Представляете, вот человек, который может жить без беспокойства о том, нужен он кому-то или нет, он может об этом не говорить, но социальные инстинкты есть у всех, и все чувствуют, что этому человеку не важно, нужен он кому-то или нет. Да вы что? Цена резко возрастает, немедленно причем. Начинается жуткая возня. Каждый думает: «Ну, вот я так сделаю, чтобы он захотел быть мне нужным». Не на сознательном уровне, конечно. Это рефлекс.

Во-первых, ты мгновенно становишься вожаком, мгновенно. Ты обретаешь такую силу, что просто сам диву даешься. У меня рефлекс протеста был изначальный – с тех пор как меня с лестницы уронили. В том смысле, что у меня всегда было сознательное желание делать какие-нибудь «подлянки» социуму, дразнить его, совершать поступки, которые ни в какие ворота не входили. А при этом образ не соответствовал: я не был хулиганом, не был двоечником, не был алкоголиком, наркоманом, но совершал странные для привычного всем образа поступки. Уже одно это дразнило страшно.

Но в более сознательном возрасте я понял, что существует такая проблема – надо быть нужным, нас так все учили. А чтобы быть нужным, нужно поступать как все. И этот принцип нужности распространяется на все, даже на модели воспитания.

Мы и детей приучаем к тому, что они должны быть нужными. Почему, например, в американской культуре допустимо, чтобы дети миллионеров продавали газеты на улицах? Там это нормально, а у нас? «Ты своего ребенка выгнал на улицу торговать газетами! Какой же ты родитель?!» Все просто: у них такая модель правильной жизни, у нас – другая модель.

Но когда я понял, что совершенно не важно, нужен я кому-нибудь или нет, важно лишь заниматься своими собственными делами, сразу все изменилось. А нас запугивали: «Кому ты будешь нужен?» Когда мне так говорили, я всегда отвечал: «А мне какая разница – нужен я кому-то или нет?» И все! Воспитательный процесс на этом заканчивался.

Каждый социум обладает набором регуляционных текстов, которые выдаются за воспитание. Ну, не буду никому нужен, ну и что? Социум не построен на том, что я кому-то нужен, социум построен на том, что я что-то умею. Если я что-то умею, никуда никто не денется. Я продам свой труд без всяких эмоциональных надрывов, получу за него соответствующую зарплату – вот и все отношения с социумом. Они функциональны. Они не зависят от того, нужен я – не нужен, люблю – не люблю – меня не любят.

Даже народная мудрость заметила, что хороший человек – это не профессия. Социуму нужны мои функциональные способности – вот и все. Обмануть социум – благое дело, святое.

Вот, например, знакомая преподавательница пения рассказывала. Один ее ученик, оперный певец, уже скатывался, в ресторанчиках подрабатывал… Столкнулся по судьбе с немецким продюсером. Тот его спрашивает: «Вы такую-то партию из Вагнера знаете на немецком языке?» Он отвечает: «Конечно!» Все! Подписали контракт на работу в каком-то немецком городе в оперном театре. Он прибежал к ней, крича: «Выручай! Где эта партия, надо срочно учить, найти преподавателя немецкого, чтобы произношение было более или менее сносное!» И пока неделя до отъезда прошла, он эту партию выучил так, что от зубов отскакивала, а теперь уж как уехал, так там и поет. Поет на немецком, все замечательно, и не собирается возвращаться. Человек поймал свой шанс. А другой бы начал: «Ну, я могу выучить… ну, еще не знаю…» Ну тебя к лешему, я найду того, который знает. Вот и все!

Это – весь социум. Умеешь что-то – нужен. Не умеешь ничего – тоже нужен, но для неквалифицированной работы, то есть ты – неквалифицированная рабочая сила. А то всем нам накачали полную голову «лапши»: «Ах, я никому не буду нужен!» Как хорошо! Никому не буду нужен. Замечательно! Можно спокойно заниматься своими делами. Как кто-то сказал: «Искусство потому выжило, что никогда никому не было нужно», – в смысле нужности самой по себе, – нужны были продукты искусства, а само искусство… не нужно было никому, кроме самих художников. Вот и все! Вместо того чтобы делать то, что нужно тебе, ты занимаешься поисками того, что нужно другим. «Я хочу быть нужным!» Поэтому мы все «лохи» по отношению к социуму. Социум – такой бандит, он нас, как «лохов», «кидает». И он нас «кидает» постоянно.

А выход очень простой. Однажды сесть, трезво посмотреть на все это и сказать: «Нужен – не нужен, мне это совершенно все равно!» И не надо путать тогда, где социальная, а где моя частная жизнь. В частной жизни все может быть: и отношения, и жажда эмоциональной близости, и еще что-нибудь… Но не появится эмоциональная близость от того, что будешь выполнять ожидания другого человека, не появится. Даже если станешь ему нужным.

Ну и что? Выступишь ли в роли денежного мешка или отца-защитника, отношений не будет, не произойдет снятие дистанции. Это социальные отношения, вынесенные в частную жизнь. Частная жизнь – это частная жизнь. Социальная жизнь – это социальная жизнь. «Ах, мой начальник меня не любит!» Ну и что? Если ты говоришь: мой начальник недооценивает мои профессиональные способности – это другое! Найди такое место, где их оценят, рынок большой. Если это не твоя иллюзия, то найдешь.

Скольким людям я говорил: «Да поменяй ты место работы! Чего ты боишься?» – «Да-а-а… я здесь уже десять лет… привык». – «Какое отношение имеет привычка к твоей социальной жизни? У тебя есть квалификация, за нее мало (по твоему же собственному утверждению) платят, так найди место, где эту квалификацию оценят достойно». Человек делал усилие, бросал работу, то место, к которому привык. Тут же оказывалось, что на него большой социальный спрос как на специалиста. Есть же старый прием, как повысить зарплату, – подать заявление об увольнении. Если ты действительно стоишь большего, а начальник не дурак, то он тут же поймет, что «халява» кончилась – отпускать нельзя, другого такого специалиста поблизости нет. Все! Он сам будет заниматься твоими делами. Остальное – излишняя путаница.

Тем более что мы жили в таком обществе, где все было достоянием общественной жизни, даже семейные дрязги – и те выносились на месткомы и парткомы… Нас приучили к этому. «Ты должен быть нужным своему народу, своей партии». На самом же деле социуму мы как таковые абсолютно не нужны, нужны лишь наши функциональные возможности.

Я уже слышу, как мне возражают: «А вдруг я, никому не нужный, окажусь покинутым и несчастным?» Покинутым, отвечу, – да, но почему обязательно несчастным? Почему? Давайте посмотрим, что такое один на самом деле. Окажусь один… Ты и так один такой. Что за новость?.. Ах, я остался один!.. Ну, один… Поболтать охота или похвастаться? Так это же тебе хочется. Поболтать с кем и похвастаться перед кем – всегда найдется. «На халяву и уксус сладкий!» Говоришь, например: «Вот дичь». Тут же соберется компания. Ты им рассказываешь, а они вынуждены тебя слушать потому, что им иначе дичи не достанется. Простой социальный акт купли-продажи – все! При чем тут это?

Вот когда ты говоришь «один» в том смысле, что эмоционально один, так это, милый мой, рискни и вступи в отношения с кем-нибудь, откройся. Да еще первым. Но это никакого отношения к социальной жизни не имеет. А в социуме одному, как вы, надеюсь, понимаете, значительно легче. Но очень глубоко вдолблена в подкорку головного мозга одна-единственная проблема – ты должен быть нужен обществу.

И правильно! Общество заинтересовано в том, чтобы у каждого была такая установка. Ну, к тебе-то какое это имеет отношение? Это проблемы общества, а не твои… Простой логический анализ показывает, что ты сам социуму не нужен. Нужны твои возможности, а не ты. Я потратил массу сил и времени на переживания по поводу того, что я никому не нужен, нужно от меня что-то, а сам я – не нужен. Как же так? Ах! Бух! Трах! Пока однажды спокойно, трезво не отделил частное от общественного. И все сразу встало на место. Конечно, кому оно нужно – мое частное?

Кстати, лжеучителей всегда видно, когда они начинают говорить: