Если честно, я ни секунды не верила в то, что мне дадут эти деньги, я вообще с самого утра как-то всерьез не задумывалась над собственной судьбой, перемещаясь в пространстве как бы в слегка зомбированном состоянии после ночной истерики. Голова была пустой и легкой, только в висках слегка поламывало, да глаза болели от света. На душе было… Никак. Ни плохо, ни больно… Радость, естественно, тоже отсутствовала, с чего бы ей взяться. Наверное, мои действия, хотя я и старалась изо всех сил придать им оттенок отчетливости, квалифицировались бы, если бы хоть кому-то пришло в голову их квалифицировать, как состояние аффекта.
Вот так, в состоянии аффекта, не приходя в сознание, вступила во владение двумя миллионами американских долларов…
Время подошло, и я спустилась вниз, налила себе полстакана виски – не люблю виски, оно горькое, но тут уж что под руку пришлось. И потом, у меня и повод нерадостный, так что правильно, что гадость – выпила залпом. Подавилась, конечно, закашлялась, чуть вообще не захлебнулась.
«Миллионерша покончила с собой в собственном доме, утопившись в виски!» Какие были бы заголовки газет, а? Наверное, я неправильно жила, нужно было ярче. Тогда, глядишь, и муж бы не ушел…
Внезапно я поняла, что не хочу сидеть больше одна дома, а хочу к людям. К тому же мог прийти Ник, пришлось бы опять с ним ругаться, а мне не хотелось. Ну что я ему скажу, что он мне скажет? Только расстроит опять, опять буду плакать, а зачем мне все это? Лучше пойду гулять.
Или нет. Гулять скучно. Лучше позвоню Нэнси, зайду к ней в галерею. Там хорошо, красиво, картины на стенах висят. Можно было бы купить в дом пару картин подороже, я ведь теперь миллионерша. Правда, у меня и дома-то нет, ну да неважно. Решено – пойду к Нэнси.
Садясь за руль, я немного струхнула, потому что, несмотря ни на что, понимала, что изрядно пьяна. Ну ладно, пусть не пьяна, но выпивши, а поскольку я делаю это редко, то, наверное, лучше было бы взять такси… Нет, доеду. А если и не доеду, может, будет только лучше…
Я люблю заходить к Нэнси в галерею. И ради самой Нэнси, и галерея мне ужасно нравится. В самом центре Бостона, в изящном колониальном особняке, несколько просторных залов, большие окна на сквер. Много света и воздуха, изящный дизайн интерьера – достаточно современный, но вместе с тем классически-уютный. Все так легко и очень-очень дорого. И картины подобраны потрясающие. В свое время я купила у Нэнси несколько, и с удовольствием купила бы еще, если бы не цены. Цены у нее соответствующие. Наверное, картины того стоят, Нэнси утверждает, что это прекрасное вложение денег, потому что все они с годами только дорожают в цене, но все же… Мне кажется, что пять, а то и все десять тысяч долларов за картину, пусть даже очень хорошую, пусть даже музейного качества – слегка многовато. Хотя, наверное, я просто не понимаю.
Я, если честно, на самом деле не очень понимаю в картинах. Для меня существует один критерий – нравится она мне или нет. То есть – хочу ли я видеть ее каждый день, просыпаясь с утра, и жить с ней в одном доме. А нужно учитывать, говорит Нэнси, еще направление и школу, технику художника и манеру письма, период и моду на тематику, а самое главное – спрос. Причем даже не тот, что есть сегодня, а тот, который может быть послезавтра. Ну, или через несколько десятков лет. Мне это кажется китайской грамотой, но она, безусловно, права. Иначе бы ее галерея так не преуспевала.
В какой-то момент я, под впечатлением от цен на картины в галерее Нэнси и в стремлении приобрести не хуже за меньшие деньги, попыталась искать и покупать картины сама. Для этого я, недолго думая, залезла на всемирный интернетовский аукцион е-бэй – там можно купить все, что угодно, к тому же сама Нэнси как-то обмолвилась, что иногда находит там потрясающие экземпляры. Если она находит, то и я смогу, подумала я. Тем более, у меня и запросы меньше, мне ведь не нужно учитывать дальнейший спрос.
В общем, из этого мало что вышло. За месяц, перекопав дикое количество всего ненужного и купив попутно по дешевке двадцать две серебряные ложки, я нашла на аукционе примерно с десяток картин, которые мне были симпатичны. Треть из них стоила ничуть не меньше, чем у Нэнси, и я их немедленно отвергла. Четыре из оставшихся у меня перебили в результате ожесточенных торгов, причем три – один и тот же персонаж.
Трансвестит – я выяснила это, разозлившись и поглядев в расстройстве его личные данные: кто он такой и что вообще покупает и продает. Кроме картин этот тип продавал и обменивал книги и альбомы соответствующей тематики. «Третий пол – история транссексуалов», «Не в своем теле – операции по перемене пола с фотографиями до и после», «Drag Queens – искусство трансвеститов в развитии моды и поп-арта», «Сравнительные особенности психологии гермафродитов и транссесуалов» – одни названия чего стоили. Просто удивительно, сколько может сказать о человеке список его покупок.
А возвращаясь к картинам – те три, которые я все-таки купила и за пересылку которых заплатила в конечном итоге едва ли не вдвое от стоимости собственно картин, в реальности оказались далеко не так хороши. Ведь фотографию для аукциона можно высветлить фотошопом. А потом получишь ночь в Крыму и жалуйся на монитор. Профессиональная чистка дорога, да и заметно снижает ценность картин. То есть я, конечно, все равно развесила их на стены, постаравшись выбрать незаметные места в комнатах для гостей, но в целом опыт самостоятельного приобретения художественных ценностей, не считая ложек, меня разочаровал. Для этого, очевидно, нужно иметь какие-то специальные таланты, которыми я, увы, не обладаю, в то время как Нэнси, напротив – весьма и весьма.
Нэнси вообще молодец. Фантастическая женщина. Я ей всегда восхищалась. Вчуже, конечно, то есть совершенно абстрактно, не завидуя и даже не примеряя ее жизнь к своей, но абсолютно искренне. Ну, как можно восхищаться, например, произведением искусства, той же античной вазой в музее. Пускай она потрясающе хороша, но ведь ее даже на секунду нельзя представить стоящей в углу собственной квартиры.
После смерти мужа – кажется, третьего, у Нэнси было несколько мужей, и каждый, как понимаю, был лучше, то есть богаче предыдущего… Так вот, овдовев в последний раз, Нэнси унаследовала не только дом и состояние, но и большую коллекцию картин. Выходить еще раз замуж ей не хотелось, а отвлечься чем-то в одиночестве было нужно – и она стала заниматься этой коллекцией. Что-то докупила, что-то продала, обменяла, увлеклась, втянулась – и в конце концов открыла свою галерею. Как я уже говорила, чутье и художественный вкус у Нэнси потрясающие, так что неудивительно, что ее предприятие процветало. Когда мы с ней познакомились, я была уверена, что она родилась в этом бизнесе, и с удивлением узнала, что ее галерее немногим меньше пяти лет. При этом сама Нэнси всегда выглядит так, что и ее можно принять невзначай за один из экспонатов. Стройная до сухости, изящная, одетая всегда в безупречно классическую Шанель. Нитка жемчуга, кольца… Словом, вам и не снилось. Я всегда, глядя на нее, изо всех сил заставляла себя помнить о том, что рот должен быть закрыт, но мне это не всегда удавалось.
Очевидно, мой искренний восторг вызывал в Нэнси какие-то ответные чувства, потому что она тоже ко мне благоволила. Мы с ней даже подружились – в американском, конечно, понимании этого слова. Помимо встреч в музее, где мы, собственно, и познакомились, мы раза три-четыре в году выбирались вместе на ланч или на послеобеденный чай где-нибудь в изящном ресторанчике, сидели, как две цыпочки, и щебетали о светских сплетнях. Ну и еще я, естественно, заходила время от времени к ней в галерею, где что-то иногда покупала. Этот факт, я полагаю, тоже в известной степени способствовал теплоте отношений.
Нэнси оказалась в своей галерее – где бы ей еще быть? – и была рада меня повидать. Она встретила меня в первом же зале, как только я вошла. Вообще-то в галерее всегда сидит какая-нибудь девочка, но к любимым клиентам Нэнси всегда выходит сама. Вот и ко мне тоже – очень мило. Мы расцеловались в воздухе и обменялись приличествующими любезностями. Нэнси, кстати, сказала мне, что я заметно похудела и чудесно выгляжу. Забавно. Вообще-то я стараюсь свой вес отслеживать, причем в другую сторону, чтобы не рос, но за последние дни мне было не до взвешиваний. Хотя, конечно, если учесть все нервы… Это способствует.
