Мы сидели у Аспирина и пили. Без повода — по поводу только на похоронах пьют, остальное все выдумки. Начали вчера с вполне приличных жидкостей типа двенадцатилетнего шотландского виски и аутентичного мескаля с червяком-утопленником, а заканчивали — или продолжали? — банальнейшим спиртом, который стоял у Аспирина под кроватью в трехлитровой банке. Спирт почему-то пах черной смородиной, и я поначалу опасался, что это техническая гадость, от которой можно ослепнуть. Но нет, после трех по сто мы не ослепли, а потом Аспирин сообщил, что с водой ему «плохо заходит», и научил меня делать «чпоки».

Я съел червяка, вытряхнув его из мескальной бутылки, и принялся обучаться полезному.

«Чпок», чтоб вы знали, представляет собой уже упомянутый выше спирт, смешанный в стакане с уже упомянутым пивом в пропорции один к одному. Вроде бы ничего сложного, обычный ерш, но фишка в том, что это еще не все. Налив в спирт пиво (а не наоборот!), стакан нужно прикрыть ладошкой, быстро перевернуть и хлопнуть о коленку, после чего вернуть в начальное положение и незамедлительно выпить вспенившееся чудо. Входило это куда легче спирта с водой, но и вставляло совершенно не по-молодежному.

После того как очередной стакан в момент хлопка разорвался у Аспирина в руке, он решил, что надо притормозить. Я не спорил. Аспирин, залив порезанную ладонь коллоидной пленкой из пульверизатора, полез в радио слушать футбольные новости — он был дикий фанат и даже в повседневной практике иногда выражался фразами типа: «Ага, Семецкому опять красную карточку показали». Именно тут в дверь и постучали.

— Ты кого-нибудь ждешь, чува-ак? — спросил несколько протрезвевший Аспирин.

— Никого. К тому же это твоя хата. Может, ты кого-нибудь ждешь?

Аспирин подумал, в дверь снова постучали.

— Ни хрена, — не слишком уверенно сказал Аспирин. — Никого я не это… не жду…

— Тогда посмотри, кто там пришел, — предложил я.

Аспирин встал, покачался и достал из кухонного шкафчика здоровенный «глок».

— Давай я пристрелю его прям через дверь, чува-ак, а потом и посмотрим, кто там приходил, — предложил он и уже собрался исполнить свою идею, как я услышал снаружи громкое дробное икание. Так виртуозно умел икать лишь один человек — старший прапорщик Петлюра из военных сталкеров.

— Стоп! — заорал я. — Не стреляй!

Аспирин пожал плечами, бросил пистолет на койку и вернулся к своим новостям футбольных полей, а я открыл дверь.

Это действительно был Петлюра — он, видать, устал ждать, прислонился и буквально упал внутрь. Я предусмотрительно отодвинулся в сторону, и старший прапорщик обрушился на половичок. Он был пьян, как павиан, но достаточно резво встал на четвереньки и пополз в правильном направлении — к столу.

Я закрыл дверь и некоторое время наблюдал за эволюциями прапорщика, который пытался сесть на табурет, но не попадал задницей. На самом деле звали его не Петлюра, а как-то еще, но кличка привязалась еще до моего тут появления, и я даже не интересовался, откуда она взялась. Петлюра был дядька в годах, предувольнительного возраста, и трудился у военных сталкеров каптерщиком. Полезен он был многим — покупал кое-что, притащенное из Зоны, продавал кое-что, украденное с армейских складов, а главное — знал разнообразные новости из комендатуры. А раз пришел сюда незваным гостем, да еще в таком состоянии, — уж точно что-то разнюхал. Дай бог, чтобы хорошее.

Прапорщик тем временем утвердился на табуретке и потянулся к пиву. Последнее действовало на Петлюру оздоровительным образом; вот и теперь, выглотав полбутылки, он вздохнул и довольно внятно произнес:

— А я тебя, Упырь, ищу-ищу… А тебя-то нету.

— Вот же он, — заметил Аспирин и даже показал пальцем.

— А я тебя в «Штях» искал… — продолжал прапорщик, — а тебя-то в «Штях» и нету. Рыжий этот, морда, говорит, был позавчера, да ушел… Хорошо, Зюзя там сидел, он и говорит: «А иди ты, дядя Петлюра, к этому… к Анальгину…». Я и пошел…

Аспирин обиженно отобрал у прапорщика пиво, о котором тот, впрочем, сразу же и забыл.

— Чего искал-то? — спросил я.

— А искал вот чего. Тут приехал один мужичок. Пузатый такой, в костюме… ученый, сразу видать… В комендатуре зарегистрировался, все как положено: я у мужиков спросил, так у него бумаги подписаны… у-у, кем подписаны бумаги-то!

Петлюра сделал значительное выражение лица и показал пальцем вверх.

— Да их тут полно шастает, чува-ак, — сказал Аспирин. — Ученым больше, ученым меньше…

— Цього добра я много бачив. Ось кабы ты мени показав сало, ковбасу чи вареники со сметаною… — на неуклюжей мове процитировал я старый фильм.

— Полно шастает, — согласился прапорщик. — Но этот, сука, кого искал, ты думаешь?! А-а, черная морда!!! Вот то-то! Хемуля он искал, вот кого!

— Нашел? — поинтересовался я.

— Нашел. Да только Хемуль его… того… послал. Иди, говорит, мужик…

И Петлюра с чувством поведал, куда конкретно Хемуль послал приезжего пузатого ученого. Выходило так, что ученый вернется из путешествия крайне не скоро, причем за время отсутствия как минимум сменит сексуальную ориентацию и приобретет хорошие связи в среде проктологов, а уж что случится с его близкими и дальними родственниками, и подумать было страшно. Хемуль знает пожить и умеет сказать, что уж тут.

— Значит, мужик или дурак, или провокатор, — заключил я. — Раз Хемуль его послал… И к кому мужик пошел?

— Да никуда он не пошел! Сидит в гостинице… И что бы вы, ребятки, без меня делали!

Сказав это, прапорщик потянулся к банке, прикинув, что там вряд ли налита вода. Аспирин предвидел покушение и быстро банку отодвинул, а я поднялся и навис над Петлюрой.

— Ты, дядя Петлюра, на что намекаешь?! Ты что, на меня его навел?!

— Ну, не навел… Не навел. Но именно что намекнул! Тебе что, работа не нужна, Упырь? И этому… Панадолу… Сидите же без копья, спирт вон жрете…

Петлюра был прав: где-то наверху в очередной раз решили покрутить гайки, кого-то из начальства посадили за злоупотребления, все это спедалировало вниз по инстанциям, и в результате те, кто остался, плюс вновь назначенные устроили сущий террор. Там, где раньше ходили, едва ли не насвистывая, усиленные патрули положили за последнюю неделю человек пять. Менее известные тропки кое-как функционировали, но военные взяли за моду обстреливать «по принципу случайности» Периметр из систем залпового огня. Просто так — вдруг там кто-то куда-то полз. Мутантов не жалко, сталкеров — тоже, а военные экспедиции ходят по условленным маршрутам, туда для профилактики не пальнут… В результате почти вся братва сидела по домам и по кабакам, распотрошив заначки, но беда была в том, что и торговлишка заглохла. Великая Депрессия, короче говоря. Была вроде такая в Америке. Или это у нас, а в Америке — Перестройка Гласности? Один черт, главное, что хреново.

— А почему Хемуль в таком случае отказался?

— Бог его знает, Хемуля-то. Он в последнее время дерганый.

И тут не соврал старший прапорщик — Хемулю уж больно много приключений выпало в последнее время, неудивительно, что устал человек. Да и баба у него.

— А если этот мужик — провокатор? — спросил Аспирин, пытаясь пальцами достать из консервной банки кильку в томате. Банка ускользнула и покатилась на ребре по столу, разбрызгивая красный соус и рыбьи трупики.

— Да какой он провокатор. Провокаторов я не видал, что ли… — буркнул Петлюра. — Обыкновенный приезжий, чего-то ему понадобилось, аж пар из одного места, а тут такая невезуха. Короче, Упырь, ты вот что: поболтай с ним завтра в «Штях», что ли, а там хочешь — гони, хочешь — работай. Мне что главное, мне главное — процент.