Джейсон вернулся из школы и увидел, что сестра в полном оцепенении сидит на полу с ножом в руке. Рядом лежали тела матери и отчима. Он взял вину на себя, считая, что виноват и заслуживает наказания, поскольку не сумел ее защитить. Когда его арестовали, девочку передали родственникам. Им она и призналась.

— Мне не надо было с тобой спорить насчет него, — сказала Джули. — Прости меня.

— Как правило, мои клиенты виновны, Джули. Некоторые из них вообще подонки, из которых никогда не выйдет ничего путного. Я сражаюсь за них, потому что они имеют право на защиту. Кое-кто богат и влиятелен, но все равно виновен. И они тоже имеют право на защиту. Но иногда, как в случае с Джейсоном, обвиняемый оказывается невиновным, и я могу добиться оправдания. Вот почему я этим занимаюсь. Время от времени случается, что человека обвиняют, а он молчит. Тогда ему особенно нужен кто-то в его углу ринга. Тот, кто поверит и будет бороться за него.

— Я больше никогда не стану просить тебя объяснить мне свои поступки или оправдаться, — Джули глубоко вздохнула. — Ты же давно заслужил того, чтобы я объяснилась.

Митчелл поставил чашку на стол:

— Пол Уиллер был твоим отцом, а не любовником.

Джули посмотрела ему прямо в глаза:

— Мама после окончания средней школы поехала отдыхать к дальним родственникам. Там она и встретила Пола. Им было по семнадцать лет. Море, лунный свет на берегу, легкое вино. Полагаю, все ясно. Через девять месяцев родилась я.

— Уиллер не знал?

— Знал. Мама связалась с ним и сообщила, что беременна. Мой отец, человек, который меня вырастил, долгие годы любил мою мать. Ждал, когда она вырастет, чтобы он мог на ней жениться. Она и ему все рассказала. Он все равно хотел на ней жениться, и она тоже его любила. Пол понял, какие между ними отношения, и отказался от своих родительских прав. Подумал, что так будет лучше для меня. Мой отец очень хотел жениться на моей матери и удочерить меня. Пол предложил финансовую помощь, но и мама, и отец отказались. Он с уважением отнесся к их желанию, но заставил мать поклясться, что если я когда-нибудь, в любое время, буду в чем-то нуждаться, она пошлет за ним. Мама никогда его ни о чем не просила. Вплоть до того времени, как я попала в беду в Париже.

На плите запищал таймер. Джули встала, надела рукавички и вытащила из духовки тяжелую кастрюлю. Через минуту она продолжила свой рассказ:

— Мама болела и не имела возможности помочь мне решить эти проблемы, поэтому и позвала Пола. С тех пор как они виделись последний раз, прошло много лет, но он приехал сразу. Мама рассказала ему про Генри. То есть рассказала то, что знала. Я кое-что от нее скрывала, не желая, чтобы она обо мне беспокоилась, тем более что во многом была виновата сама. Пол оставил все свои дела и, как говорится, бросился меня спасать.

Дерек внимательно смотрел на Джули:

— О чем ты подумала, когда появился этот миллионер и заявил, что он твой отец?

— Ты полагаешь, я должна была возмутиться? Вы мой отец? И где вы были все эти годы? Но Пол оказался необыкновенно добрым человеком. Он был самого высокого мнения о моей матери — как о юной девушке, так и о женщине, которой она стала. Пол высоко ценил моего отца за его любовь к маме и доброту. Он сказал, что такая бескорыстная, безоговорочная любовь — очень редкое явление, и он, Пол, рад, что я выросла рядом со столь замечательным человеком, который обо мне заботился, — Джули улыбнулась своим воспоминаниям. — Несмотря на то что эти новости потрясли меня до глубины души, я не смогла найти причину, чтобы возненавидеть Пола. Он сразу сказал, что, хотя презирает Генри, причинившего мне столько страданий, счастлив, что благодаря этому человеку у него появилась возможность помочь мне. Пол говорил, что, хотя меня и не было в его жизни, в душе я всегда была где-то близко. Он хотел восполнить потерянное за эти годы. Пол не только собирался помочь мне в тяжелой ситуации, он желал узнать меня ближе, хотел, чтобы у нас сложились отношения, которых мы были все эти годы лишены.

— Но он не признал тебя своей дочерью официально.

— Я ему не разрешила.

— Почему?

— Прежде всего, из уважения к папе. И из уважения к памяти жены Пола, Мэри, которую он любил всем сердцем. Я не хотела, чтобы он признал меня, потому что Мэри так и не смогла родить ему детей. Может быть, если бы Мэри была жива или если бы мама не умерла, мы бы приняли другое решение и Пол признал бы меня официально. Но в такой ситуации я думала, будет лучше, если мы не станем никого ставить в известность о характере наших отношений. Пусть люди думают все, что им заблагорассудится.

— Ты знаешь, к каким они пришли выводам.

— В виде компенсации за презрение обывателей, мнение которых меня совершенно не интересует, я два года общалась с человеком, которого обожала. Это были замечательные годы, Дерек. Мы ничего не отняли у тех двух замечательных людей, которые меня вырастили, зато наверстали многое, что потеряли за это время. Пол любил меня, а я любила его.

— Даже Дуглас не знал, что ты его дочь.

— Ему сказал адвокат Пола, когда показывал завещание. Я рада, что он теперь понял, в чем дело.

— Они готовы принять тебя в семью?

— Не знаю, готова ли я сама в нее войти, но им с Шэрон сейчас нужна поддержка, учитывая ситуацию, в которой оказался Крейгтон. Насколько я поняла, большинство их друзей от них отвернулось. Уиллеры одни со своей бедой. Я бы хотела им помочь, насколько смогу и насколько они мне позволят.

Дерек повертел чашку, но пить из нее не стал.

— И все-таки ты должна была мне сказать, Джули.

— Я едва не сказала… Помнишь, когда мы сидели в машине около отеля и ты меня поцеловал?

— Но не сказала…

— Да, это было очень тяжело. После Генри у меня не было ни одного мужчины. В последние два года я не искала романтических отношений… Пол уговаривал меня изменить эту ситуацию, встречаться с кем-нибудь. Он хотел, чтобы я была счастлива. Мне кажется, он бы порадовался внукам, — Джули печально улыбнулась. — Но, уж конечно, большинство мужчин не поняли бы моей «дружбы» с богатым человеком много старше меня. Так что чувственность моя была на нуле. До того самого случая в самолете… Я понимаю, что ты должен был подумать… Прямиком из постели Пола Уиллера в твою.

— Ничего такого мне даже в голову не пришло.

— Неужели?

Митчелл пожал плечами:

— Ну почему ты мне все это не объяснила той ночью? Или в другой раз? Почему позволила мне думать худшее?

— Сначала я боялась доверить тебе свою тайну.

— А потом?

— А потом я начала тебе доверять, но все это можно было расценить как преднамеренную ложь. Я бы в твоих глазах выглядела еще менее достойной доверия, чем ты уже считал.

— Что бы я ни считал, но хотеть тебя не переставал. Я, конечно, очень рад тому, что ты дочь Пола Уиллера, а не его любовница.

— А я рада, что ты рад.

Митчелл поколебался, но все-таки спросил:

— И что насчет денег?

— Я не собираюсь брать их себе. Все пойдет на благотворительность.

— Очень благородно, но смотри на вещи реально, Джули. Это же огромное состояние. Даже на то, чтобы истратить его на благотворительность, потребуется время.

— У меня оно есть. Вся оставшаяся жизнь, — Джули улыбнулась. — Надеюсь, для тебя это не станет препятствием в наших отношениях.

— В наших точно нет, а вот Додж собирается попросить у тебя в долг.

— Вот как? Значит, теперь он проникся ко мне симпатией и доверием?

— Совершенно верно. И я тоже. А кроме того, ты мне очень нравишься.

— Ты мне тоже, — рассмеялась Джули. — Очень нравишься. Где ты пропадал все это время?

— С того момента, как вышел из приемного покоя больницы «Скорой помощи»? Думал.

— О нас?

— О том, как я сам и мое эго относятся к тому, что из меня сделали дурака.

— Я скрывала это не для того, чтобы ты выглядел глупо, Дерек. Я защищала память Пола, своей матери, своего отца и Мэри Уиллер от скандала.