Где-то вдалеке раздалась трель дверного звонка, и я не сразу сообразила, что звонят именно к нам. Потом в коридоре послышались шаркающие шаги – видно, Любимцева шла открывать. Интересно, почему она не выбежала со всеми, когда я заорала? Вероятно, задремала. Ей, наверное, молодой любовник по ночам спать не дает, вот она и ходит полусонная. Не могу понять, где она их находит и что парней в ней привлекает, таких молодых? Выглядит Людмила старше своих лет, бедна, как церковная мышь. Конечно, старый конь борозды не портит, но так то ж конь… Или эта поговорка касается непарнокопытных обоего пола?

Вскоре у балконной двери появилась Любимцева с милиционером, скромно державшимся в ее тени. Пока она удивленно хлопала глазами, пытаясь догадаться, чего все на балконе торчат, милиционер, отодвинул ее в сторону и вышел вперед.

– Добрый вечер. Разрешите представиться: оперуполномоченный уголовного розыска, капитан милиции Олег Ефимов.

– А по отчеству? – почему-то заинтересовалась Ковалева.

– Валентинович. Попрошу не расходиться, мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Да что случилось-то? – Людмила Анатольевна вытаращила глаза и нервно сглотнула.

Повисла тишина. Наконец, я не выдержала и просветила ее:

– Вася с балкона упал.

– Ах! – вздохнула Любимцева, хватаясь за сердце и оседая.

Ефимов увидел меня и вдруг покрылся красными пятнами.

– Попрошу хозяйку квартиры выделить место для проведения опроса присутствующих, – буркнул он и почему-то повернулся ко мне.

– Хозяйка – я. – Вика убрала волосы с лица и показала рукой в сторону двери-шкафа: – Можно пройти сюда.

Мой муж страдает профессиональной болезнью сыщиков – излишней подозрительностью. Поскольку с переходом из оперов в адвокаты объектов для слежки у него стало меньше, изрядная доля усилий Даниила сосредоточилась на мне. Сейчас от него не укрылась странная реакция капитана Ефимова, и он принялся сверлить меня взглядом. Я пожала плечами и вытаращила глаза, что должно было означать: «А я откуда знаю!» Судя по его виду, Дан мне не поверил. И правильно – потому что с Олежкой мы учились в одной школе и он когда-то был в меня влюблен.

Вика прошла к потайной двери, нажала на кнопку, и створка повернулась. Ефимов быстро вошел в кабинет и тут же от неожиданности вскрикнул, замахал руками, пытаясь сбросить с себя шипящую и плюющуюся тварь – кота Федота. Но не тут-то было! Голодный и злой Федот с удовольствием вымещал на капитане гнев и ненависть к мужчинам.

– Снимите его с меня! – взмолился опер, когда Федот споро перебрался ему на спину.

Вика очнулась и, оторвав лапы кота от капитанской спины, запихнула питомца в кладовку. Кот взвыл.

– Какая, однако, мужененавистническая тварь… – хмыкнул Ковалев, поеживаясь. – Интересно, кто из Викиных мужей ему так насолил, что кот теперь всех мужчин ненавидит?

Капитан Ефимов прижимал к царапине на щеке носовой платок, воротничок форменной рубашки уже был испачкан.

– Надо кровь остановить, – заволновалась Серафима. – Вика, у тебя есть перекись водорода?

– Да.

Хозяйка дома, как робот, повернулась и молча пошла на кухню. Все гуськом потянулись следом.

– Только она концентрированная, разбавить водой нужно, чтоб не было ожога, – предупредила Вика, доставая флакон из шкафчика на стене.

Серафима торопливо плеснула в склянку перекиси, добавила воды и, смочив ватку, обработала царапины на шее и щеке Олега.

– Спасибо! – Капитан повернулся и с такой искренней благодарностью посмотрел на Серафиму, что та даже порозовела.

– У вас рубашка в крови, – неожиданно робко заметила она. – Может быть, вы ее снимете, а я постираю?

Олег замялся, явно испытывая неловкость от того, что останется при исполнении практически в неглиже, и тут его подтолкнула к решению Любимцева:

– Снимайте, снимайте! В машинке отожмем, и рубашка быстро высохнет. Вон на улице жара какая! Вика, дай товарищу капитану что-нибудь надеть.

Вика меланхолично прошла к шкафу и достала из него махровый мужской халат. Шурик поморщился, но ничего не сказал. Вскоре рубашка болталась на балконе, пришпиленная желтыми прищепками, а капитан сидел за столом в кабинете в роскошном темно-бордовом халате. Закончив писать, он прошел в столовую, где, как овцы на заклание, сгрудились претенденты в подозреваемые, и громко спросил:

– Кто-нибудь желает высказаться первым?

Все промолчали. Капитан подумал и указал на Вику:

– Давайте-ка начнем с вас.

Хозяйка безропотно встала, а остальные тут же расслабились, зашевелились, будто им дали команду «вольно». Агент, как вечно самый голодный, тут же набросился на поросенка, откромсал кусок мяса и, шмякнув его в тарелку, обильно намазал горчицей и хреном. Даниил, наблюдавший за ним из-под полуопущенных век, устало закрыл глаза и, судя по всему, собрался немного вздремнуть. Одной из отличительных черт моего мужа была способность засыпать где только можно и на любой нужный ему срок. То есть он засыпал моментально, будто его выключали, и так же просыпался. У меня ничего подобного не получалось.

– Черт возьми, есть в этом доме нормальная зажигалка? – Сусанка в сердцах запустила в стенку неисправным огнивом.

Даниил приоткрыл один глаз. Игорь Семенович дернулся и, пролив водку, с сожалением посмотрел на стол.

– Не нервничай, душа моя, – Яковлев достал из кармана зажигалку и склонился к Сусанне, давая ей прикурить, – все пройдет.

– Что-то Вики долго нет, – пробормотал Шурик, вытирая со лба пот.

Нервничает. Ну, еще бы! Ему, сотруднику ФСБ, оказаться замешанным в скверной истории, это вам не пустячок. Могут и неприятности на службе возникнуть. Как минимум. А то и в запас в лейтенантском звании может отправиться.

В дверях, наконец, появилась Вика. Она задержалась на мгновение, окинув столовую рассеянным взглядом, и прошла в самый дальний угол, будто отгородившись от всех.

– Ну, что он спрашивал? – бросился к ней Шурик.

– Ах, отстань, – нервно отмахнулась от него Вика, – сейчас сам узнаешь.

Игорь Семенович оторвал нос от рюмки и кивнул, издав что-то вроде довольного кряканья.

– Да-а-а…

– Что «да»? Чему ты радуешься? – зло вскинулась Вика. – Ты тоже сейчас пойдешь показания давать. А где ты, интересно, был, когда Вася упал?

– Так, душа моя, я курить в подъезд выходил, – вытаращил глаза Игорь Семенович, не ожидавший вероломного нападения от любимой женщины.

Повисла тишина. Все мысленно взвешивали вероятность того, что именно Игорь помог Васе упасть с балкона. Ну, из ревности, например. Чем не повод?

– Вы чего? Вы чего, а? – завертел головой Яковлев, вглядываясь в лица коллег.

Любимцева фыркнула и отвернулась, Ада сразу принялась ковырять кусок мяса вилкой, Светлана нервно захихикала, потом громко икнула и загрустила.

Лицо Яковлева пошло пятнами. Он судорожно сглотнул, напрягая память, и вдруг облегченно рассмеялся:

– Так меня ж сосед сверху видел! Он как раз с ведром выходил!

– Ведро пустое было или полное? – подала голос Сусанна, уставившись на Яковлева немигающим взглядом.

– П-пустое, – заикаясь, пробормотал Игорь Семенович. – А что?

– Пусто будет.

Игорь Семенович обмяк и как-то весь съежился.

– Ой, мамочки-и, – всхлипнула Светлана. И вдруг по-бабьи запричитала: – Ой, что же теперь буде-е-ет…

Серафима повернулась к мужу и зло прошипела:

– Говорила тебе, дома надо было оставаться. Нет, заладил: «Пойдем да пойдем. Все наши соберутся, неудобно». Ну что, теперь тебе удобно? Я всегда знала, что в редакции не все ладно. Но чтоб такое!

– Сима, не надо, дома поговорим.

– Дома? А где он, наш дом? Может, здесь? Теперь тут и будем жить. Во всяком случае, заночуем точно. В этой отвратительной квартире!

– Больно вы мне здесь нужны, – огрызнулась Вика, выходя из комнаты.

Следом за ней, стараясь не привлекать к себе внимания, выскользнула Сусанна. Но едва за ними закрылась дверь, как тут же и распахнулась, впустив свежеопрошенного Агента. Он улыбался и вообще чувствовал себя, похоже, великолепно.