Кабан пробрался к боковой линии, чтобы подбодрить своего. «Задай им чертей, Джонни!» — орал он, пока землянин шагал к ковру. Но его голос потонул в громком жужжании. На трибунах расположился большой контингент болельщиков-сороконожек, все они дружно потирали передние конечности, подбадривая своего земляка-веганца.

Кабан подавил омерзение, глядя, как Джонни сцепился с сороконожкой в позиции стоя. Эти ноги… Они такие… насекомоподобные. И проворные. Неуловимо быстрым движением сороконожка ухватила Джонни за левую лодыжку сразу несколькими своими конечностями, заставив его встать на четвереньки. Толпа одобрительно зажужжала.

— Вставай! Шевелись! — завопил Кабан.

Шлеп-шлеп. Кто-то похлопал его по макушке. Он обернулся и увидел тренера Таггета, который жестами показывал, что пора сойти с боковой линии.

— Но, тренер…

— Кабан, иди разогревайся. Не переживай из-за Джонни, ты только сам себя запугиваешь. — Таггет вновь похлопал его по голове. — Не забудь…

— Знаю, знаю, мозг — самая важная мышца, — заученно произнес Кабан и повернулся к разминочной зоне.

— Думай о своем матче. Думай, — настоятельно повторял тренер Таггет, пока Кабан усердно растягивался. Минуту спустя, удовлетворенный успехами Кабана, тренер сам ушел смотреть матч Джонни.

Правильно, думай. Думай о том, что тебе предстоит бороться с инопланетянином по имени Белдуки-Эликитанго-Хардарт-Коллоидизан, метаморфом с Эктры, способным принимать порядка тысячи обликов, присущих различным мирам и культурам. Конечно, он об этом думал. И при этих мыслях ему совсем непросто было сдерживать дрожь в коленях.

Бай-бай, беби, беби, бай-бай…

Он вспомнил самодовольство земных организаторов, когда протокольный комитет ГММЛЛБ предложил считать земные правила нормой для предстоящего турнира, отдавая долг уважения принимающей стороне. При этом, конечно, никто из них всерьез не задумался о том факте, что борцам с Земли предстоит сражаться с сотнями жуков, змей, горилл… и метаморфов… Они только решили вернуться к более скромной и защищающей тело форме — эластичный костюм вместо тесной майки. В остальном же рефери интерпретировали земные правила крайне субъективно, если не сказать больше.

— Джонни — НЕТ!

Этот одинокий выкрик английского тренера потонул в нарастающем жужжании толпы. Кабан подпрыгнул, стараясь разглядеть, что происходит. Жужжание сороконожек достигло наивысшей точки. Кабан начал протискиваться сквозь толпу в поисках точки обзора.

Ого! Джонни попал в переплет. Сороконожка уже почти опрокинула его на спину, шестью ногами подталкивая плечи землянина к ковру. Кабан встал на колени на боковую линию, делая сочувственные телодвижения и всей душой сопереживая Джонни, который отчаянно сопротивлялся неумолимому нажиму многочисленных конечностей. Тренер Джонни, такой же жилистый и маленький, орал: «Отползай! Отползай!» и делал какие-то безнадежные жесты.

Кабан сложил ладони рупором и проорал:

— ДЁРНИ ЕЕ ЗА АНТЕННЫ! ДЁРНИ ЕЕ ЗА АНТЕННЫ!

Казалось, матч внезапно перевели в режим стоп-кадра — сороконожка вскинула голову и уставилась на Кабана всеми четырьмя глазами. Ее волосатые антенны ощетинились. Кабан поперхнулся, сожалея о своем импульсивном выкрике. У твари был такой вид, словно она вот-вот уйдет с ковра, двинется на него и растопчет на месте. Она, казалось, полностью забыла о противнике.

Джонни не преминул воспользоваться заминкой. Он чуть было и в самом деле не схватил сороконожкины антенны — что было бы очевидным нарушением правил, — но вместо этого Джонни удалось продеть локоть между ногами существа и разомкнуть несколько рук, существенно ослабив его захват. Толпа зажужжала, и сороконожка вновь повернулась к противнику, но Джонни уже высвободился из ее рук.

— Так ее! Так ее! Так ее! — вопил тренер, бешено размахивая руками.

Джонни ожесточенно пытался закрепить успех, поднявшись на одно колено. Толпа неистовствовала.

Сороконожка содрогнулась от ярости и обхватила Джонни сразу дюжиной ног. Они оба с глухим стуком упали на ковер. Прежде чем Кабан успел приподняться на носки и заорать, Джонии уже лежал на спине под сороконожкой, и рефери, припадая на четыре локтя, следил, когда его лопатки коснутся ковра, и вот — хлоп! твиииииии! — Джонни оказался пригвожденным к полу. Матч окончился.

Сороконожка, сгорбившись, слезла с противника, победоносно лопоча. Джонни сел, хватая ртом воздух. Толпа сороконожек бешено потирала лапки.

Кабан перехватил взгляд тренера Таггета, отвернулся и, вздохнув, направился к разминочной зоне. Джонни занял второе место. Это означало, что последняя надежда Земли завоевать хотя бы одно первое место возлагалась отныне на Кабана. Он судорожно глотнул, стараясь не думать об этом. Но как было об этом не думать? Он был единственным землянином, оставшимся в финале. Все взгляды, все камеры были нацелены на него.

Когда он растягивал связки, мимо прошел Джонни, покачивая головой.

— Не повезло, — сочувственно сказал Кабан.

Англичанин остановился и странно посмотрел на него.

— Ты и есть тот кретин, который заставил эту тварь озвереть, словно взбесившегося шершня?

— Я… ну… — Кабан протянул к нему руки. — Я просто хотел подбодрить тебя. У тебя ведь почти получилось. Мне жаль, что ты не…

— А ты знаешь, чем эти ублюдки пахнут, когда они тебя оседлывают и при этом разъярены? — прохрипел Джонни. — Сыыыыыыром-м-м, — сипло прошептал он. — Вот что чуть не убило меня к чертовой матери. — Джонни потряс головой и побрел прочь, прямо в лапы поджидавших телевизионщиков. — Вовсе не бросок меня доконал…

Кабан почувствовал на себе тяжелый взгляд английского тренера. Встряхнувшись, он возобновил разминку. Наклон влево, наклон вправо, вниз, назад…

— Хеййааа, чеаэк погггаааный-погггааный…

Кабан обернулся и тут же невольно сморщился от внезапно накатившего резкого запаха аммиака. Позади него стояла сороконожка, балансируя на половине ног и помахивая остальными.

— Э?.. — замялся Кабан. — Могу я… э… помочь вам?

Сороконожка качнула антеннами.

— Хохо, дассс, — прошипела она. — Погггаааный-погггаааный чеаэк ттааккой уммныый! Уввиидциммс-сяя пожжже. — Существо издало долгий плюющийся звук. — Даа-ххаа?

Кабан отступил на шаг назад:

— Не знаю, о чем вы говорите…

Сороконожка зашлась лопочущим смехом и неторопливо поползла прочь.

— Пожжже, чеаэк…

Кабан смотрел ей вслед, не веря своим глазам. Внезапно он подпрыгнул, почувствовав на плече чью-то руку. И услышал знакомый звук — его тренер осуждающе щелкал языком.

— Неспортивное поведение, Кабан. Вот что это такое — неспортивное поведение. А чего можно ожидать от сороконожки? — Таггет бросил хмурый взгляд на веганца, который сейчас дефилировал перед своими поклонниками, триумфально помахивая лапками. — Послушай, почему бы тебе не пойти в раздевалку и прочистить как следует мозги? Я позову тебя, когда придет время готовиться к выходу.

Кабан облегченно кивнул. Да. В раздевалку. Забыть о сороконожках. Сделать хороший глоток меда для быстрой энергетической подпитки.

Бай-бай, беби, беби, бай-бай…

Он зашагал к раздевалке, стряхивая напряжение с рук.

Вообще-то, если подумать, это было просто поразительно, что Земле предоставили возможность принимать у себя турнир ГММЛЛБ. Ведь до 2008 года земляне если куда и выбирались со своей планеты, то не дальше Луны. Однако межпланетная спортивная федерация любила поддерживать недавно открытые миры. А Земля как раз была среди них — она всего пять лет как вошла в межпланетное сообщество; это случилось вскоре после того, как прилетели ригелианцы и спешно предложили строить на планете заводы в целях создания рабочих мест для местного населения. По мысли земных организаторов, турнир был не столько спортивным событием, сколько средством привлечения инопланетных туристов, которые могли бы потратить здесь свои денежки. В этом отношении он уже принес плоды, по крайней мере в виде нового спорткомплекса в Кливленде и солидной толпы платежеспособных визитеров с других планет.