Два быстрых шага, и я размахнулся мечом. При условии, что шест все еще частично находился в моей власти, у него не было шанса уйти, а поскольку шест оказался между мной и его партнером, он оказался без поддержки.

Таким образом у меня остался лишь один противник.

Мы оба остановились и поприветствовали друг друга прежде, чем занять оборонительную позицию.

— Компьютер, приостанови последовательность.

Я повернулся к ней, вскинув брови.

Она пожала плечами.

— Вы доказали свою правоту, — сказала она. — Вы остались один на один. Теперь вам нетрудно убить его.

Я кивнул и медленно опустил меч. Иногда требуется больше времени, чтобы выйти из боевого состояния, чем войти в него.

— Мне, однако, любопытно, — сказала она. — Я видела много стилей, но, должна признать, мне незнаком тот стиль, который использовали вы. Я узнаю некоторые движения кэндо, а иной раз это выглядит как кэн-дзюцу, есть движения и других искусств, но в целом я затрудняюсь дать название этому стилю. Скажите, что это было?

Я слабо улыбнулся.

— Это называется «шурикэндо», Путь Тайного Меча. Как вы заметили, он объединяет движения разных боевых искусств, берет из них все полезное. Я могу использовать катана, или шест, или даже кавалерийскую саблю и кинжал — короче, все, что угодно. Это скорее философия, нежели набор движений. Здесь используется все, что дает эффект.

Она кивнула:

— И это действительно дает эффект, должна признать. Против скольких противников вы решились бы выступить с разумными шансами на успех?

Я пожал плечами:

— Это в значительной степени зависит от оружия, которое используют, от того, насколько хорошо они им владеют и, главное, насколько слаженно они действуют.

Наступила тишина. Я ждал, когда она задаст тот вопрос, который, я не сомневался, крутится у нее в голове. Когда она все-таки промолчала, я усмехнулся и сказал:

— Разве вы не хотите попросить меня потренировать вас?

Она моргнула.

— Что заставляет вас думать…

Ее перебил мой смех.

— Полно, — сказал я. — Это же совершенно очевидно. Вы знали, кто я такой; вы воспользовались виртуальной комнатой, которую всегда занимаю я, и как раз в то время, когда я должен был начать тренировку. Ясно, что вы хотели встретиться со мной. Зачем еще, как не потренироваться?

— Зачем еще? — переспросила она. — Ну как же, поговорить с вами, разумеется. Услышать о шурикэн-до и увидеть его приемы. Кроме того, — добавила она, — я уже тренировалась с вами.

Эти слова застали меня врасплох.

— В самом деле? — Я уже думал об этом, безуспешно пытаясь идентифицировать ее стиль. — Кто же вы? Вы ведь не Чонг? — Этот вопрос был не настолько глуп, как кажется. Я бывал на занятиях Чонга и знал, что он был маленьким старичком, но виртуальная внешность имеет мало общего с физической реальностью.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Нет, я не Чонг. Хотя являюсь его ученицей.

— Значит…

Но закончить вопрос я уже не успел. Она подняла меч и двинулась на меня. Я улыбнулся. Этого я как раз и ждал.

Улыбка, однако, быстро сползла с моего лица. Когда через пару шагов она оказалась рядом, все изменилось. Она ничего не сказала, не сделала никаких жестов, но я внезапно оказался окруженным противниками. У меня не было времени сосчитать, но их было не меньше дюжины, все как две капли воды похожи на нее и все на расстоянии шага друг от друга.

Она подняла меч и согнула пальцы. Каждое из ее изображений сделало в точности то же самое.

Тогда я понял, кто она такая и что происходит. Понял я также и то, что одолею ее.

Я ни на минуту не сводил глаз с нее, с нее самой, с ее оригинала. Я очистил разум и стал ждать момента.

Она сделала еще один шаг и подняла руки, замахнувшись мечом. Я узнал это движение. Это был классический удар кэндо, очень быстрый, очень прямолинейный, рассчитанный на попадание в голову. Обычно его ничего не стоит парировать, но при наличии дюжины других клинков, производящих то же самое движение, парировать было бесполезно.

Вместо этого я просто выжидал.

Момент, которого я ждал, настал, когда она ринулась в атаку. Я присел, дав многочисленным клинкам сойтись у меня над головой, а сам ударил прямо в сердце ее первичного образа.

Я подозревал, что если мне удастся вывести ее из игры, отражения тоже упадут. Я мог поспорить, что у них не было собственной программы. В конце концов, они ведь точно копировали ее движения, к тому же она произвела их на свет без единого слова или жеста.

Свою догадку я строил на этих двух маленьких наблюдениях, но они придавали мне уверенности. Но при всем при том я не был готов к тому, что случилось дальше.

Мой клинок вошел в ее грудь, и я увидел яркую алую кровь, выступившую на куртке. Она закашлялась, и кровь показалась на губах.

— Что за черт? — Я прыгнул вперед, чтобы поддержать ее, когда она стала падать.

Все остальные изображения исчезли, как только мой клинок вонзился ей в грудь, но я едва заметил этот факт. Меня беспокоила только женщина в моих руках.

— Эй, — сказал я, — ты не можешь умереть. Не можешь! — Я и правда в это не верил. Она была компьютерным образом, должна была быть. Мы находились в BP. Здесь не могло быть ничего настоящего. Особенно смерти.

Она посмотрела на меня, и то, как быстро тускнели ее глаза, убедили меня в моей ошибке.

— Ты говорил… — начала она, но приступ кашля затряс ее. — Ты говорил, что фехтование в BP ничего не стоит, потому что оно не настоящее. Я должна была сделать его настоящим, хотя бы для себя.

— О боже, — простонал я, когда смысл ее слов дошел до меня. — Мне так жаль…

Она подняла руку и прижала палец к моим губам.

— На надо. Ты был прав. Все, что было до этого раза, было ненастоящим. Но сейчас, сегодня, это было по-настоящему. Я жила, пусть всего лишь краткий миг. — Она вновь закашлялась, кровь яркой струей хлынула у нее изо рта, и все закончилось.

Я поднял голову и увидел, что виртуальная среда не изменилась. Система продолжала работать. Я посмотрел на неподвижное тело в моих руках. Мне стало понятно, что она имела в виду, говоря, что сделала бой реальным. Так кем же она была? Сердцем системы? Какой-то частицей ее, которая начала жить собственной жизнью?

Здесь, на виртуальном песке, мне было не найти ответа, но я заметил, как дрожали мои руки, когда я закрывал ей глаза.

Может ли у машины быть душа?

— Компьютер, — сказал я, — сохрани данные последней сессии. Не стирай. Повторяю, не стирай. Скопируй все данные на мой домашний терминал. А теперь выйди из BP.

Мир вокруг медленно растворялся, оставляя меня в темноте, столь же бесконечной и глубокой, как вопросы, сверлившие мой разум.

Положив меч, я отсоединился от машины и пошел домой, чтобы посмотреть, какие ответы мне удастся найти.

Запыленная синяя «Импала» тревожно запыхтела, выдувая пар и пыль из-под днища. Она накренилась набок, съехала с разбитой грязной дороги, фыркнула и умерла.

Бренда Джей Чейз выбралась из машины на стоградусную[11] жару Нью-Мексико. Капли пота на лбу испарились почти мгновенно. Это была изящная женщина тридцати восьми лет, почти шести футов ростом. Ее отточенное аэробикой тело было покрыто белым порошковым дезодорантом. Даже на этой нестерпимой жаре волосы сохранили безупречную форму.

Пар, струившийся из-под капота, издавал тихое шипение. К нему присоединился вздох Бренды.

Из машины донеслось звяканье ручной видеоигры «Братья Супер-Марио», в которую играл ее двенадцатилетний сын. Пинг. Молоточек стукнул по наковаленке, и крошечная фигурка исчезла за рамкой экрана. Пинг, пинг. Он выиграл ее две недели назад в видеотурнире по чудовищно жестокой и плохо запрограммированной игре под названием «Боец кунг-фу-III».