Тин-гри. Перед самым селением — полицейский пост. Здесь нас тщательно «шмонали».

Особенно интересовала китайских полицейских литература, которую вез Андрей. Проверяли, не содержится ли в ней какая-нибудь антикитайская пропаганда (например, призывы к независимости Тибета).

Гостиница в Нью-Тингри удивительная. Современное здание, неплохие номера, но в них нет ни горячей, ни холодной воды.

Вновь пройдя таможенную проверку, мы поднялись на перевал Панг Ла (5200 м), с которого открывается вид сразу на пять восьмитысячников — Макалу, Лхотзе, Эверест, Чо Ойю и Шиша Пангму (впрочем, нам этот вид не открылся, так как было облачно).

Далее спустились к селению Пару (4100 м), что стоит уже на берегу Ронг Чу, по которой нам предстояло сплавляться. Дальнейший путь лежал вдоль Ронг Чу — до монастыря Ронгбук (5030 м), а затем — до эверестского базового лагеря (5150 м). Здесь уже были разбиты палатки нескольких треккинговых групп.

И сегодня же сюда прибыла команда чешских альпинистов, которые примерно через месяц будут штурмовать Эверест по обычному маршруту (через ледник Восточный Ронгбук).

Чехи говорили лучше по-русски, чем по-английски, поэтому мы в основном общались на нашем языке. У них была телефонная спутниковая связь (аппаратура стоила 20000 долларов), а также разрешение на ее использование, и они ежедневно вели на Чехию вечерние репортажи.