Эти люди страдали от типичных болезней Юго-Восточной Азии : спру, плоских и ленточных червей, анкилостом, от малярии и дизентерии.
Как и можно было ожидать в этом примитивном мире, дети с карамельной кожей были нездоровы. У них были вздувшиеся животы от глистов и плохого питания, красные распухшие глаза от трахомы – вирусной инфекции роговицы. Помимо этого их матери страдали от грозных заболеваний кожи.
Во Вьетнаме была страшная нехватка врачей, и горцам приходилось хуже всех из-за крайней удалённости селений.
Вместо докторов в деревнях практиковали знахари. Знахари Нагорья используют тот факт, что горцы в большинстве своём верят в духов. Горцы внимают знахарским молитвам, обращённым к дому, ручью, небу – чему бы то ни было, как Евангелию. Молитва знахаря – вот первый шаг на пути к победе над болезнью.
Если молитва не помогает и больному становится хуже, лечение меняется. Знахарь совершает серию жертвоприношений птиц и животных под аккомпанемент подходящих к этому случаю песнопений.
Кровью жертвенных животных окропляют пол в хижине, больному дают травы и делают припарки, а соседи сидят вокруг и ждут, что получится.
Конечно, несмотря на уверения знахарей, что обуявшие человека злые духи изгнаны, многие больные умирают, и лишь очень немногие монтаньяры переступают сорокалетний рубеж.
По подсчётам, вокруг Плейку обитало около 60-ти тысяч горцев, и к концу 1967-го года почти все они были перемещены в стратегические поселения согласно программе южно-вьетнамского правительства.
Нагорье Вьетнама состоит из горных хребтов, долин, ущелий и плато.
Горцы словно были созданы для жизни на Нагорье, под покровом трёхъярусных лесов, где призрачные туманы появляются внезапно и в любое время суток, где тебя терзают дневная жара и ночной холод и где тишина нарушается только хрюканьем свиней и блеяньем коз.
Генерал Зиап, военный гений, руководивший коммунистами в борьбе с французами, говорил, что тот, кто контролирует Нагорье, контролирует всю страну. Наверное, он был прав. Злые духи рыщут по Нагорью. Попав сюда, ты чувствуешь, что находишься в заколдованном уголке земли, где по ночам всё ещё бродят души французских легионеров, Хубилай-хана и его кровожадных монгольских орд.
Хан, правнук Чингис-хана, сверг династию Сун в Китае в 1279 году, однако его поход в Юго-Восточную Азию в 1284 году закончился плачевно. Он привёл во Вьетнам 500-тысячную китайскую армию, но партизаны под предводительством Чан Хынг Дао разбили вторгшиеся силы.
И именно в этих местах произошло одно из самых кровопролитных сражений этой войны.
Бои на реке Иа-Дранг в ноябре 1965-го явились первым и самым неприятным сюрпризом войны и обозначили первое полномасштабное появление регулярных частей СВА на Юге. Тогда же здесь пустили кровь 7-ому кавалерийскому полку, в истории которого был бой у реки Литтл-Биг-Хорн под предводительством генерала Джорджа Армстронга Кастера почти за 100 лет до этих событий.
Во время этих боёв позиции американцев были захвачены, огромное количество вертолётов сбито, а среди трофеев, захваченных у СВА на Юге, появились автоматы АКМ и гранаты РПГ.
Рельеф, растительный покров и затяжные муссонные дожди превращают Нагорье в один из самых диких, отсталых и опасных районов мира.
Горские деревни мало контактировали друг с другом, и у каждой был свой вождь – олицетворение закона и порядка.
В некоторых деревнях были колонии прокажённых. У них были свои участки земли, свои собаки и свиньи, и жили они так же, как все остальные, только за забором, отдельно от всей деревни. Руки и ноги у них были обмотаны тряпками : тряпки прикрывали культи, что оставила им болезнь вместо рук и ног.
Едва горцев вывозили из одной деревни в Эдап Энанг, мы сжигали её и двигались к другой. Мы были особо осторожны на тропах, ведущих из деревень. На пути могла попасться мина или того хуже – можно было напороться на засаду солдат СВА с пушками.
Однако день за днём программа по переселению двигалась гладко, без происшествий.
В одной деревне я дал ребятишкам несколько кусков мыла – первое мыло в их жизни – и в сточной канаве из бамбука, которую построили их отцы, показал, как им пользоваться.
Они смеялись и визжали, носились голышом и перебрасывали куски друг другу – точно так же, как делают американские дети.
Вдруг посреди этого омовения солдат, назначенный в охранение, – баня-канава находилась в 200 метрах от деревни – выдал очередь.
Я плюхнулся в грязь. Дети уставились на нас, выпучив глаза, разинув рты и не понимая, что происходит.
– Там кобры, – сказал солдат, указывая винтовкой в сторону канавы. Змеи были всего в нескольких шагах от детей, когда он пристрелил их.
– ВСЁ В ПОРЯДКЕ, – прокричал он другим солдатам роты, – ПРИКОНЧИЛ ПАРУ ЗМЕЙ!
– Блядский лес полон сюрпризов, а? – сказал я.
– Ага, – ответил "ворчун", – не косорылые, так другое. Мой брат служит в морпехах у Донг Ха, так его два месяца назад покусал тигр. Сейчас-то у него всё нормально, хоть и надо кое-где кожу пересадить. Но тигр!…
Мы вернулись в деревню, и вождь в набедренной повязке, старом свитере без рукавов и с самодельной трубкой, дымящей знаменитой горской травкой, подарил мне латунный браслет и что-то сказал. Вьетнамский толмач перевёл нашему переводчику-американцу, а тот уже мне : "Вождь говорит, что ты теперь член их племени. Это за то, что ты помыл детей и дал им мыло. Это большая честь".
Я надел браслет на руку и улыбнулся вождю. Вождь улыбнулся в ответ, глубоко затянулся трубкой и кивнул в знак одобрения.
Мне хотелось получить ещё один браслет для Мэри-Лу, и я предложил одной из женщин пачку "Кэмела" в обмен. Я показал сигареты и указал на её браслеты. Она тут же сняла один из них. Я отдал ей сигареты, она улыбнулась и положила браслет мне на ладонь.
Горцы мастерили браслеты из старых снарядных гильз, которые находили в лесу. Они их плавили, делали прутки и резали прутки на куски разной длины, потом из кусков делали кольца по руке. Некоторые женщины носили их на шее и на каждом дюйме рук.
За месяц до того Найстрому подарили такой же, когда он был в горном городке Далате. Курорт Далат находится в горном районе в 150 милях от Сайгона.
Найстром приехал в горную деревушку, и люди устроили в его честь праздник. Они закололи козу, поджарили её и принесли своего рисового вина. Найстром съел кусок козлятины и выпил с вождём вина. После чего вождь подарил ему браслет – так Найстрома приняли с племя. И браслет никогда не покидал его руки.
И даже теперь, 30 лет спустя, он по-прежнему носит его.
Я знал, что браслеты монтаньяров высоко ценятся во Вьетнаме, особенно в Сайгоне.
В деревнях, куда мы входили, у санитаров дел было по горло. Больные и угрюмые, люди выстраивались в очередь и стояли так в абсолютной тишине. Некоторые из них были просто грязные…
Но от грязи появляются вши, от вшей люди чешутся, от расчёсываний появляются незаживающие ранки.
Хотя лечение простое. Мыло…
Некоторым надо было залечить гнилые зубы. Кому-то вскрыть фурункулы на шее или нарывы на лбу. А таких было много, ибо у горцев нарывы – обычное дело, потому что они часто пускают кровь при заболеваниях.
Люди приходили к врачам с лихорадкой, сыпью, язвами кожи, туберкулёзом, пневмонией, бронхитом, зобом, грыжей, поносом, простудой, тризмом челюсти и гангреной.
В двух деревнях, ожидая, когда жители соберут пожитки, мы учили детей играть в бейсбол.
Принесли из грузовика 12-дюймовый мяч, вырезали из бамбука биты. Площадку разметили банановыми листьями.
Дети схватывали игру на лету, и очень скоро вся деревня рвалась играть и делать перебежки как Малыш Рут, Мики Мэнтл и Роджер Марис.
Четыре дня спустя я приехал в Эдап Энанг, чтобы закончить свой рассказ. Южно-вьетнамское правительство обещало здесь защищать, одевать и кормить перемещённых горцев. По периметру расположения шла колючая проволока, лагерь охраняли горские Народные силы.
