Беддл призадумался. Нет. К нему не вела ни одна ниточка. Разве что неожиданно всплывут какие-то старые грешки, его связи с давнишними заговорами. Пара его прошлых исполнителей тогда попросту исчезла, залегла на дно. Если только кто-нибудь из них снова не взялся за старое…

Нет. Нет. Не может быть. До него они ни за что не доберутся.

Не важно было – «кто». Весь вопрос в том, «что». Что произошло? И если он правильно догадался, отчего полиция зашевелилась с такой скоростью, значит, настало время действовать, и действовать быстро. Такой поворот событий представлял собой уникальную возможность, особенно если взяться за нее с предельной осторожностью.

Но если он ошибается? Если дело не в этом, а он поведет себя так, будто ждал другого, тогда он окажется в очень неприятном положении. И это еще мягко сказано!

Симкор нахмурился, пытаясь разгадать эту головоломку. Но затем его лицо посветлело, он улыбнулся и отдал чашку ближайшему роботу. Волноваться незачем. Никакой секрет нельзя скрыть. Через несколько часов все станет известно, а этого было вполне достаточно для того, что задумал Симкор. Можно не торопиться.

Он улыбнулся своим мыслям и подал знак личному роботу, чтобы отвел его обратно в спальню. Он шествовал за роботом спокойным, уверенным и неспешным шагом. Все шло прекрасно.

Жустен Деврей смотрел, как траурно-черные роботы-коронеры выносили тело Правителя Хэнто Грега.

– Проклятие, – проговорил он. – Я не могу в это поверить. Не могу поверить!

Он повернулся и уставился на кровать Правителя – смертное ложе, у которого до сих пор толпились роботы-криминалисты, тщательно сканируя все, что скрывало под собой тело. Крови натекло не очень много, но все же натекло, на стенах и постельном белье остались пятна от ожогов, смотреть на которые было невыносимо, хотя их было не слишком много.

– Когда вы позвонили, мне и в голову не пришло, с чем это связано, – признался он Альвару Крэшу. – Я не думал об убийстве и всем, что стоит за этим. Я подумал, что вы пытаетесь просто опередить всех как соперников.

– Правильно, я пытался опередить всех, – ответил Крэш. – Но не из чувства соперничества. По совсем другой причине.

– Хатвиц, – промолвил Деврей. Это был не вопрос, а констатация факта.

– Хатвиц, – согласился Крэш. – Его смерть показалась мне неслучайной. На него не просто наткнулись в темноте. Его убрали слишком чисто. Кто-то прекрасно знал, когда и где будет находиться этот офицер, и знал, как лучше его убить.

– Если они знали, как распределены мои рейнджеры, почему они выбрали путь, на котором нужно было убивать одного из них? Почему не попросту проскользнуть между двумя крайними?

– Я уже думал над этим, – отозвался шериф. Говорил он слишком ровно и спокойно, чтобы это казалось естественным. – Не было ли у них особых причин убить рейнджера? Может, им нужен был именно Хатвиц?

У Жустена все похолодело внутри. Крэш всегда бьет в точку.

– Да, – сказал он. – Может, и так. Я не могу пока рассказать, в чем дело, но это вполне возможно.

– Прошлой ночью вы не знали, как зовут Хатвица, – отметил Крэш.

– А Меллоу знала, – сказал Деврей. – Она сразу узнала его. Я даже не понимаю как. Как только я вернулся с места преступления, я тут же запросил Центр Расследований.

– И там вам сообщили то, о чем вы не желаете говорить, – закончил Крэш. – Даже сейчас, когда мы стоим и смотрим, как ошметки Правителя соскребают со стены.

– Да, – смутился Жустен. Он не мог заставить себя признаться Крэшу, что Хатвиц был связан с «железным» бизнесом. Не время. Даже перед лицом покойного Правителя он не мог предать одного из своих людей, пока не удостоверится в том, что это правда.

– Понимаете, Меллоу могла знать Хатвица по двум причинам. Либо она наводила о нем справки…

– Либо она занималась тем же, что и он, – добавил Жустен.

– Прошу прощения, сэр, но существует еще одна причина, – проговорил робот Крэша. – Они оба – офицеры двух служб безопасности, которые занимаются охраной правопорядка. Она просто могла встречать его во время исполнения прямых обязанностей.

Жустен бросил косой взгляд на… как его там?.. Дональда. Обычно Деврей никогда не обращал на роботов особого внимания, особенно на тех, кто вылезает с такой тупой версией. Личный робот самого Жустена, Генри, как всегда, тихонько ретировался, как только они прибыли к месту событий. Он пошел к пустой нише в стене и расположился там. Но Жустен пару раз слышал разные истории, которые рассказывали про робота шерифа, и, похоже, сам Крэш воспринимал его достаточно серьезно.

– Ты думаешь, это реально? – спросил Деврей.

Робот по имени Дональд развел руками, совсем как человек, неуверенный в чем-то.

– Конечно, это только предположение. Я не могу подсчитать сейчас степень вероятности. Но мой опыт подсказывает, что сбрасывать со счетов самое невинное объяснение так же неразумно, как и отказываться от возможности преступных намерений. Тот факт, что Хатвиц находится под подозрением по поводу какого-то другого дела, не исключает вероятности его случайного знакомства с Меллоу.

– Принято, – сказал Жустен.

– Не думайте, что можете увильнуть от ответа, – заметил Крэш. – Мне необходимо знать, над чем работала ваша разведка.

– Чуть позже, – попросил Жустен. – Вы узнаете, даю вам слово. Но я не могу рассказать об этом сейчас… По той же причине, по которой вы не вызвали рейнджеров, как только увидели труп Правителя.

Крэш резко повернулся и посмотрел ему прямо в глаза, так что Жустен даже слегка втянул голову в плечи. С Крэшем шутки плохи.

– Значит, вы мне тоже не доверяете, – заключил шериф.

– Я доверяю вам, сэр, – возразил ему Жустен. – Но я не могу доверять каждому из ваших помощников и сомневаюсь в надежности ваших переговорных устройств. Дело слишком щепетильное. – «И я не хочу губить честное имя Хатвица, пока не смогу убедиться, что он сам его погубил».

Лицо Крэша исказилось гневом. Какое-то мгновение казалось, что он готов оторвать Жустену голову. Но он сдержался и даже смог улыбнуться одними уголками губ.

– Как мне ни неприятно, но ваши сомнения небезосновательны. Однажды Тоня Велтон проболталась, что поселенцам удалось расшифровать код сигналов моего Департамента. Мы, конечно, изменили код, но ни в чем нельзя быть уверенными. Хорошо, я даю вам сутки. Двадцать восемь часов.

– А если этого будет недостаточно? – спросил Жустен.

– Ничего хорошего не будет, – отрезал Крэш. – Двадцать восемь часов. Расследование не может стоять на месте. Мы должны успеть что-либо предпринять, пока место еще свободно.

Жустен поднял брови.

– Место? Какое место?

– Вы не замешаны в убийстве Правителя, потому что сейчас у вас плохое настроение, – заметил Крэш. – Эта операция была очень тщательно спланирована и организована, даже чересчур тщательно. Это заговор. Кто-то хочет захватить власть на планете, и это может случиться в ближайшие несколько дней. Если бы это было ваших рук дело, то вам бы сейчас радоваться и радоваться.

– Но как же конституция? – возразил Жустен. – Существуют законы, по которым происходит смена власти. Никто не сможет просто так прийти и занять место Правителя.

– Конституции действуют только тогда, когда народ в них верит и выполняет. В противном случае они не значат ничего, так, бесполезная куча бумажек. Как вы полагаете, достаточно сейчас доверия в народе, чтобы воспрепятствовать какому-то проныре втереться в верхи, несмотря на законы?

– Сэр, я могу упомянуть еще один момент? – вмешался Дональд.

– Что именно, Дональд?

– Как вы уже сказали, сэр, перед нами очень хорошо подготовленный заговор. Если, по вашим словам, убийцы стремятся к захвату власти, то они могут вскоре предпринять попытку завершить начатое.

Крэш кивнул и на несколько секунд призадумался. По его лицу пробежала тень.

– Если только мы не забрели в дебри. Может, мы имеем дело с обычной бандой маньяков.