— Вчера я имела долгую интересную беседу с твоей матерью, — скучающим голосом произносит королева и рассеянно теребит завязки на папке. — Да, нечего сказать, учудил мой сыночек.

Золушка молчит. Она и сама всё понимает. Конечно, для родителей принца его выбор оказался тяжким ударом. Кто она такая — без роду, без племени, без образования. Только и есть в ней, что ножки маленькие.

— Ну что ж, — с хорошо отмеренной долей сожаления вздыхает королева. — Сделанного не поправишь, добро пожаловать в семью. Постарайся быть примерной женой моему сыну. А мне — послушной дочерью.

Папка в руках королевы раскрывается, скользит вбок, ворох бумаг проливается из нее на пол, выплескивается под ноги Золушке.

— Ах, какая досада, — королева сочувственно щелкает языком. — Девочка моя, будь добра, собери это. И рассортируй. Деловые письма отдельно, переписку с иноземными послами — отдельно. А потом, когда закончишь, напиши им всем ответ. И сделай копии для архива. А для меня, будь другом, составь краткий обзор. Ну и для короля тоже, само собой. — Королева смотрит на Золушку с холодной мстительной улыбкой. — И постарайся управиться до завтрака.

Некий юноша со взором горящим, взыскуя мудрости, путешествовал по разным землям. И однажды набрел на крошечный городок, жители которого рассказали, что неподалеку, на горе, живет святой отшельник — сущий кладезь всяческой премудрости. Настолько, что можно многому научиться, даже просто глядя на него и его действия, а уж если он рот откроет… Словом, юноша решил во что бы то ни стало найти эту гору и этого отшельника.

Один из жителей дал ему подробные инструкции: за городом дорога раздваивается, и идти надо от развилки направо. Потому что именно там живет мудрец. А левый путь ведет на гору, где живут одни пастухи, темные невежественные люди.

Юноша в точности выполнил наставления и пошел по правой дороге. Вскоре он поднялся на гору, где жил святой отшельник. Там он увидел небольшую покосившуюся хижину, а в ней — благообразного старика. Тогда юноша устроился в отдалении, поставил палатку и стал наблюдать за жизнью святого. Каждое его деяние действительно казалось наполненным глубочайшим смыслом. Хотя некоторые и трудно было понять. Иногда по несколько часов проводил юноша в раздумьях, силясь найти причины того или иного поступка. Зачем святой переставил чашку с одного края стола на другой? Почему остановился на середине шага и вернулся в дом? Что за странные жесты он произвел над хлебом, прежде чем есть? Постепенно глубинный смысл внешне обыденных вещей доходил до юноши, и он открывал для себя новые грани мудрости.

Однако прошла неделя, и у юноши кончились припасы. Он снова спустился в город, закупить новых, и случайно повстречался с тем самым человеком, который объяснял ему дорогу. «Говоришь, ты нашел святого отшельника? — спросил этот человек. — Значит, всё закончилось хорошо, ну и хвала небесам. А то я волновался — ведь я по рассеянности послал тебя не в ту сторону! Конечно, идти надо по левой дороге, а не по правой. Надеюсь, ты на меня уже не сердишься?»

Не помня себя от стыда и досады, юноша побежал по левой дороге. Как он мог так ошибиться и целую неделю набираться мудрости у обычного старого идиота?!

Каково же было его удивление, когда дорога привела всё к той же хижине!

В этом краю была только одна гора.

И две дороги, ведущие к ней.

Федор Карлович поправил галстук и придирчиво оглядел себя в зеркале. Порядок.

Федор Карлович положил в карман расческу и ключи, взял со стола пакет с бутербродами и подошел к окну.

Федор Карлович распахнул окно, глубоко вдохнул свежий воздух, встал на подоконник и шагнул наружу.

Встречный ветер ударил ему в лицо, растрепал прическу. Федор Карлович поморщился.

— Вам помочь? — спросил жилец с 15 этажа, когда Федор Карлович пролетал мимо.

— А чем Вы можете мне помочь? — удивился Федор Карлович.

— Я могу протянуть Вам руку.

— Во мне 92 килограмма, — сказал Федор Карлович. — Вы меня не удержите. Еще и сами, чего доброго, упадете.

— Об этом я не подумал, — сказал жилец с 15 этажа. — А Вам точно ничего от меня не нужно?

— Нет, ничего. Но все равно спасибо за дружеское участие.

— Да ну, что вы, какие пустяки. Зачем еще нужны соседи?

Двумя этажами ниже бабушка кормила внучку манной кашей.

— Ой, бабушка, смотри, Карлсон полетел! — засмеялась внучка, тыча пальчиком в окно.

— Это не Карлсон, это Федор Карлович с 16 этажа, — сказала бабушка. — Ешь, не отвлекайся.

— Слушайся бабушку, — подмигнул девочке Федор Карлович и полетел дальше.

— Вы вниз? — спросили на уровне 9 этажа.

— Да, — ответил Федор Карлович.

— Тогда передайте это, пожалуйста, на седьмой этаж, чтобы мне по лестнице не мотаться.

— Хорошо, я постараюсь.

— Спасибо.

На седьмом этаже окно было заперто. Федор Карлович постучал, потом еще раз постучал, потом просто забросил сверток в форточку. Он торопился.

На шестом этаже радостная девушка сунула ему в руки розу.

— Это Вам! Я сегодня всех-всех люблю! У меня такая радость, такая радость!..

— Я очень рад за Вас, — сказал Федор Карлович. — А что случилось?

— А это секрет, — заговорщицки улыбнулась девушка и поцеловала Федора Карловича в щеку. — Счастливого Вам пути!

— И Вам всего хорошего.

На пятом этаже по подоконнику прыгали голодные воробьи, к ним подкрадывался голодный кот. Федор Карлович развернул бутерброды, один съел сам, а другой располовинил — колбасу отдал коту, хлеб — воробьям. Воробьи радостно зачирикали, кот заурчал, да и у самого Федора Карловича на душе стало теплее.

На втором этаже жил старый товарищ, истопник Валера.

— Летишь?

— Лечу.

— Это правильно. Это хорошо. Я бы тоже хотел как ты, вниз головой об асфальт. Но ведь второй этаж, хрен тут разобьешься. Тебе-то хорошо, на шестнадцатом…

Федор Карлович порылся в кармане и протянул Валере ключи.

— А ты заходи, гостем будешь.

— Спасибо, Федя. Как-нибудь зайду. А ты лети, лети.

— Да я лечу. Уже немного совсем осталось.

— За тебя, Федя! — Валера протянул Федору Карловичу стакан. — За твою светлую память. Пусть асфальт будет тебе пухом.

— Аминь, — сказал Федор Карлович.

Выпили не чокаясь, и Федор Карлович вернул стакан.

— До свидания, Федя. До скорой встречи.

— Бывай, Валера.

В самом низу Федора Карловича ждала Мать Сыра-Земля.

— Федя, — сказала Мать-Земля. — Возвращайся, тебе пора обедать.

— Но, мама, — заныл Федор Карлович, — я же только что…

— Федя! — нахмурилась Мать-Земля. — Не спорь со старшими! Я кому сказала, немедленно домой!

Федор Карлович вздохнул и повернул назад.

— Твое здоровье! — отсалютовал стаканом истопник Валера. — Ключи-то возьми, а то как же ты?..

— Я через окно.

— Ну, все равно возьми.

На шестом этаже Федор Карлович протянул розу плачущей девушке. Девушка утешилась и заулыбалась.

На седьмом этаже Федор Карлович поймал вылетевший из форточки пакет и передал его на девятый этаж.

На тринадцатом этаже бабушка укладывала спать внучку. Федор Карлович спел ей колыбельную.

Жилец с 15 этажа стоял и курил у открытого окна.

— Что, не спится? — спросил он у Федора Карловича.

— Не спится, — сказал Федор Карлович. — У вас не найдется снотворного?

— У меня осталось еще 54 таблетки. Этого хватит?

— Да, вполне. Спасибо большое.

— Не за что. Зачем еще нужны соседи?

Дома Федор Карлович поел, разделся, выпил одну за другой все 54 таблетки, завел будильник и лег в постель.

Завтра начиналась трудовая неделя.