Вот и думайте, на чьей стороне справедливость.

Поэтому, если мы выйдем в космос и, не дай бог, повстречаемся с братьями по разуму, хочется заранее попросить наших славных представителей человечества: «Господа, постарайтесь поступать с более слабыми противниками так, как хотите, чтобы более могущественные инопланетные расы, в случае конфликта поступили с нами, с землянами»

Век живи — век учись. Как бы ни был секс хорош, — он лишь приправа к основному блюду.

Бесшумно войдя в кабинет Штейн обнаружил в нем свою жену увлеченно читающую какой-то документ на его столе. Остановившись у входа, он с любопытством посмотрел на нее, но та по-прежнему не обращала на него внимания.

— Эй, Mein Liebstes![1] — окликнул он ее. — Тебе очень интересно? Не помню, чтобы я разрешал тебе лазить по моим бумагам, но может поделишься со мной добытой информацией?

— О, прости, дорогой! — подняв голову, мягко мурлыкнула Эльза и невинно хлопнула глазами. — Я так долго ждала тебя, что немного заскучала. К несчастью, стала поправлять папки на твоем столе и по старой привычке не удержалась от любопытства. Извини, я слишком увлеклась.

— Я заметил, — нейтральным голосом ответил Штейн, не спуская с нее испытующего взгляда, и добавил, лениво растягивая слова: — Что же настолько привлекло твое внимание, что ты даже не заметила моего прихода? — не дождавшись ответа, он с легкой издевкой продолжил: — Ай-я-яй, наглеешь, дорогая Эль. Или возомнила, что стала моей женой и отныне тебе все позволено?

В холодном голосе мужа Эльза явственно расслышала предупреждающие нотки. Так гремучая змея звуком трещотки на хвосте говорит о том, что она раздражена и скоро нападет. Больше не мешкая, она выскользнула из его кресла, не забыв при этом перемешать папки на столе. При виде этого в прищуренных глазах Штейна на мгновение вспыхнули гневные серебряные огоньки, но внешне он никак не выказал своего раздражения.

Заложив руки за спину, он с видимым удовольствием смотрел на жену, которая покачивая бедрами, неспешно приближалась к нему. Его оценивающий взгляд медленно прошелся по всей ее длинноногой изящной фигуре в изумрудно-зеленом платье, красиво оттеняющем золотистый цвет кожи, и задержался на тяжелых густых волосах цвета меди. Они уже сильно отросли и волнистым каскадом ниспадали почти до пояса. Штейн самодовольно улыбнулся, он знал, что длинные волосы страшно злили Эльзу, но не разрешал ей остричь их. «Повезло мне с женой, роскошная женщина. За такое приобретение не мешало бы немного побороться, — лениво подумал он. — Но кто же откажется от дармовщинки, тем более такой соблазнительной? Может, оно и к лучшему, что она мне ничего не стоила? Легко пришло, легко ушло. В случае чего не жаль будет расстаться с ней». Но последняя мысль ему почему-то не понравилась и, хмуро посмотрев на подошедшую жену, Штейн сердито произнес:

— Лисичка, ты же знаешь наши порядки, тогда почему нарушаешь служебную инструкцию? Неужели я должен напоминать тебе, что в нашем деле любопытство наказуемо?

Эльза встала вплотную к мужу и с нежной улыбкой заглянула в его серые глаза, опушенные длинными черными ресницами. Как всегда при виде его удивительной красоты у нее предательски защемило сердце. Несмотря на внутреннее сопротивление в ее взгляде поневоле вспыхнуло восхищение, и она тяжело вздохнула, снова проиграв битву самой себе. «Черт побери! Томас красив до невозможности. Находясь так близко от него, не хочешь, а влюбишься!»

— Дорогой, не злись! Пойми, я же без всякого умысла! — ласково сказала она, обняв мужа. — Ну, заглянула я сдуру в документы. Что в этом такого ужасного? Неужели ты думаешь, что я побегу кому-то продавать секреты СБ? Пожалуйста, не делай из ерунды вселенскую трагедию. Хорошо? — Приподнявшись на цыпочки, Эльза поцеловала мужа и озабоченно сказала: — Вообще-то, я зашла к тебе обсудить одно небольшое семейное дельце. Как ты смотришь на то, чтобы пригласить Палевского с семьей к нам в гости? Думаю, они совсем закисли, и их нужно отвлечь. Михаил так холодно держится со всеми, что скоро видимой коркой льда покроется, а Мари с головой ушла в свою математику. Бедная девочка! У меня создалось впечатление, что из-за свалившихся несчастий ее посещают какие-то нездоровые фантазии. Один Ник держится молодцом, но оно и понятно, он был мало знаком с Рени. Ты не возражаешь, если я передам им наше приглашение?

— Конечно, нет, дорогая, но давай отложим их визит хотя бы на неделю. К сожалению, я буду страшно занят все эти дни и даже не знаю, когда появлюсь домой. Договорились? — мягко произнес Штейн, привлекая к себе жену. — Надеюсь, ты у меня немного задержишься? Я по тебе соскучился, Лисичка.

При виде огня желания вспыхнувшего в глазах мужа, на душе у Эльзы заскребли кошки, она уже отвыкла от секса в его кабинете. Но даже не это раздражало ее, а привычки Томаса: ей не хотелось снова выпрашивать одежду у его секретарши.

— Может не надо, дорогой? Не торопись, давай подождем до вечера. Я приготовлю ужин, и постараюсь угодить тебе по максимуму, будут только твои любимые блюда и мы посидим немного в романтической обстановке при свечах. Я купила замечательные старинные подсвечники и хочу посмотреть, как они будут смотреться на столе…

— Нет. Не хочу откладывать, мы не увидимся целую неделю…

Эльза удивилась его словам и, слегка отстранившись, хотела спросить по какой причине, но тот уже заткнул ей рот поцелуем и немедленно приступил к делу. Поначалу все шло по известному старому сценарию, но потом что-то незаметно изменилось в его отношении. Томас был так непривычно нежен с ней, что у Эльзы сжалось сердце от странного предчувствия — ей показалось, что от предчувствия любви и за это она простила мужу напоминание о прежних временах, — ведь плохое быстро забывается. Правда, несчастное платье опять не перенесло бурного порыва страсти, но она быстро утешилась.

С задумчивой улыбкой Эльза открыла дверь, ведущую в душевую. «Черт побери, сегодня секс в кабинете у Томаса навеял на меня ностальгические воспоминания. Забавно было вспомнить, что в прошлом такие походы вызывали у меня море ярости. Конечно, платья жаль, почему-то особенно не везет моим зеленым нарядам. Увы, за информацию нужно платить. Впрочем, испорченное платье, в сущности, ерунда, дело привычное, завтра же куплю себе что-нибудь новенькое, — легкомысленно решила она и, убрав волосы в пучок, шагнула под душ. — Как странно все сегодня происходило у нас с Томасом! Я совсем растаяла в его объятиях. Боже мой, вечность не покидала бы их!.. На миг мне показалось, что он любит меня… — опомнившись, она тряхнула головой и насмешливо улыбнулась. — Вот ведь дура! Какие романтические бредни все еще живут в моей душе!.. Но за сегодняшний день, честное слово, я готова простить ему многое».

Волосы намокли, выбившись из пучка и закрыв глаза, Эльза подняла лицо навстречу рукотворному дождю. Размышляя о муже, она не замечала, что по ее лицу блуждает счастливая улыбка. «Может, Рени права и любовь действительно приходит не сразу? Если мы постараемся, вдруг и наши отношения с Томасом со временем перерастут в нечто большее, чем просто секс?.. Ой, нет! Снова я нарываюсь на очередные неприятности!.. — она задумчиво улыбнулась. — Неприятности…ну и подумаешь! Черт с ними, с неприятностями! Иногда просто до безумия хочется капельку счастья, чтобы оно сияло в душе разноцветной радугой. Это же так прекрасно, когда серые будни уступают место солнечным праздникам на двоих… — спохватившись, Эльза со смешком подумала: «Вот, дуреха, опять размечталась! Совсем меня жизнь ничему не учит!» Но вопреки сомнениям в ее душе вспыхнула робкая надежда, и ничем эту паршивку было не придушить.

Выйдя из душа, сияющая Эльза подошла к мужу и нежно поцеловала его в щеку.

— Ну, я пошла?

— До встречи, дорогая, — рассеяно ответил он и, небрежно поцеловав ее на прощание, снова с головой ушел в работу. Она не расстроилась его невниманием и легким танцующим шагом двинулась к выходу. Подняв голову, Штейн посмотрел ей вслед, и на его лице отразилось мучительное сомнение. Он потянулся было к кнопке на селекторе, собираясь отменить свое распоряжение, но все же передумал и оставил все как есть.