Когда наездники после завершения своей первой атаки, осадили тулов прямо возле Ахиллеса и сообщили, что численность противника достигает не менее пятидесяти особей, Аресту стало не по себе.

***

Когда весь грозный строй повелителей срединного моря, оказался снова в глухой защите, херувим решился воплотить задуманное.

— Сайра, я начинаю. Будь готова.

Защитница кивком головы дала понять, что поняла мысли херувима и с изяществом выхватила свои кхэши. Арест сосредоточился и тут же погрузил свое сознание в формирование иллюзии. Если бы он был человеком, то сейчас бы, его чело, наверняка покрылось мокрой испариной, но он был херувимом и то, что прямо сейчас он погрузился в зыбкое состояние созерцания, которое всегда сопровождалось полным отключением практически всех чувств, было заметно лишь для тех, кто его прекрасно уже узнал. Все его тело превратилось в каменную глыбу, даже хвост застыл в причудливой позе.

То что он создал силой своей мысли, потрясло не только минов, но и всех остальных участников этой ночного сражения. Перед удивленным взором передней минской шеренги, состоявших из десяти самых доблестных бойцов, вдруг разверзлась земля. Во все стороны поползли гигантские трещины. Казалось, что еще секунду и весь мир превратиться в одну огромную пропасть. И без того медленно продвигающееся боевое каре, встало, как вкопанное. Некоторые вои, находившиеся в самом центре построения, от удивления даже отпустили свои раскрашенные щиты.

Время Ареста настало.

Выйдя из физического ступора, херувим ринулся в атаку. Когда между первой шеренгой и им, осталось не больше двадцати локтей, херувим прыгнул и расправил свои перепончатые крылья. Два взмаха и его тело зависло над самым центром каре. Успев заметить, что один из минотавров засек его маневр, херувим еще будучи в воздухе, сложил свои крылья и рухнул прямо в середину вражеского построения. Двести пятидесяти килограммовая туша, в один миг переломала кости, как минимум двух минских воев. В следующее мгновение, Арест начал действовать. Его молниеносные удары лап, с выпущенными когтями, рвали все и вся, что оказывалось в пределах их досягаемости.

Сайре, было не по себе еще до того, как она увидела монолитный строй рогатых противников. Их размеренная поступь, была услышана защитницей задолго до их появления. После того, как желтоликий сид сказал, что на них надвигается по меньшей мере пятьдесят минов, ей и на самом деле стало страшно. Нет, конечно же она не боялась предстоящей схватки. Конечно же она была практически уверенна в победе над своими будущими противниками. НО! Бой должен был состоятся на открытой местности, где сплошной монолит строя, огромная физическая мощь и тяжелые минские секиры, представляли для любого воина, просто непреодолимое препятствие. Если бы битва должна была произойти в лесу или хотя бы в пересеченной местности, где имелось бы хоть маломальская лесная полоса, защитница могла бы гарантировать, что расправилась бы с каре в одиночку.

'Ладно хватит думать о том чего нет.' — мрачное течение ее мысли, мешали сосредоточиться, для того, что бы войти в боевой транс. Наконец она дождалась того, что Арест назвал иллюзией. Если бы он ее заранее не предупредил, то сейчас, она наверняка бы сама пустилась наутек, для того что бы избежать огромных разломов, появившихся будто бы из ни откуда. Но так, как херувим предупредил ее о том что должно было произойти, уже через несколько мгновений спустя, ее мозг начал анализировать сложившуюся информацию и делать соответствующие выводы. Вот огромное тело, крылатого льва взмыло в воздух и в следующую же минуту, камнем рухнуло прямо на выставленные над головами щиты.

Что ж, Арест начал свой бой, настала и ее черед.

Сайра ринулась на каре, практически через несколько мгновений после того, как херувим подмял под себя свои первые жертвы. Не добегая десяти шагов, она высоко подпрыгнула и позволила энергетики земли пройти через свое сознание. Тело, тут же стало легким, словно гаранский пух. Когда она оттолкнулась в очередной раз, ее прыжок достиг самого центра минского построения. Она сосредоточилась и ее тело снова обрело первоначальный вес. Опустилась она правда, не как херувим. Если тот рухнул на головы рогатых воев, то Сайра приземлилась хоть и стремительно, но зато воистину, как представитель племени кошачьих.

Первого же воя, она полоснула по глазам своим левым кхэшом. Тот даже не успел осознать, что прямо перед ним оказалась не кто иной, а сама Защитница одного из вурдских кланов, а потому и прозевал этот выпад. В принципе в первые секунды боя, этого не понял ни кто из окружавших ее врагов, за что трое из них тут же и поплатились. Оказавшись, на очищенном херувимом оперативном пространстве, Сайра начала свой смертельный танец. Если Ахиллес впадая в боевой транс видел все движения своих противников словно их тела двигались в как бы в вязкой субстанции, то защитница видела рисунок боя таким, каким он и был на самом деле, однако при этом, ее мышечная скорость возрастала настолько, что противнику было трудно уследить за передвижением ее тела. Она не пыталась наносить прямых и выверенных ударов. Ее тактика заключалась в том, что бы вывести из рисунка боя, как можно больше врагов. Кому то, она подрезала сухожилья на толстых бочкообразных ногах, кто то лишился глаз, ушей, а кое кто отправлялся в небытие с перерезанной глоткой.

Ахилл увидел, как вслед за Арестом, в самую гущу построения, ринулась его пассия и решил, что пора и ему вступить на путь, который с большой долей вероятности, может стать для него роковым. Ведь вступать в бой в данном случае, пришлось бы не с толпой слабо вооруженных гремлинов. Ведь на этот раз его противником были просто огромные рогатые существа, обладающие неимоверной физической мощью, которые к тому же являлись хорошо вооруженной армией с железной дисциплинированной. Армией, которая познала воинское построение! В Элладе ее назвали фалангой.

Конечно великое колдовство херувима и неожиданная атака Защитницы, заставили даже переднюю шеренгу минов растеряться, по крайней мере на несколько долгих мгновений, передняя шеренга фаланги, так же пришла в некоторое замешательство, что и послужило своеобразным сигналом для ахейца и он бросился в перед. В его левой руке находился щит в поперечном пазе которого покоился бронзовый меч. В кулаке сжимавшим щитовую лямку покоилось черное копье. В правой руке, голубоглазый воин, держал небольшой сидский дротик.

Когда, до первой шеренги оставалось считанные метры, Ахилл вступил в схватку. Его дротик был выброшен с неимоверной силой. Он насквозь пронзил черепную коробку переднего воя и застрял в шее сзади стоящего мина. Оба одновременно повалились под ноги своих боевых товарищей. Следующего врага, ахеец поразил прямо в лоб. Высоко подпрыгнув, он ударил его уже своим копьем. Удар для громадного минотавра был может и не смертельным, но по крайней мере очень болезненным и уж точно роковым, так как золотистое лезвие меча, тут же перерезало практически пополам, его поистине бычью шею. Тут точно ото сна, очнулись остальные воины фаланги, но было уже поздно. Ахилл впал в боевой транс…

Первым, что он сделал, это со всей дури полоснул своей правой кромкой щита по верхней бронзовой каемке щитов по крайней мере трех минов. Такой удар был очень эффективным, так как при достаточной физической силе, позволял солдату произвести удар, при котором собственный щит противника, ломал тому переносицу. Так произошло и на этот раз. Одному из минов, его же щит в кровь разбил тупоносую бычью морду. Двум другим пришлось повалиться наземь с перебитыми кадыками, так как они держали свои щиты ниже чем их крайне правый соплеменник. Освободив себе пространство, ахеец вклинился в их строй.

В свалке, которая образовалась после вступления в бой самого Ахиллеса, свою лепту внесли и наездники далекого Сида. В этот раз, всадники направили стремительный бег своих голодных ящеров, прямо на рассыпавшиеся ряды каре.