Студенты переговариваются по мобильнику:

– Уже подхожу к универу.

– Да, ко второй паре.

Раньше универ в Петербурге был один – на Васильевском. Теперь учебных заведений с подобным названием не сосчитать, а ЛГУ оказался в здании бывшего ПТУ, табличка: “Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина”. Такая вот метаморфоза…

Самая окраина Царского Села, вокруг пустынные поля, маршрутка до Питера ездит. При входе в университет между стеклянными дверями – магазин “Книги. Канцтовары. Добро пожаловать с 10 до 18 часов”. Продавец, то бишь я, произвольно сократил это время до с двенадцати до семнадцати часов. Перестроечная привычка: мало платят, мало ходим.

Площадь магазина не больше десяти квадратных метров. На полках ряды книг – от “Магии любви” до “Самоучителя игры на гитаре”. Немного классики, немного модерна… Альбомы по искусству, учебники и методические пособия для педагогов.

Именно этот пестрый набор изданий мне довелось продавать и читать понемногу, коротая студенческие пары за прилавком.

На обед десять минут. Растворяю в кружке трехрублевую лапшу “Экспресс”. Клиповая жратва провоцирует клиповое сознание. Фрагментарность бытия – фрагментарность прозы на обрывках накладных…

День разделяется на множество клипов: мимика, смех, музыка на сотовом. И, конечно, слова…

– Дайте мне, пожалуйста, Мураками, того, который написал “Химика”…

– “Алхимика”?

– Во-во…

– Значит, Коэльо.

– Вроде бы… Вам лучше знать.

Никогда не угадаешь, что покупатель хочет на самом деле. Студентка в норковой шубке и с букетом цветов на каждом ноготке просит:

– Мне бы что-нибудь глубокое… Я учусь на психолога.

Предлагаю Умберто Эко, Фаулза, Фрейда. Но… девушка берет “Кремлевскую диету” и уходит полностью удовлетворенная.

Бывает, спросят “Словарь христианского искусства”, а купят “Энциклопедию кулинара”. Полистают детские раскраски, а выберут “Секс-билдинг”.

До университета я работала продавцом книг в универсаме. Пяток книжных полок, затертых между отделом игрушек и галантереей.

Всю осень я смотрела поверх Виктора Астафьева на цветочный отдел, где маялась Светка за сто пятьдесят рублей в день (как и я) плюс проценты, которые она редко выручала (как и я). У нее вечно сохли пальмы и подыхал золотой ус. Светка списывала некачественные цветы, а я списать книги не могла, даже если они застаивались годами и давно усохли…

Покупатели рекой перетекали от хозтоваров к колбасе, потом за энзисталом в аптеку. Классики грустно смотрели, как род человеческий отоваривается необходимым, и понимали, что их в этом списке нет. Заглянут два-три человека:

– Донцова есть? А по кулинарии?

Или вламывается мужик а-ля Чикатило. Глаза зловеще сверкают.

– Вы меня поймите правильно и не пугайтесь.

Я уже отступаю…

– Мне нужен “Майн кампф”.

– Закажем, – обещаю для отмазки.

– Как скоро? – вплотную наезжает на меня. – Я не могу ждать!

– Завтра! Приходите завтра…

Вздыхаю с облегчением, потому что завтра не моя смена.

Или утром возникает невротик: слюни текут, руки трясутся.

– Дайте мне все с витрины! – при этом даже не смотрит, какие книги там стоят.

– А деньги есть?

– Есть, – достает пару тысяч.

Все же медлю. “Из дурдома сбежал или деньги украл?…” Но псих настаивает, и я вынимаю из-под стекла дорогие издания, пробиваю чеки. Книги суются в грязный мешок, и покупатель стремглав выбегает. Через час приходят его родственники требовать назад деньги…

В книжный заходят с разной целью: поглазеть, погреться, пообщаться.

Намерение купить книгу угадывается по тому, как покупатель решительно двигается к полке или столь же решительно называет имя автора или название бестселлера.

Те, кто копаются в развалах дольше двадцати минут, как правило, ограничиваются брошюркой за десятку.

Особая статья – любители травников и кулинарных советов. Запоминая рецепты на ходу, они часами листают книжки, не покупая их.

Люди, считающие себя интеллигентами, не имея денег на приобретение понравившейся книги, обычно отмазываются фразой: “Я зайду за ней позже” (варианты: завтра, в понедельник, через неделю). Из всех, кто мне так сказал, за книгой вернулся только один человек, и то когда я в этом магазине уже не работала…

Случается и такое… Солидный мужчина выбирает две дорогие книги. Вы к нему со всей душой, помогаете упаковать, оформить. Пробиваете чеки. Хорошо, если пробиваете (!)…

И тут внезапно перед вашим носом раскрывается удостоверение:

– Налоговая инспекция, книги можете забрать обратно. Теперь предъявите документацию и договор аренды.

Книгоначальники посещали меня каждую неделю. Один из них – чопорный – косил под знатока литературы. Мои сомнения в его компетентности развеялись после просьбы привезти что-нибудь из интеллектуального чтива. На что он радостно откликается фантастикой писателей с Украины.

– На сегодняшний день это самое крутое…

Напарник чопорного не мимикрировал, а признавался честно:

– Книги – такой же бизнес, как любой другой. Мне плевать, что там пишут, лишь бы бабки шли.

Второго я уважала больше. И по его просьбе втюхивала литературу без разбора.

Помнится, какая-то колхозница попросила у меня что-нибудь эротичное почитать в электричке. Я, не моргнув глазом, протянула ей Чарльза Буковски. До сих пор не знаю, правильно ли поступила.

Бывали, правда, авторы, которых не брали, даже несмотря на мои бурные уговоры.

Начальники сетовали:

– Ваша торговая точка единственная, где не покупают Курпатова.

– Такой район, шизофреников мало, а параноиков клинит на Кодексе бусидо. И еще в моде “Пистолеты и револьверы”. И, конечно, “Золотой ус”…

Вокруг универсама теснились мрачные хрущевки и неблагоустроенные дворы. В захолустном торговом заведении для меня развеялись кое-какие мифы. Самые читаемые писатели оказались нечитаемы в моем районе. За три месяца ни разу не спросили Пелевина! Про Сорокина здесь просто не знали. Породы кошек, породы собак, календари и комнатные растения занимали людей куда как больше.

А художественной литературы было завались.

– И вы все это читали? – как-то спросили меня.

– Конечно, нет, – облегченно вздыхаю. – Зачем?

Поначалу от книг оторваться не могла, потом все чаще стала ловить себя на мысли: где-то этот сюжетец и эти мыслишки уже встречались… Только где? Да везде! Античные авторы главное о человеке и его жизни уже сказали. Хотя и это не первоисточник. Надо выйти на ступени магазина и взглянуть на небо, чтобы понять почему…

В ЛГУ я перебралась в декабре. Мне понравилась большая елка перед главным корпусом и километры заснеженных полей вокруг. И потом название, магическое…

Начальники оставались те же самые. Они содержали несколько торговых точек по городу, в основном арендуя помещения в крупных институтах и универсамах. И перетасовывали между ними книги – что где пойдет… Ценники на книгах часто переклеивали (обычно в сторону увеличения стоимости), а так как старые плохо отрывались, то лепили сверху – иногда по три слоя на одной книжной заднице…

В университетском киоске оказалось много изданий, которые я бы никогда не купила, но задаром прочитать интересно. Для оценки, так сказать, печатной продукции.

Начала с раскрученных. Милан Кундера. Какой же это, к черту, любовный роман, где ни у кого из героев путной любви не получается?! Нет Бога, нет Неба, есть большое “Я” Милана Кундеры, но без Космоса оно небольшое и слабопривлекательное. Его герои – безвольные, эгоистичные самцы.

“Я, признаться, люблю в женщине не то, чем она есть сама по себе и для себя, а то, чем она обращена ко мне, чем становится для меня”.