— Феодал? — подсказал Олег.
— Да, феодал, боярин какой, мол, всё тут для тебя, а о том, чтобы людям жизнь налаживать, чтоб молодёжь удержать — не думаешь! Тут вроде его правота была — тогда часто поощряли, поддерживали, чтоб молодые уезжали. В те времена — всё больше на целину, на севера, потом — на БАМ… Изот Верку и так и сяк свалить хотел. Жалобы на неё писал, комиссии в школу организовывал. А она всё своё: «Не затем мы родину защищали, чтоб она запустела, вымерла!» и не свернули её — ни в районе, ни в области. А нашим-то она больше по душе была, чем Изот. Как в 63-м Хрущёва — слышал, наверное? — турнули, так его защитникам, Изотовым-то, кого он задабривал да умасливал, не до него стало. Тут Верка под него мину и подвела: на очередном отчётном собрании погрозилась свою кандидатуру выставить! А по тебе — говорит — дезертир, ворюга — тюрьма плачет! Изот, рассказывали, аж с лица спал… да вот так получилось, что перед тем собранием попала она с дочкой в аварию…
— И что, никто не догадался?! — подскочил Олег. — Ой, блин, ну вы дремучие, как Шервудский лес! Да этот Тюлень… Моржик, то есть, тётю Веру и убил! Нанял киллеров…
— Да какой киллер, — вздохнул Князь, — шоферюга пьяный, даже не наш — временно его прислали, на работы. Он тут и не знал никого, кроме продавщицы в сельмаге… Нет, милиция разобралась. Несчастный случай, как есть… А Изот как на пенсию вышел — так и отчалил куда-то со своим семейством. А после него председатели, как облака менялись — пыхнул ветер, и нету. Тут уж и вообще никому ни до чего стало… Ну, давай спать. Завтра надо нам Чёртов Откос посмотреть, говорят, там опять овраг пополз…
…Впервые за последние восемь дней Олег ворочался на раскладушке, пытаясь уснуть. А когда уснул — ему снилось что-то смешанное из войны, погонь-боевиков и старых, ещё советских, фильмов — во всей этой мешанине он принимал самое живое участие.
ГЛАВА 5.
Денёк с утра выдался пасмурным, хотя и тёплым — как бы напоминание о том, что хотя и лето на дворе, но лето бывает разным. Покачиваясь в седле, Олег созерцал хвост Тумана, на котором ехал Князь, и лениво думал, куда ему отправиться сегодня после объезда. Может, всё-таки сгонять в Марфинку? А то смех — больше недели тут живёт, ни разу толком не был.
— Прикольно, — сказал Олег вслух. Князь, не оборачиваясь, спросил:
— Чего там у тебя?
— Да вот, — мальчишка поправил ремень двустволки 16-го калибра, — я как сюда приехал, так вроде в какое волшебное царство попал. Где время остановилось или вообще назад повернуло. Приеду в Марфинку, а там какой-нибудь управитель рязанского князя всем заправляет. А Воронежа и вашего Фирсанова вообще нет.
— Всё может быть, — загадочно ответил Князь. Так ответил, что Олег засмеялся — специально чтобы прогнать жутковатое ощущение:
— Да ну, туфтянка… Кругом всё-таки жизнь, а не сказка.
— А сказки — это и есть рассказы про былую жизнь, — по-прежнему не оборачиваясь, ответил Князь. — Тем более — в таком лесу. Этот лес, Олега, древнее не то что Киевской Руси. Он всех нынешних народов древнее. Сейчас, конечно, кусочки сохранились. А было время — лес от океана до океана стоял, без края. Кусочки нынешние это помнят — время, когда лес всему головой стоял, а люди, прежде чем войти в него войти, позволения спрашивали, да с поклонами, да с подношениями. Я в этом лесу, считай, всю жизнь прожил. И такое видел, что и рассказывать зарёкся — на смех поднимут, скажут, Князь ума лишился под старость! Да что далеко ходить — Чёртов Откос, куда мы едем. Тамошние дубы Мамая помнят. А уж мои-то войны для них вчера были. Кто я перед ними — несмышлёныш…
— Всё-таки деревья — это не люди, — возразил упрямо Олег. — У них ни памяти нет, ни привязанностей, ни желаний никаких. Если что и видели — не расскажут. Если бы рассказать или показать могли, тогда другое дело… Я вот вчера думал опять — машину времени бы сейчас! Столько бы можно было посмотреть!
— Только и посмотреть, не поменять? — полюбопытствовал Князь.
Олег со знанием дела разъяснил старику:
— А менять ничего нельзя. Вот например попаду я в прошлое. Убью… ну, Гитлера, ещё когда он молодой был. Спасу миллионы людей. Но ведь из-за этого всё по-другому пойдёт! Может так случиться, что мои дед и бабка не встретятся. И меня не будет. А если меня не будет — кто Гитлера убьёт? Получается, что ничего не поменяешь, просто не выйдет.
— Но тогда камень вместо сердца надо иметь, — сказал Князь. — У тебя на глазах жечь и убивать станут, а ты не мешайся. Так, что ли?
Олег задумался. Такое ему не приходило в голову. И найти ответ мальчишка не успел: Князь вдруг приподнялся в стременах и неспокойно бросил:
— Машинным дымом пахнет. Ну-ка, давай галопом — кого в эти места занесло?…
…Чёртов Откос появился не благодаря чёрту, а людскими стараниями. Чёрту и в голову не пришло бы никогда — добывать песок в лесу, а вот людям пришло. Но песок оказался некачественный (Олег долго думал, а какой же песок «качественный»?!), раскоп забросили, он благополучно разросся в овраг, к которому вела через лес от Марфинки еле заметная дорога. Дальше расползаться оврагу мешали деревья — нависая уже над самыми склонами, они тем не менее своими мощными корнями удерживали почву даже весной, когда овраг превращался в настоящую речку, а с откосов неслись потоки талой воды. Олег уже знал, что эти места нередко посещали туристы, находившие в овраге какую-то «прелесть дикой природы» и «первозданность» (?) — и не понимал, что так забеспокоился Князь. Но послушно пустил своего коня в галоп за лесниковым, умело пригнувшись к конской шее и сведя плотнее колени. Появились и поскакали рядом оба кавказца.
Князь резко забрал влево, и всадники с собаками выбрались на дорогу у самого начала оврага. Здесь даже Олег различал запахи машинного дыма, шашлычного костра и слышал весёлые голоса двух или трёх человек. Старик, легко наклонившись с седла, тихо сказал:
— Две машины, не наши, большие. Джипы. И людей восемь.
— Паджеро, — определил Олег, всмотревшись в чётко пропечатанный на сыром песке след. — Джипы паджеро, я такие шины в папкином атласе видел. Туристы?
— Убивцы. — сурово ответил Князь. Олег уже знал по вечерним разговорам, что браконьеров старик называет убивцами. — Заезжие, наши не сунутся…
— Почему? — изумился Олег. — Откуда ты знаешь, что браконьеры?
Вместо ответа Князь молча показал на то, что Олег не заметил сразу — пятна крови, похожие на вытянутые стрелочки.
— Тушу на крыше везли, на багажной решётке. Лося свалили.
— Может, с лицензией? — Олег выпрямился в седле. Князь покачал головой:
— Я бы знал, что выдали. Не было лицензий… Ты вот что, Олега…
— Не поеду, — быстро ответил Олег. Князь хмыкнул:
— Ладно… Но тогда вот что. Стволы заряди дробью. Случись что — бей в ноги. Жалеть их нечего, убивцы и есть убивцы, а тут им не город, лес. Но думаю я — без этого справимся.
Он положил стволом на плечо свою самозарядку 12-го калибра и легко тронул коня каблуками…
…Два джипа «паджеро» стояли нос к носу около пробивавшегося из склона родничка. Горел костёр под переносной шашлычницей, возле огня возился бритоголовый бугай в тельнике. Ещё двое, тихо поругиваясь, разделывали возле ручья лосиную тушу. В лёгких шезлонгах за раскладным столиком сидели друг против друга два одетых с иголочки в охотничье американское и немецкое снаряжение джентльмена, державших в пальцах пузатые бокалы с коньяком или вином. Рядом с ними романтичной пирамидой были составлены четыре блистающих хромировкой и полированным деревом ружья. Наконец, ещё трое сидели на песке возле машин. У одного на коленях лежал короткий разлапистый «калашников» — АКС-74У.
При виде появившихся на поляне всадников оживились все. Даже джентльмены, занятые беседой, соизволили обернуться с лёгким интересом. Охранники поднялись на ноги, отвлёкся от костра бугай, бросили своё дело те, кто кромсал убитого лося — при виде их окровавленных рук и длинных, жутковатых ножей Олегу стало не по себе. Он слышал, как охранники перебрасывались удивлённо-ироничными репликами:
