— Тиаран, в двенадцать дай сигнал на обед и, если мы не отреагируем, доставь его к нам.

— Будет исполнено, мой райделин, — отозвался компьютер вежливым голосом.

Отстав на полшага, как положено аталину, юноша начал горячо излагать свою идею компоновки отдельных частей двигателя внимательно слушающему его Нику.

Нетронутый обед так и простоял на столе до позднего вечера, пока Мирон не спохватился, что уже время ужина, а у них с утра маковой росинки во рту не было. Обругав себя последними словами, из эрейского и вампирского репертуаров, он быстро разогрел еду и встал на колени у капсулы Ника. Юноша до тех пор не отставал от него с настойчивыми мольбами поесть, пока тот с проклятиями не согласился.

Это был единственный раз, когда его повелитель пропустил время обеда — в дальнейшем аталин педантично соблюдал режим дня, свято блюдя время обеда и ужина. Мирон заранее давал распоряжение тиарану приостановить функционирование капсул и, несмотря на неудовольствие Ника, до тех пор умолял его прервать работу, пока тот не сдавался, и затем неизменно тащил его в столовую. Через пару дней Ник смирился с настойчивостью аталина, — следить за его здоровьем действительно входило в круг его обязанностей.

Через неделю Ник позвонил в Петербург.

— Ну-ну, какие люди на проводе! Значит, Их величество, наконец-то, соизволили поинтересоваться своими бедными родственниками, — не здороваясь, резко произнес Палевский. — В ближайшее время я жду тебя домой, нам необходимо поговорить.

— Привет, Михаэль. Мы с тобой не так давно виделись в Совете Старейшин и, по-моему, обо всем побеседовали…

— Не увиливай, ты знаешь, о ком пойдет речь.

— Прости, но сейчас я не могу вырваться, у меня крайне мало времени…

— Не беда, немного времени ты найдешь, если я прошу тебя.

— Не дави на меня. Прости, но именно сейчас я не могу тратить драгоценное время на личные дела.

— К твоему сведению, для меня не менее драгоценна каждая минута, — на том конце трубки повисло непродолжительное молчание, а затем Палевский сухо добавил: — Что ж, если гора не идет к Магомету, то и я не настолько высокомерен. Ради спокойствия в семье я готов встретиться на твоей территории. Что скажешь, малыш? Нужно тебе время на подготовку, или встретимся сегодня вечером, и ты выступишь экспромтом?

— Мне не в чем оправдываться!.. — тут до Ника дошло, как его назвал Палевский и он немедленно вспылил: — Какого крейда ты со мной так разговариваешь? Какой я тебе малыш? — взяв себя в руки, он произнёс ледяным тоном: — Хорошо. Встречаемся сегодня в десять по московскому времени. Жди, за полчаса до назначенного времени я пришлю за тобой авиетку.

Не прощаясь, рассерженный Ник оборвал соединение, и с досадой почувствовал неясный смешок, донёсшийся из ментала. Оказывается, Палевский дублировал связь, отслеживая эмоции своего собеседника через ноосферу.

«О, Боги! Наверно, в наказание за тяжкие грехи они помутили мне разум, когда я решил воссоздать отца в этом типе! Вот хитрый жук! Он же купил меня, как маленького, заставив встретиться на его условиях, — с легкой насмешкой подумал Ник, и у него потеплело на сердце. — Н-да, Михаэль и по характеру становится похожим на свой ехидный оригинал, да и возраст у них с отцом сейчас примерно одинаковый. Хотя нет, как всегда, я преувеличиваю и принимаю желаемое за действительное. Рай Тайтан по натуре был веселым и очень общительным человеком, а вот Михаэля при всем желании в этом не обвинишь, — веселья в нем столько же, сколько в ледяном истукане, то бишь ни на грош, а жаль…»

Из ментала насмешливо донеслось: «Ну, знаешь! За ледяного истукана к тебе будет отдельный счёт!..»

Ник досадливо поморщился. «Крейд, становлюсь небрежен!.. Совсем достали меня перемены в Риоголизе».

Возвращение блудной дочери. Неудачный вечер в кругу старых друзей

Обедала Мари уже в родном доме в Питере и этим же вечером к ней нагрянули друзья. Необыкновенно похорошевшая и как всегда стильно одетая Соня прямо с порога с радостным визгом повисла на шее у сдержанно улыбающейся девушки.

— Господи, Мари! Как я давно тебя не видела!.. — счастливо сияя синими глазами, воскликнула подруга и набросилась на неё с упреками. — Зай, ты — редкостный поросенок! Ну, как ты могла исчезнуть и даже не предупредить никого из нас! И почему ты всё это время не подавала о себе ни весточки?! Как тебе не стыдно! Зацени мой подвиг! Чтобы выяснить, что с тобой случилось, я даже решилась пристать к Михаилу Яновичу. Заметь, мне это было нелегко, ты же знаешь, как я его панически боюсь с той самой охоты. А уж как я ловила его в институте — это вообще отдельная песня! Хорошо, что он сказал мне, что с тобой всё в порядке, и ты с Ником занимаешься какими-то страшно важными расчетами.

Внезапно Соня замолчала. Она пытливо заглянула в её лицо и тихо спросила:

— C тобой действительно все в порядке, Мари? А то я трещу как сорока и не даю тебе слова вставить…

— Конечно, всё в порядке, мon ami. Ты же видишь, что я жива и здорова, а остальное — чепуха, не стоящая внимания, — спокойно сказала девушка насторожившейся подруге. Чмокнув в щеку её и Ивана, она настойчиво подтолкнула их в направлении гостиной. — Простите, друзья мои, но в ногах правды нет. Нехорошо, что я держу вас у двери, проходите. Во время ужина обо всем поговорим. Сонечка, не смотри на меня такими глазами, а то я начинаю себя чувствовать уродом о двух головах. Клянусь, мы с тобой попозже обо всем поболтаем. Благо, теперь у меня будет масса свободного времени.

— Ну, смотри, я тебя за язык не тянула, ты сама это пообещала.

— Ладно, мой хороший, ты же знаешь, у меня нет от тебя секретов, — искренне улыбнулась Мари, и обняла разом повеселевшую Сонечку. — Не бери в голову, подруга! Я тебя люблю!

— Эй, а про меня вы не забыли, трещотки?

— Вань, ты не думай… господи, как я соскучилась по тебе! — прошептала Мари, бросаясь к другу, обиженному её холодным приемом. Уткнувшись лбом в его грудь, она постаралась справиться с подступившими слезами. Растроганный юноша прижал её к себе и ласково похлопал по спине.

— Ну, вот, Машка, теперь я тебя узнаю, а то выглядишь как расфуфыренная фифа и ведёшь себя как неродная. Мои сестрицы передают тебе пламенный привет и грозились на днях нагрянуть, так что готовься морально. Аннабель их тут избаловала на каникулах различными яствами, поэтому жди, по старой памяти они завалятся к тебе целой кодлой.

— Передай девочкам, что я буду страшно рада их визиту и жду с нетерпением. Только необходимо уточнить время, чтобы…

— Вот, чёрт! Это же невозможно слушать! Машка, прекращай нести свою нечеловеческую тарабарщину! Где ты набралась дурацкого политеса? Вроде вы с Сонькой год как не встречались…

Та тут же вмешалась и, ухватив мужа за ухо, основательно его выкрутила.

— Нет! Сколько раз тебе говорить! Не смей называть меня этим плебейским именем!

— Сонь, прекрати, неудобно же! — сдержанно отозвался Иван и, легонько щелкнув по носу свою половину, наставительно добавил: — Дорогая, нельзя так открыто демонстрировать, что я у тебя под башмаком. Это ущемляет мое мужское достоинство. Господи, надеюсь, мне зачтется на небесах, что я терплю от этой ведьмочки! Вот что значит вовремя не поставить жену на место.

— Это я-то ведьма? — не на шутку обиделась Соня и мстительно добавила: — Поговори ещё у меня! Я тебе дома и не такую ижицу пропишу на твое ущемленное мужское достоинство.

— Виноват. Беру свои слова обратно. Исправлюсь. Искуплю свои прегрешения непосильным трудом на благо семьи!

— То-то же! Будешь должен внеплановую уборку квартиры и два… нет, три похода со мной на вечеринки по первому требованию. Понял?

— Так точно, мэм! — с преданным выражением на лице Иван козырнул жене и хитро покосился на приятельницу. — Машка, видишь, что творится? Полнейший матриархат в семье! Скажи, хоть ты не обиде на меня за такое обращение? Прости, но привычка вторая натура, слетает с языка до того, как я успеваю проконтролировать мозги, — виновато добавил он. Мари улыбнулась ему и постаралась ответить с прежней беспечностью: