Милость Несмелая капель метель сменила — Скажи, мой милый, это ли не милость? Любви на полсугроба не осталось — Какая жалость, что такая малость... Ручьями разнесет твою усталость, что этим комом снежным накопилась — Скажи, мой милый, это ли не милость, что все случилось так, как получилось? Что полсугроба все же нам досталось — какая жалость, что такая малость... Марго. Растрепанные чувства Как подброшенный котенок приблудился робко вечер... Алексей Толин Как потасканная кошка, свет ищу в твоем окошке, подоконник очень близко, может быть, ты скажешь: «Киска, почесать тебя за ушком, бедная моя подружка?» Может, будешь милосердным, ну а я тогда усердно о твои тереться ноги стану, я не недотрога. Подлечу твое сердечко и опять скачусь с крылечка. Не проясняй... Уж скоро майская метель завьюжит лепестками вишни. Дождями плачущий апрель не прояснил, кто третий лишний... Но погружаясь в тусклый свет дневной тоскливой суеты, упрямый ищется ответ: не Ты... А сквозь ночного неба тьму прольется звездная струя в мои ладони, и пойму: не Я... Метелью разродится май... Не проясняй... Заказывай закат! Полоской лета на плечах загар, полоской света в сердце солнца луч, я знаю, где томится мой причал, в заботливом расположеньи туч. Раскаты грома радостью звенят, в разгаре лето – значит, быть погоде, Ты ждешь, я еду, закажи закат, расцвеченный узорами мелодий! Цветов не надо, их полно кругом, Люблю, когда живые, не в букетах. Заказывай закат, а на потом Мы дозакажем несколько рассветов! Я осторожно сбрасываю платье Я осторожно сбрасываю платье... Я не спешу шагнуть в твои объятья... Ночь еще только-только в дверь стучится... Все совершится... Ты смотришь на меня чуть удивленно... А мне б хотелось, чтобы восхищенно... Я сердцу говорю: «Стучи потише! Пусть он не слышит...» Я подхожу к тебе слегка лениво... Чтоб разглядеть ты мог, как я красива... Как искушенна в наслажденьях страстных... Ждешь не напрасно... И очень медленно, подобно тени, я опускаюсь рядом на колени, Тебя касаюсь... Впрочем, стоп! Довольно! Все остальное – не для посторонних! Расскажи мне, что было – после...
Начала с твоих пальцев тонких, выцеловывала каждый, утопала в плечах – стоном, на груди замерла – жаждой, добралась до щеки колючей, и, совсем ошалев от удачи, пробежавший от глаз лучик целовала, уже не плача. И от нежности задыхаясь, сердцем в сердце перетекала, столько раз в пути отвлекаясь, губы твои искала... И нашла... а потом не помню... то ли где-то вздыхало море, то ль безумно галдели звезды... Расскажи мне, что было – после... Начала с твоих пальцев тонких. Ну а дальше – ты сам все помнишь... Как, устав, твои гладила руки, Проклиная наши разлуки... Пролетая над твоим мокрым городом... Распускаю в ниточку облако белое, продеваю в ушко великой иголочки, и стежками неровными и неумелыми, то гладью, то крестиком, иногда елочкой, по небу, вмиг почерневшему от ревности, от собственной своей задыхаясь нежности, прикусив губу, старательно вышиваю: Как-же-я-по-те-бе-бес-ко-неч-но-ску-чаю... Небо ближе к раю?[1] – Меня опять ночной уносит рейс ты знаешь, в небе вовсе нету рельс и говорят, что небо ближе к раю но я не знаю этого, не знаю рай там, где ты, а в небе тебя нет прозрачной дымкой тает твой ответ на мой вопрос, не заданный однажды зато ответ твой слышала я дважды, ни разу не произнесенный вслух ведь тот, кто любит, не бывает глух – Тебя опять уносит в облака железная серебряная птица но, цифровые изменяя пояса, ты все равно не сможешь измениться ведь все равно, себя не избежать и будет прошлое настойчиво кружиться и до отказа мысли заполнять зачем-то тем, чему – увы – не сбыться Табу Опять аэропорт и самолетный гул, опять проносятся и города, и страны. Звучат – посадка-взлет, и все одно Табу — Одно – «К Тебе нельзя» — Так странно!!! Сегодня я в Стамбул, а завтра в Рим лечу, Там столько много лиц, мне совершенно чуждых. И только не могу лететь, куда хочу, И только не могу попасть, куда мне нужно. Где нужно быть, где Ты, где скромные цветы растут назло бессолнечной погоде, Где вечно серый дождь, где ты меня не ждешь, где солнца тусклый луч мечтает о свободе. вернутьсяНаписано в соавторстве с Трасняном Чернодьевым. |
