— Как вы полагаете, — спросила важная персона с мясистым лицом, — что собирается атаковать Далкинз?

— Что-то более основополагающее, так мне кажется.

— Ради бога! — взорвался политик. — Что может быть более основополагающим, чем атака на политическую систему?

— Ну… — Бунер дипломатично попытался потянуть время.

Резкий голос зазвучал спокойнее:

— Как думаете, Далкинз знает, что мы можем отслеживать все эти чеки?

— Полагаю, знает, поскольку он перевел часть денег какой-то компании.

— А, вот оно что! Но, разумеется, в такой необычной ситуации…

Бунер с решительным видом покачал головой.

— Мы не имеем права проверять, как компании тратят свои деньги, поскольку это может быть отслежено их конкурентами. Нужно либо перепрограммировать компьютерную систему, либо власти должны сделать публичное заявление. Но нам не хотелось бы этого. Наша цель — поймать всех этих людей и избавиться от них.

Той же ночью, снова лежа без сна, Бунер как-то особенно расстроился, внезапно осознав, что прошло уже четыре месяца. И если бы фантазии Русли были верны хотя бы отчасти, насчитывались бы уже десятки изнасилованных девственниц. А расстроило Бунера вот что. Возможно ли, спросил он себя, что Стивен все эти месяцы вел себя как ответственный человек и не ударился в разгул?

И чем же он, в таком случае, занимается?

На следующее утро, выглянув из окна своего многоэтажного дома, он обнаружил, что погода восхитительная, небо голубое… Чуть позднее, когда он мирно ел изысканный завтрак, вспыхнул красный сигнал тревоги, сопровождающийся воем сирены. Потом на экране телевизора появилась платформа, на которую поднялся молодой человек и сказал:

— Леди и джентльмены, не пугайтесь. Это сообщение от Общества ниспровергателей. Мы временно захватили главные центры вещания на американском континенте. Мы хотим сказать кое-что, что, по мнению нашего лидера Стивена Далкинза, вам следует, знать.

Далее он объяснил и продемонстрировал (на себе и внезапно появившейся откуда-то девушке) химический метод, посредством которого может быть разорвана жесткая связь между состоящими в браке мужчиной и женщиной. Он назвал несколько пунктов в городе, где можно достать нужные препараты, и добавил, что подобные сообщения сейчас передаются с других центров по всей стране.

— Приготовьте чек на тысячу долларов, — настойчиво продолжал он, — и помните, что, возможно, это единственный шанс получить шприц с веществом, делающим вас сексуально раскрепощенным человеком. Можно приобрести препарат, а уж потом решать, стоит ли его использовать. Если вы человек решительный, то будете действовать быстро, пока это можно сделать без помех, а обдумаете все позже.

Один из указанных пунктов находился на расстоянии около мили от дома Бунера. Спустя несколько мгновений он уже выскочил из двери, спустился на высокоскоростном лифте и поймал электротакси. По пути он выписал чек. Как он ни торопился, к тому времени, когда такси подъехало, около вертолета, стоящего на краю маленького парка, собралось уже несколько сотен мужчин и около пятидесяти женщин. Бунер протолкался вперед, размахивая своим чеком, и увидел, что три девушки и четверо мужчин раздают маленькие коробочки, а еще один мужчина и одна девушка принимают чеки, проверяют их и складывают в металлический контейнер.

Психиатр едва успел. Вручив свой чек, он с беспокойством дождался, пока его проверили, и схватил протянутую ему коробочку. Он еще только выбирался из толпы, защищая свою драгоценную ношу, когда один из молодых людей закричал:

— Полиция! Рвем когти!

В считанные мгновения все девятеро со своими чеками и коробками оказались внутри вертолета. Дверь закрылась, и аппарат поднялся в небо, словно вспугнутый сокол. Почти одновременно с ним с ближайших улиц взлетели около дюжины других вертолетов.

Бунер вернулся в офис встрепанный, но довольный и немедленно сделал доклад на Высший уровень. Правительственная лаборатория в тот же день провела исследование вещества, обнаруженного в семи шприцах купленной им коробки, и подтвердила, что оно действительно содержит препарат, разрывающий жесткую сексуальную связь одного мужчины с одной женщиной.

Чуть позже пришло сообщение по компьютерной сети. В этот день Общество ниспровергателей продало 883 912 коробок, по цене тысяча долларов за штуку. Торговля велась в 6 224 пунктах. И все чеки были выписаны на имя Стивена Далкинза.

Власть и деньги отбрасывают длинные тени. В головах потрясенных «ниспровергателей» уже начали вырисовываться образы того, как в следующий раз они выручат за свои препараты восемь миллиардов или даже восемьдесят.

Слишком много. Ушей Стивена достигли разговоры по этому поводу. Он подумал: «Вот она, поворотная точка». В тот же день он набрал компьютерный код, связывающий его со всеми, кто принадлежал к узкому кругу. И встал перед камерой.

Его небольшие серые глаза сверкали, словно полированный мрамор. В них светился ум. Щеки пылали, худощавое тело было напряжено. Он решительно смотрел в объектив, стараясь пронзить взглядом каждого из своих зрителей.

Стивен объяснил свою точку зрения потрясенным членам общества; все они относились к возглавляемой Джеком Бруксом группе. И закончил так:

— Джек обладает большей дальновидностью и проницательностью, чем я. У каждого человека есть свои пределы. Мне кажется, я уже сделал все, что мог. Отныне… — Последовала драматическая пауза. — Отныне я отказываюсь от лидерства в Обществе ниспровергателей в пользу своего дорогого друга, Джека Брукса. Моя любовь и лучшие пожелания всегда с вами. — И добавил снисходительно: — Я буду выписывать чеки для осуществления всех обоснованных трат, как только организация сочтет нужным действовать дальше. Вы всегда можете связаться со мной по коду. До свидания всем. Вы замечательные люди.

Как только голос Стивена смолк, в далеком доме молодой краснощекий человек, чье лицо в этот момент стало просто пунцовым, схватил видеотелефон, набрал нужный номер и закричал:

— Стивен, так тебя растак, что это значит — «обоснованные траты»? Я хочу получить доверенность на распоряжение всем твоим счетом, за исключением, может быть, десяти миллионов. Докажи, что ты говорил искренне.

Зная, что его слышит только Брукс — линия была защищена от прослушивания, — Стивен ответил:

— Если я не сохраню контроль над деньгами, у тебя может возникнуть искушение предпринять что-то против меня.

— Тогда прямо сейчас выпиши чек на двадцать восемь миллионов для следующей акции! — завопил Джек.

— О'кей, — ответил Стивен.

Когда дело было сделано, Джек Брукс принялся вышагивать по своей комнате взад и вперед.

— Этот сукин сын, — бормотал он, — собирается смыться, прихватив с собой восемьсот миллионов долларов, — Он остановился, нахмурившись. — Сущий дьявол, вот кто он такой.

Брукс снова подошел к телефону, но на этот раз связался с доктором Бунером.

— Каждый вечер с наступлением сумерек Стивен Далкинз прогуливается в одном из парков, — сказал он.

Обдумывая, что делать с этим сообщением, психиатр провел по крайней мере три встречи.

Первую с инженерами-компьютерщиками и работниками администрации. Вопрос: можно ли запрограммировать думающие машины высокого класса на проверку 883 000 имен? Ответ: существует бесконечный поток строгой логики, совокупная информация обо всем, каждая сделка любого человека доступна компьютерам, в системе отсутствуют реальные барьеры… — следовательно, да.

Во второй раз Бунер встретился с директорами биохимических предприятий, проведшими для него некое расследование. Несколько месяцев назад уволился служащий, долгое время бывший членом доверенной группы, заведующей производством одного из семи ингредиентов препарата, продажей которого занимались «ниспровергатели». Расследование показало, что на протяжении многих лет он неофициально занимался изучением препарата.

— У нас есть предположение, — заключил председатель совета директоров, — что семь или более человек, либо по отдельности, либо в сговоре, много лет работали в подобных лабораториях, по крохам собирая информацию в расчете продать ее кому-то вроде Далкинза.