- Можете рассчитывать на меня!

Свои слова Састеро подкрепил уверенным взглядом, значение которого было ясно только для них двоих. Кивнув в знак признательности, Боуд отошёл от него и направился в сторону отца Джонатана. Хотя священник и встал с колен, но оставался у той же стены и внимательно разглядывал пятна крови на стене. Идя в сторону отца Джонатана, Боуд то и дело поглядывал себе под ноги. Щепки лежащие под ногами всё время вызывали хруст, который самым жутким образом расходился эхом по всей церкви. Хотя этот хруст звучал непрерывно, люди, находившиеся в церкви, всё время вздрагивали, заслышав его, и настороженно оглядывались по сторонам, словно предчувствовали опасность. Заслышав шаги за своей спиной, священник обернулся. Отец Джонатан встретил Боуда вопросительным взглядом. Тот развёл руками в обе стороны, показывая тем самым, что далёк от понимания происходящего. Отец Джонатан незаметно кивнул головой и едва слышно прошептал:

- Всё не просто, Джеймс…всё очень не просто,…это лишь первый мученик. Будут и другие. Нас ждут великие бедствия…

Боуд встрепенулся. Он с надеждой посмотрел на отца Джонатана.

- Тебе понятен смысл этих странных слов?

- Всех. За исключением последних. Ибо в них, как мне думается, заключена надежда на наше спасение.

Оба разговаривали очень тихо, лишая возможности окружающих их людей подслушать этот странный диалог.

- Тогда объясни мне смысл того, что ты сумел понять…- продолжить Боуду помешал не вовремя раздавшийся звонок. Сделав извиняющийся жест в сторону отца Джонатана, Боуд достал трубку телефона из внутреннего кармана пиджака и отошёл на несколько шагов назад. Он разговаривал не больше минуты. Когда Боуд вернулся обратно, на нём лица не было. Он был белее мела. Однако отца Джонатана ничуть не удивили подобные перемены. Он встретил Боуда коротким вопросом.

- Четвёртый уровень появился,…не так ли, Джеймс?

- Откуда ты знаешь? - подавленный голос Боуда никак не вязался с изумлением, светившимся в его глазах.

- Я прав?

- Да. Метсон сообщила, что этой ночью спутники зафиксировали пять всплесков четвёртого уровня. И именно здесь. В Толедо. Вначале она думала, что это всего лишь ошибка, но…сигналы продолжают поступать. А вместе с ними появились и очень тревожные новости… Но откуда ты обо всём узнал, Джонатан?

- Из слов мученика и послания Святого Генриха, - после короткого, но очень напряжённого молчания ответил отец Джонатан, и пророческим голосом, от котором повеяло ледяным холодом и некой отрешенностью, продолжил. -«Бездна взывает к бездне». Архангелы Сатаны вышли из бездны. Они создадут новое войско. И на сей раз нам не удастся спастись. Зло двинется на человечество всей своей мощью.

- А как же Евстас? - не выдержал Боуд. - Ведь он остановил их в прошлый раз. Так почему ты думаешь, что на этот раз не сможет?

- Крылатый демон…бездна…спасите сына…- отец Джонатан поднял на Боуда потерянный взгляд.- Ты не понимаешь значение этих слов, Джеймс? Все три слова указывают на одно и тоже. Крылатые демоны…это стражи Сатаны. Кого ещё можно назвать бездной, как не самого дьявола? И чьего сына надо спасать? Он здесь, Джеймс. Он был здесь этой ночью. И это он вытащил из бездны своих архангелов. Никому больше не под силу сотворить такое. Он пришёл наказать своего сына, ибо тот восстал против родного отца. И когда сын падёт, мы все погибнем.

С каждым словом отца Джонатана Боуд менялся в лице. В конце его речи лицо Боуда приняло неестественный серый оттенок. Неужели всё начинается снова? - раз за разом повторял он, пытаясь отряхнуть с себя ужас, навеянный словами отца Джонатана. «Невозможно, невозможно,…однако всё указывает именно на это. События, имевшие здесь место,…дело не человеческих рук, а значит, слова Джонатана имеют под собой серьёзную основу, очень серьёзную,…и если они подтвердятся, то они окажутся в гораздо худшем положение, нежели пребывали во время первой битвы со злом».

- Проклятье! - вырвалось у Боуда. - Что же нам делать, Джонатан? Мы не в состояние остановить этот ужас…нам не на кого надеяться и нет ничего…

- Есть! - резко перебил его священник.

- Есть? О чём ты, Джонатан?

- Последние слова…звезда…семь…четыре…семь,… они были сказаны после слов «спасите сына». Не значит ли это, что это та самая нить, которая приведёт к спасению?

- Ты у меня спрашиваешь? - поразился Боуд - Да я и близко не имею представления, что они могут значить. К тому же, это всё, что у нас есть, Джонатан. С какого…

- Не всё!

- А разве было что-то ещё?

- Знак!

- Какой знак, Джонатан?

- Знак указательным пальцем. Мученик указал пальцем на одно место, когда произносил последние слова.

- Я ничего такого не заметил. Ты не мог ошибиться, Джонатан?

- Нет. Я ясно видел этот знак.

- И где же это место?

Вместо ответа отец Джонатан направился к маленькому ответвлению, исходящему из главного зала церкви. Боуд ничего не понимал, но, тем не менее, направился за ним следом. Через минуту оба стояли на маленькой, окружённой стенами, площадке. Высоко над головой зиял купол, по которому в разные стороны растекались ручейки воды. Место, в котором они стояли, было совершенно пустым. Ни статуй, ни надписей. Только на одной из стен красовалась живописная картина. Боуд с некоторым удивлением осмотрел место, в котором они находились. На его лице появилось недоумённое выражение, которое выразилось в вопросе, адресованному отцу Джонатану:

- Здесь?

- Именно сюда указывал мученик! - последовал уверенный ответ.

- Но я ничего не вижу, кроме этой картины. Думаю, скорее всего, тебе привиделось, Джонатан. Это место ничего не значит.

- Ты неправильно думаешь, Джеймс. Неправильно. Но здесь мы подошли к грани, за которой я бессилен тебе помочь. Дальше нас может повести лишь твой ум, Джеймс. Я помолюсь за тебя.

Отец Джонатан неожиданно для Боуда оставил его и ушёл. Боуд некоторое время смотрел вслед священнику, а затем пробормотал себе под нос:

- Логика подсказывает мне первый вывод. У нас налицо несколько фактов. Сам Сатана. Крылатые демоны. Пять архангелов. И все они здесь, чтобы уничтожить Евстаса. Уничтожив его, они уничтожат и нас. Это понятно. Лишь Евстас стоит между нами и злом. Евстас, при всём своём могуществе, не в состояние справиться с собственным отцом. Это тоже понятно. А вот что непонятно. Если он не сможет этого сделать, то каким образом это удастся сделать нам, простым смертным? Ну, если и допустить, что такая безумная идея имеет право на существование, тогда…получается, - Боуд на мгновение задумался, но тут же продолжил, - получается невесёлая картина. Всё, что у нас есть,…так эти непонятные слова о звезде и эта ещё более странная картина.

На этом месте Боуд прервал свои размышления и устремил пристальный взгляд на картину. Затем подошёл ближе и продолжал рассматривать. За этим занятием он провёл более одного часа. Однако так и не пришёл к какому-либо определённому выводу. Картина как картина. Хоронят знатного вельможу. И как бы показывается весь путь. От бренной земли до царства небесного. Таких картин сотни, если не тысячи. Даже если брать в расчёт то обстоятельство, что её написал знаменитый художник. Следовательно, оставались только слова о звезде. Придя к такому выводу, Боуд достал телефон и набрал номер. В трубке сразу же послышался знакомый женский голос.

- Метсон, у меня к вам большая просьба, - без предисловий заговорил в трубку Боуд, - найдите мне всех известных астрономов. Обзвоните все известные обсерватории. Перетряхните всю астрологию. Зачем? Хороший вопрос. Мне нужны сведения об одной звезде. Она может называться…- Боуд на мгновение запнулся, но тут же продолжил ровным голосом,- или звезда семьсот сорок семь, или звезда семьсот семьдесят четыре, или звезда четыреста семьдесят семь. Да, один из трёх вариантов. Записали? Вот и отлично. Постарайтесь сделать это как можно быстрее. Обо всём остальном поговорим, когда я вернусь в управление. Всё. Удачи, Метсон!