У Рене Видаля и в мыслях не было звонить. Да он и не знал куда, предложил же он связаться с Антиохом с единственной целью — избежать нудных нотаций Полквоста 0 том, ЧТО необходимо спрашивать у деловых партнеров, с которыми вступаешь в контакт, их координаты; они, мол, могут в целом ряде случаев пригодиться.

Вскоре в дверях вновь появился Полквост.

— У меня, по-видимому, сломался телефон, — сказал он. — Такая досада! Сходите, пожалуйста, за Леваду.

— Он только что ушел, — ответил Видаль (который прекрасно знал, что Леваду умотал больше часа назад), — я слышал, как он выходил.

— Когда Леваду вернется, предупредите его, чтобы зашел ко мне.

— Будет сделано, — ответил Видаль.

Тем временем Майор в испито-пепитовом костюме и самой простенькой шляпе печально мерил шагами аллеи своего сада. Он ждал, что Антиох принесет ему добрые вести.

Метрах в трех от него с еще более печальным видом шествовал макинтош, жуя лист папиросной бумаги.

Вдруг Майор насторожился. До его уха донеслось характерное тарахтенье «каннибал-супера» (Антиох всегда разъезжал на мотоцикле): три долгих звука, три коротких и соль-мажорная фермата.

Антиох пулей пронесся по аллеям и затормозил возле Майора.

— Победа! — воскликнул он. — Я…

— Видел Полквоста? — перебил его Майор.

— Нет… Я с ним встречаюсь сегодня во второй половине дня.

— А! — горько вздохнул Майор. — Значит, еще неизвестно?

— Ты мне осточертел, — сказал Антиох, — второго такого ребенка днем с огнем не сыщешь!

— Но ты тоже войди в мое положение, — жалобно произнес Майор. — На какое время ты с ним договорился?

— На три! — ответил Антиох.

— Можно мне пойти с тобой?

— Я не спрашивал…

— Позвони, спроси, пожалуйста… я хочу пойти.

— Вчера не хотел…

— Ну и что? То было вчера. — Майор тяжело вздохнул.

— Ладно, позвоню, — согласился Антиох. Через четверть часа он вернулся.

— Договорился о тебе, — сказал он.

— Пойду приведу себя в порядок! — подскочив в порыве радости, воскликнул Майор.

— Не стоит… Я договорился только на девятнадцатое марта…

— Черт! — вырвалось у Майора. — Довести они меня решили?

Но он тут же пожалел о своей резкости.

— Выходит, — Майор снова трогательно вздохнул, — я больше месяца не увижу Зизани.

— Это почему еще? — удивился Антиох.

— Я обещал не встречаться с ней, пока не попрошу ее руки у дяди, — объяснил Майор.

— Ну и дурак! — прокомментировал Антиох.

По-видимому, разделявший эту точку зрения макинтош с легким презрительным шипением тряхнул головой.

— Одно мне гложет спирохету, — добавил Майор, — то, что я не знаю, что сейчас поделывает этот гнусный и наглый негодяй Провансаль.

— А что тебе до него, — спросил Антиох, — раз она любит тебя?

— На душе тревожно, не нахожу себе места, — признался Майор. — Боюсь…

— Сдаешь, старик, — сказал Антиох, который прекрасно помнил, какую явную беспечность продемонстрировал его друг во время опасной погони за трахтрах-феем.

Время между тем на месте не стояло.

Шестнадцатого марта Полквост вызвал Видаля к себе в кабинет.

— Видаль, — сказал он, — вы ведь, насколько я помню, принимали этого господина… как его… Жор-мажора. Вы должны были отметить у себя, как я всегда вас просил, цель визита. Приготовьте мне небольшую справку… где осветите проблему во всех деталях… чтобы я смог составить представление… а рядом, знаете ли, напишите мои ответы… как бы… краткие, но так, чтобы было понятно.

— Будет сделано, месье, — ответил Видаль.

— Вы ведь понимаете, как полезно изо дня в день записывать телефонные звонки, составлять отчеты о визитах, которые вам нанесли, и кратко подытоживать основные вопросы, подвергнутые обсуждению? Выгода, которую можно из этого извлечь, неоспорима.

— Да, месье, — признал Видаль.

— Поэтому, знаете ли, крайне полезно после такого визита записывать и сохранять для себя интересные мысли, которые вы почерпнули во время беседы, составлять небольшое личное досье, предоставив, разумеется, потом его копию мне, дабы я был в курсе всего, что делается в отделе в мое отсутствие… ну, в общем… это очень полезно…

— Ну а как ваши текущие дела? — спросил затем Полквост.

— Да вот, набросал десятка полтора спецификций; я их покажу, когда у вас выдастся свободная минута, — ответил Видаль. — Потом, ecu. несколько писем, не очень срочных.

— Ладно! После обеда, если могите, мы потолкуем об этом более обстоятельно.

— Вызовите меня тогда, месье, — предложил Видаль.

— Хорошо, дружище. Вот, возьмите газеты, пустите их по отделу… и пришлите ко мне Леваду.

Леваду, предупрежденный своим осведомителем о приходе Полквоста, в эту самую минуту поднимался по лестнице. Когда Видаль открыл дверь, он уже сидел на своем месте.

Шеф принял его с распростертыми объятиями, но тут самого Полквоста срочно вызвали по телефону: главному инженеру Волопасту понадобился четвертый для игры в унифицированную манилью (по правилам бриджа), в которую по утрам резались в кабинете Генерального директора. Играли на спецификций, о которых не могли договориться.

Леваду, злой как черт, направился к себе в кабинет. По дороге его задержал Видаль.

— Что, неприятности, старик? — спросил он.

— Он у меня уже в печенках сидит! — бросил Леваду. — Стоит мне к нему прийти и открыть рот, как он тут же сматывается.

— Противный тип! — подтвердил Эммануэль, который случайно зашел, услышав, что Полквост отправился восвояси.

— Он и в самом деле нас всех извел! — с пылом произнес Виктор, чьи целомудренные губы, несмотря на весь пыл, не могли выдать ничего более неприличного. — Но и то сказать: когда изводят, это очень даже неплохо. Много хуже изводиться самому.

— Вы грязный буржуй! — обозвал его Видаль. — Ну ничего, придет и ваш черед, попляшете.

Рене Видаль и Виктор Леже кончили одну и ту школу и по старой привычке частенько обменивались любезностями.

Вскоре все разбрелись по своим местам: явились секретарши приводить в порядок кабинет шефа, и из предос-торожности лучше было держать язык за зубами.

Леваду заглянул в свой блокнот, прикинул, что Полквост, по всей вероятноеiи, раньше чем через час не возникнет, и слинял.

Опуетя пять минут как снег на голову свалился шеф: партия в манилью неожиданно прервалась. Он приоткрыл дверь к Видалю.

— Леваду здесь? — утробно улыбаясь, спросил он.

— Леваду только что вышел. По-моему, он отправился на улицу Тридцать Девятого июля.

Там находился филиал НКУ.

— Какая досада! — промолвил Полквост.

Что да, то да, — тем более, что по большому счету это было чистейшей воды вранье.

— Когда придет, пришлите его ко мне, — заключил он.

— Будет сделано, месье, — отозвался Видаль.