Она удобно устроилась в постели и засмеялась, видя, как самец мангуста, высматривающий добычу высоко на дереве — лапы напряжены, глаза неподвижно уставлены в одну точку, — теряет равновесие и падает на землю, тут же вскакивает на лапы, отряхивается и выглядит при этом уморительно смущенным. На камеру зверь смотрел с выражением Робби Уильямса, с досадой взирающего на ничтожных папарацци.

Жожо вдруг перестала смеяться и подумала: я женщина в расцвете лет. Негоже мне проводить субботнюю ночь одной, развлекаясь фильмами о падающих с деревьев мангустах.

Она повернулась к своему рюкзачку от Марка Джекобса и сказала:

— Это неправильно.

Но это была не новость.

«Зря я вообще с ним связалась, — подумала Жожо. — Сейчас уже была бы влюблена в кого-то еще, какого-нибудь холостяка. Н-да… Если бы да кабы…»

Если бы дело было только в сексе, сокрушенно думала она. В одних только, исполненных опасностей, интимных свиданиях. Специалисты по отношениям полов дружно утверждают, что влечение, основанное на дружбе и взаимоуважении, имеет куда больше шансов на устойчивый характер. И мерзавцы не ошибаются.

К Марку Жожо испытывала уважение еще до своего перехода в «Липман Хейг»; в издательском мире он был широко известен своим радикализмом. Пятью годами ранее он пришел в качестве управляющего партнера в «Липман Хейг», сонное маленькое агентство, имевшее в числе партнеров таких древних старцев, что Джослин Форсайт на их фоне казался угрюмым пацаном. Марк первым делом переманил нескольких хватких молодых агентов и, как только первых трех старцев удалось спровадить на пенсию, посадил их на освободившиеся места. Затем открыл в составе агентства отдел по зарубежным авторским правам и мощную пиар-службу, и через полтора года «Липман Хейг» превратился из незначительного, малозаметного образования в самое новомодное агентство в Лондоне.

Марк был крутого нрава — иначе нельзя, — но никогда не терял благородства. На переговорах с издателями он мог быть стойким, как целлюлит, но всегда сохранял достоинство. Не обижайтесь, говорил он всем своим видом, но по-другому не получится. Я уступать не намерен, так что давайте уж лучше вы. И все это — без излишней суровости и подобострастия. Честно. Как есть.

И еще у него было чувство юмора. Он был не хохотун, как его любимчик Джим Свитман, который, несомненно, знал, как, следуя советам Дейла Карнеги, «завоевывать друзей и влиять на людей», но копни чуть глубже — и найдешь бездну юмора.

А больше всего в Марке Эвери Жожо восхищало фантастическое умение находить выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Его никогда не обманывала интуиция, ничто не могло вывести его из равновесия, и он знал ответ на любой вопрос: настоящий дон Корлеоне, только голос не такой, да свита и брюхо отсутствуют.

Однако влечения она к нему не испытывала. Потом случилась встреча в очереди за такси возле «Хилтона», следом за ней — расширенные зрачки в коридоре агентства, и все пошло наперекосяк. Когда Жожо отчитывалась на пятничной летучке, Марк по-прежнему смотрел в сторону, только теперь улыбки на его лице не было. Он больше не распластывался в шутку по стене коридора, когда она стремительно проходила из одного кабинета в другой. Он называл ее исключительно «Жожо», шутливые перебранки ушли в прошлое.

Ей это не нравилось, но она была готова перетерпеть. Терпения ей было не занимать — благо опыта работы с издателями хватало, — и она умела отключить звучащие в голове звоночки страха и сомнения.

Но Марк никогда не стал бы управляющим партнером литературного агентства, не обладай он еще и стальными нервами, так что отчуждение продолжалось.

Что ж, думала Жожо, стерпим, не впервой. Однако витающее в воздухе напряжение приводило к тому, что она то и дело мыслями возвращалась к нему. Как-то раз она задумалась о Марке Эвери не как о начальнике, а как о мужчине, дала волю фантазии, и ее решимость начала слабеть. После того многозначительного взгляда в коридоре она начала сползать в пучину непреодолимого влечения, и это ее по-настоящему злило. Вскоре она призналась Бекки: «Мне не дает покоя вопрос: каково это — спать с Марком Эвери?»

— Ничего хорошего. Наверняка. С таким стариком?

— Ну, ему же не восемьдесят шесть, а только сорок шесть.

Бекки призадумалась — может ли из этого выйти что-нибудь путное?

— Это все потому, что ты не была с мужчиной целых девять месяцев. После Бедняги Крейга. Может, тебе с кем-нибудь переспать?

— С кем?

— Ну вот, она еще спрашивает. Да с кем угодно.

— Но я не хочу куда-то идти только затем, чтобы найти себе партнера на раз. Я не такая. Я хочу переспать с Марком. И ни с кем другим.

— Жожо, оставь эти мысли. Я тебя очень прошу!

— А учитывая, что он мне уже нравится, я им восхищаюсь и глубоко уважаю, можно считать, что я обречена, — безутешно подвела черту Жожо.

В более прозаическом плане ей надо было думать о карьере. Она рассчитывала в обозримом будущем стать партнером, но как это сделать, если босс перестал ее замечать?

Через месяц она сдалась и договорилась с ним о встрече. Пришла к нему в кабинет, плотно закрыла за собой дверь и села напротив него.

— Жожо?

— Марк, я… Я не знаю, как это сказать, но в наших отношениях появилась какая-то напряженность. Дело в моей работе? Ты мной недоволен?

Она знала, что это не так, но хотела ясности.

— Нет, твоей работой я абсолютно доволен.

— Та-а-ак. Тогда, может, мы перестанем валять дурака? И вернемся к тому, что было?

Он подумал и ответил:

— Нет.

— Но почему?

— Потому что… потому что… как сказать? — замялся он. — Потому что — ты только не смейся! — я в тебя влюблен.

— Перестань! Как это может быть?

— Мы с тобой вместе работаем уже два года. Если за это время я тебя не узнал…

Жожо помолчала, потом подняла голову и сказала:

— Ты женат. Я никогда не заведу роман с женатым мужчиной.

— Я знаю. И это одна из причин, почему я к тебе именно так отношусь.

— Что ж, — вздохнула она. — Сюрприз так сюрприз.

Предполагалось, что это будет разовый перепихон — чтобы выпустить пар и снова стать товарищами по работе. Конечно, это была чистой воды ложь, и это понимали оба. Ни тот ни другой и не мыслили выпускать какой-то там пар, но то, что должно было случиться, воспринималось как-то легче, будучи облеченным в благообразную форму.

После того как Марк признался ей в любви, Жожо позвонила Бекки и по телефону передала весь разговор.

— Не дергайся, — успокоила Бекки. — Это просто уловка, чтобы затащить тебя в койку.

— Думаешь? — с облегчением и одновременно разочарованием переспросила Жожо.

— Уверена.

ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co

FROM: Mark.avery@LlPMAN HAIG.co

SUBJECT: Я не шутил

Это не была уловка, чтобы затащить тебя в койку.

Мхх

— Именно так и сформулировал? — удивилась Бекки. — Бог ты мой, умный мужик.

— А я тебе что твержу?

Неприкрытое раздражение, с каким это было сказано, удивило Бекки.

В последующие девять дней Жожо с Марком ходили друг вокруг друга на цыпочках и при каждом контакте краснели и роняли вещи. О каждом, даже самом незначительном, эпизоде Жожо в подробностях докладывала сестре, которая, при всей обеспокоенности, помимо своей воли была захвачена происходящим.

На десятый день Марк пригласил Жожо на ужин; нужно было «поговорить».

— Ага, — вздохнула Бекки, — поговорить о том, как половчей влезть в твои штанишки.

«Вот и хорошо», — подумала Жожо.

— Значит, так, — начал Марк между закусками и горячим. — Не собираюсь тебе говорить, что моя жена меня не понимает. И что мы давно не спим вместе, поскольку время от времени это случается. И своих детей я люблю и не хочу делать ничего такого, что причинило бы им боль.

— То есть уходить от семьи ты не собираешься? — уточнила Жожо.