— И чем такой подарок отличается от оплаты деньгами за сексуальные услуги? — спросил слегка осмелевший Мирон.

— В общем-то, ничем и в то же время очень многим, — ответил Ник и, глянув на обескураженного аталина, улыбнулся. — Во-первых, подарив дорогую вещь: изумрудные серьги или колье из бриллиантов, которые по душе женщине, я выказываю ей свое уважение. Во-вторых, раньше женщины всегда дарили мне что-нибудь взамен и потому чувствовали себя комфортно — это был обмен подарками на память о приятно проведенном времени.

— Что, отдаривались Вашими же драгоценностями?

— Нет. В основном, я просил подарить мне какую-нибудь безделушку: духи, белье, туфельку и прочее.

— О, какой равноценный обмен!

— Хватит ехидничать, поговори еще у меня! Марш готовить завтрак, — сердито проворчал Ник, направляясь в ванну. Настроение ему испортило помимо приснившегося кошмара и воспоминание о том, как Мари наткнулась на приснопамятную коллекцию женских подарков в его спальне, благодаря безалаберности Кима.

В столовой, несмотря на раннее прохладное утро, стрельчатые створки окон стояли распахнутыми настежь: Мирон любил устраивать мощный сквозняк в помещениях, не перенося на дух застойный воздух.

«Я уже достаточно надышался воздухом подземелий, когда прятался от тебя по различным норам. Под конец меня уже выворачивало от запаха канализации, поэтому ты меня и поймал», — сказал он Нику, когда тот с любопытством спросил, чем вызвана такая любовь его аталина к свежему воздуху. «Ври больше, — беззлобно рассмеялся Ник, услышав такое объяснение из его уст. — У тебя не было иного выхода. Я твою нору обложил со всех сторон, а ты до последнего надеялся ускользнуть через древнюю вентиляционную шахту, о которой никто не знал, кроме тебя, но тебе не повезло. Я раздобыл древний план, в котором эта шахта как раз была обозначена». Обиженный вампир тут же стал доказывать, что он неправ, но Ник повелительно махнул рукой, прекращая бессмысленную дискуссию, и приказал Мирону немедленно заткнуться. А затем и вовсе велел идти ему в лабораторию и подготовить новые расчеты тормозных полей космолета. «Ладно. Не хотите слушать и не надо, но я говорю чистую правду», — чуть слышно проворчал напоследок Мирон, выскальзывая за дверь.

Приняв душ, Ник оделся в эрейский серо-голубой костюм и, связав волосы в хвост, пошел в столовую на завтрак. Он распахнул двери и навстречу ему ударил мощный поток воздуха.

— Вот, крейд! Мирон, старайся не так активно проветривать помещение, а то ты мне испортишь хранимый здесь антиквариат!

— Уже заканчиваю мой райделин! — воскликнул юноша, бросаясь к окнам и быстро их закрывая.

Поймав сердитый взгляд Ника, он поспешно произнес:

— Не стоит злиться, мой райделин. Дурак бы не понял, но я не из таких. Кстати, Вам очень идет этот костюм.

— Заткнись, Мирон. Что за женские замашки? Не хватало еще от тебя выслушивать комплементы моей внешности.

Юноша смущенно покраснел и неловко засуетился, накрывая на стол.

— Прекрати нервничать, я ничего такого не имел в виду. Я считаю, что у тебя вполне традиционная ориентация. Поменьше нужно смотреть уродских фильмов, тогда не будет лезть в голову всякая грязь, — насмешливо произнес Ник, глядя как аталин, возмущенно закатив глаза, поспешно вытирает разлитый апельсиновый сок.

— Никотан, я был бы тебе страшно признателен, если бы ты не говорил мне под руку! И отдельное спасибо за твое мнение по поводу моей правильной ориентации.

— Не за что. Ты действительно зря волнуешься. Просто на тебя действует синдром обожествления хозяина. При королевском дворе это не такая уж большая редкость. Право, не стоит принижать себя, Мирон. Постарайся воспринимать меня как обычного человека.

— Легче сказать, чем сделать, особенно когда внутри сидит этот древний придурок, — чуть слышно произнес юноша. — Что будете на завтрак, мой райделин? Как обычно или попробуете миталим ез тью?

— Сядь, хватит суетиться, — повелительно приказал Ник. Он внимательно посмотрел на чеканный профиль своего слуги, застывшего на стуле рядом с ним. — Смотри на меня.

— Простите, мой райделин, — печально произнес юноша. Подняв голову он, посмотрел на своего повелителя, с трудом выдерживая его тяжёлый взгляд. Наконец, Ник сухо произнёс:

— Мирон, я хочу, чтобы ты уяснил для себя. Психоматрица Кидела не привилась бы тебе, если бы у вас не было почти стопроцентного совпадения личностных характеристик. Понятно?

— Да, мой райделин.

— К тому же психоматрица Кидела является для тебя временной и подчиненной твоей основной личности, — при виде печали на лице юноши, Ник уже мягче добавил: — Мирон, тебе очень повезло, что в тиаране оказался слепок именно с его личности. Право, не стоит так расстраиваться: мой прежний аталин был достойным человеком. Отец долго проверял Кидела прежде, чем приставить его ко мне. Он моделировал на тиаране его поведение в различных острых ситуациях, поэтому психоматрица и сохранилась здесь в Риоголизе. Конечно, накладывать личность Кидела на твою — это несколько сложнее, чем, к примеру, просто привить тебе навыки телохранителя. Или летчика, управляющего определенным летательным аппаратом. Или врача-хирурга, оперирующего на сердце, но сути это не меняет. Ведь ты бы не отказался в одночасье обрести то, чему другие учатся годами, если не десятилетиями?

— Н-да!.. Честно говоря, я не думал в таком ключе о приобретенных навыках… — задумчиво произнес Мирон, и его глаза оживленно заблестели. — Никотан, это правда?

— Святая правда! Клянусь тебе в этом Мари и Михаэлем, — убежденно ответил он и добавил: — Кстати, не забудь приготовить сегодня ужин на двоих. У меня сегодня гость. Вечером прилетает Михаэль: устраивать мне головомойку по поводу Мари. Пошли за ним Аталету, чтобы она забрала его из дома в Петербурге и к десяти доставила сюда. И будь добр, постарайся по максимуму ублажить моего генетического отца стряпней из эрейской кухни.

— Будет сделано в лучшем виде, сэр! — воскликнул повеселевший юноша, передавая хозяину первое блюдо для завтрака.

— Надеюсь, нам удастся задобрить нашего домашнего дракона, и он сменит гнев на милость — проворчал Ник, беря столовые приборы. — Мирон, я еще не говорил сегодня, что ты готовишь все лучше и лучше и твоя еда превыше всяких похвал?

— Нет, Никотан, и это большое упущение с твоей стороны! Вот впаду в тоску от неудовлетворенного тщеславия, и шиш приготовлю тебе такой деликатес в следующий раз!

— Зазнаешься, быстро получишь у меня по носу.

— Ну, вот! И как тут сохранять чувство собственного достоинства? В такой обстановке сплошного угнетения трудящихся?! — обиженно протянул Мирон.

— Желательно, молча. Ты мне мешаешь думать… — последовал немедленный ответ, сопровождаемый недовольным выражением хозяйского лица.

— Молчу!.. Я ведь знаю… Мой райделин, незачем пилить меня злобным взглядом. Честное слово, я молчу, как рыба!

«Между прочим, скучно и не с кем поговорить… Чёрт! Никакой свободы мысли!.. Молчу! Все ушли в сад!»

Запланированный визит высокого гостя

Как и было обещано, присланная Ником бархатисто-черная компактная авиетка, прилетела на место назначения в точно назначенное время, и уже в гараже сбросила режим невидимости. Она, как огромная хищная птица медленно вплыла внутрь огромного помещения и, пролетев под самым потолком, плавно спланировала вниз, зависнув в полуметре от бетонного пола.

Из лифта появился Палевский и замер, любуясь удивительным летательным прибором, похожим на живое существо. Стремительные обводы корпуса, предназначенного для полетов в атмосфере, придавали представшему видению ощущение полной ирреальности. Авиетка, украшенная причудливым эрейским гербом, была изумительна и выглядела фантастичной игрушкой для съемок космических саг в Голливуде. Палевский с трудом стряхнул с себя наваждение. «Ах ты, красавица! Черт, похоже, я готов влюбиться в это чудо техники!» Словно услышав его похвалу, дверца авиетки, похожая на крыло, гостеприимно распахнулась, учтиво приглашая своего пассажира внутрь, и тот не заставил себя ждать.