М-да, в кои-то веки понравился парень, и тот оказался… с тараканами.

– Оставь надежду всяк сюда входящий, – посоветовала она. – Здесь Бога нет.

– Живой Правитель – воплощение вашей мечты, – гуманоид заглянул в холодильник, изучил микроволновку, пощупал торшер, пощелкал выключателем, радуясь мигающей лампочке. – Только ему не надо приносить себя в жертву – он наше прошлое, настоящее и будущее. Мне достаточно того, что благодаря их разработкам продолжительность моей жизни увеличилась с двух тысяч лет до десяти, – едва заметная усмешка пробежала по его губам, а глаза весело блеснули искорками.

Анна не сразу осознала услышанное…

– Что, реально десять тысяч?! – уставилась она на пришельца округлившимися глазами.

История человеческого рода?! Он что, ровесник египетских пирамид?! Она вдруг сообразила, что слова его вполне могли оказаться правдой. Сказочные герои именно столько и жили, например, если он эльф…

Охренеть!

– Правители не любят, когда люди часто меняются, – Крас скромно потупился на белоснежный ботинок. – Если б мы жили так же мало, вряд ли построили бы цивилизацию, которая насчитывает свыше четырех миллиардов лет. И это мало, просто пока сделать нашу жизнь длиннее не получается. Есть расы, которые лично видели падение империй Гидра и Дайкон. А это случилось в вашем летоисчислении шестьдесят пять миллионов лет назад.

– Да-а?! – протянула Анна, со смешанными чувствами.

Что сказать еще, она не нашлась. О бессмертии человечество грезило всегда, но посмотришь на столетнюю старушку, сама в гроб попросишься. А этот ничего, хорошо сохранился.

– И сколько ж тебе лет? – наконец, выдавила она.

– Не так много, – эльф приятно улыбнулся, смерив ее снисходительным взглядом. – Я еще не в том возрасте, когда нуждаются в регенерации. По биологическим часам я не на много тебя старше.

Рассеянно и не без зависти, размышляя о несправедливости отпущенных ей лет, Анна накрыла на стол. На первое борщ со сметаной и зеленью, на второе рожки и котлеты. Наполнила плетеную корзинку хлебом и сухариками. Наверное, глупо было спрашивать, чай или кофе будет пришелец, но она спросила.

– И то и другое, – живо ответил Крас, понюхав содержимое тарелок.

– А если тебя не найдут, чем планируешь заняться? – смягчилась она.

– Ну, нас учат выживать. Хотя… мне, наверное, здесь не выжить, – трезво признал Крас, прислушиваясь к себе. – Такое ощущение, что над вами поставлено существо иного мира.

– А у вас не так? – поинтересовалась Анна.

– Мы от вас отличаемся, – Крас посыпал борщ сухариками, повторяя за нею. – Так сразу и не объяснишь, но отличия значительные.

– А мы вроде никуда не торопимся? Я о вашем Боге иллюзий не питаю. И тебе не советую. У нас тут как раз разброд и шатания в стране, гражданство и документы можно на раз-два-три оформить. За деньги естественно. М-м-м, вижу в тебе потенциального сисадмина.

– Тьфу, тьфу, тьфу! – торопливо поплевал пришелец через плечо. – С чего бы начать… – он задумался, отщипнув кусочек хлеба и помяв его пальцами.

– С Правителей, – подсказала Анна, решив выяснить глубину его фанатизма. – Что они из себя представляют.

– Да, Правители… Мудрые и многоликие. Это те, кто принимает на себя звезды и объединяет их в империю подпространственными тоннелями и связками. Многие империи еще и в содружества объединяются, как Правители Олеома, есть существующие сами по себе. Правителям, например, ничего не стоит взорвать звезду. Умеют перемещаться на огромные расстояния за доли секунд, и все живые планеты и формы жизни были когда-то созданы ими.

– М-да, тараканы серьезные и неземного происхождения, – объяснила себе Анна. – Не сомневаюсь, вам с Дарвином было б о чем поспорить, – она рассмеялась.

Она решила не принимать близко к сердцу религиозные убеждения своего гостя. Мало ли кто во что верит, в конце концов, веру формирует среда. Поживет на Земле, может еще и буддистом или добропорядочным христианином станет.

– Дарвин! – Крас негодующе возмутился: – Нет ни одного факта, подтверждающего его теорию, а вы упрямо стоите на своем! Один вид от другого отличается, в первую очередь, НАБОРОМ ХРОМОСОМ! – тоном нажал он на последние слова. – Чтобы начать новый вид, нужны как минимум две – выставил перед нею два пальца, – ДВЕ полноценные детородные особи!

– Ну почему же, – не согласилась Анна, – разумно полагать, что живой мир эволюционирует. – за Дарвина она обиделась: столько времени вбивать теорию в свою голову, и что же, просто взять и отказаться от нее? Билет номер двадцать шесть, пункт первый.

– Как ты себе это представляешь, – пришелец наставил на нее ложку, как грозное оружие, – стая, или община, вдруг в одночасье меняет одно количество хромосом на другое и продолжает жить уже в другом качестве, утратив способность скрещиваться с теми особями, которыми были раньше? Что за бред?!

Какое-то время ели молча, слышался лишь треск за ушами гуманоида. Аппетит у него был отменный. Анна растерянно следила за тем, как исчезает последний сухарик.

– Если так думать… – раздосадовано протянула она.

– Кровяные тельца человека, – привел Крас еще один довод, не дав ей высказать свою мысль, – с чего бы им вдруг стать отличными от любой крови млекопитающих? Или группа крови, по-твоему, могла так легко стать другой?

– Ну, образ жизни менялся, – рассудила Анна. – Люди жили обособленно. На Земле разные расы живут. Например, негры – с черной кожей, краснокожие индейцы, желтокожие китайцы и японцы, и мы – бледнолицые.

– Это не расы, это один вид с отличительными особенностями. Их наделили ими во время инициации для выживания при определенной солнечной активности. Расы – это бажби, дины, оборотни, эльфы или вы – мудрики. Если бы было по-вашему, то ваши обжоры давно переменили бы группу крови на пятую и шестую. Однако, губительно переедание, не подстраивается под обжор, – позлорадствовал Крас. – Мутации – одно из свойств выживания вида в целом. При этом особи не теряют репродуктивную способность.

– У нас мало примеров, чтобы подтвердить или отвергнуть твою теорию, – внутренне протестуя, Анна все же не могла не признать его правоту. Уж амебы-то могли бы постараться разродится новым видом. Каждый день миллиарды особей плодились и размножались. Даже вирусы и те оставались вирусами, мутируя в пределах одного вида.

– А ваша теория эволюции палеозоя?! – пренебрежительно оттопырил пришелец губу.

– А что не так с нашим палеозоем? – Анна порылась в памяти. А, кажется, это тот, в котором материк раскололся и все животные в первый раз вымерли.

– Глупо полагать, что животные за НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ ЛЕТ смогли приспособить шею, чтобы срывать листья с деревьев, и за МИЛЛИОНЫ ЛЕТ не сумели приспособиться к меняющимся погодным условиям, ВЫЗВАННЫМИ не более и не менее, как РАЗЛОМОМ МАТЕРИКА! И все те виды таинственным образом исчезают, а на их место, опять же, в короткие сроки, приходит многообразие совершенно иного качества, которое за последние миллионы лет ОСТАЕТСЯ в НЕИЗМЕННОМ ВИДЕ, – Крас приподнял бровь: – Ваши материки продолжают двигаться с той же скоростью, почему же вы не вымираете?

С мрачным видом, Анна нервно скомкала салфетку.

– Ну, а что у вас по этому поводу думают?

– Генетический код, как паспорт, учитывает особенности живой формы, и изменить его может только Правитель, – уверенно ответил Крас. – Кстати, ваша короткая продолжительность жизни лишь подтверждает мои слова. Четыре группы крови – это четыре вида силы, и на один народ наложен замок в виде отрицательного резус-фактора. Их детей может вынашивать любой народ, а они только свою силу, в крайнем случае, одного ребенка. Если бы они не смешивались с резус-положительными, рано или поздно сила вернула бы их в исходное состояние, и тогда, возможно, вы сумели бы составить представление об инициированных людях.

– А я могу жить так долго?

– Несомненно, – подтвердил Крас. – Правители легко переписывают генетический код. Это как модернизировать железо компьютера, установив новую операционную систему с сохранением наработанных файлов, когда организм начинает воспроизводить себя по новой программе в новом качестве. Этот принцип использовали при создании расы оборотней, которые легко меняют форму телесной оболочки.