— Сами виноваты, не давайте повода для ревности, а воспитание дело наживное, — фыркнул Томас и вкрадчиво добавил: — Вот ты, моя дорогая, могла бы воспитывать меня лаской.

Эльза засмеялась и провела пальчиками по его груди. Коснувшись его губ поцелуем, она ласково сказала:

— Вот так? Не переживай, мое сердце, в случае чего, я убью тебя нежно.

— Осторожнее, Эль, только не сейчас, я еще пожить хочу!.. Клянусь, если заловлю тебя на измене, ты получишь легкую смерть от моей руки. Ты ничего не почувствуешь… кроме восторга.

— Надо ж, какое невиданное счастье!

Стараясь не разбудить спящую жену, Штейн неслышно встал и, настежь распахнул окно. Достав пачку с сигаретами, он закурил. В комнату ворвался прохладный воздух и запах сигаретного дыма. Он бросил рассеянный взгляд в непроглядную тьму за окном и прислушался к звукам в ночи. В полуночном лесу шла обычная жизнь: тявкали лисицы; коротко с подвываниями взлаивал шакал; сонно вскрикивали спящие птицы, напуганные ночной охотницей, скользящей в неслышном полете на мягких серых крыльях. Где-то далеко в горах раздавался рев маралов: у них начались брачные игры, но рычание барса заставило их мгновенно примолкнуть. «Удачной тебе охоты, мохнатый собрат!» — пожелал ему Штейн и, докурив, притворил створки, Эльза не любила спать при открытых окнах. Он осторожно лег в кровать и обнял прильнувшую к нему жену, но ему не спалось. Почему-то Штейну не давала покоя происшедшая с человеческой женщиной трагедия и его роль в ней. Уставившись в потолок, он заложил руки за голову и задумался.

Вампирское эссе о добре и зле, чудесах и науке

«Как легко манипулировать людьми, выдавая себя за бога! И даже не обязательно быть при этом добрым Вседержителем судеб! Объяви я себя завтра Сатаной и за мной сразу же ринутся толпы фанатиков, с радостью принося мне все положенные по статусу жертвы. И что-то мне подсказывает, что в этом образе у меня последователей будет гораздо больше, чем в образе его милосердного собрата. Хотя при здравом размышлении, как всегда приходит понимание, что количество паствы не компенсирует её качество.

Лучшие из людей, пусть их меньшинство, все равно верят в лучшую божественную ипостась, даже если она слабее и беззащитнее её злобной антитезы. В настоящее время эта темная сила, не скрываясь, рядится в белые небесные одежды, и делами своими полностью извращает суть божественного слова и, следовательно, морали.

Я уверен, что всегда в мире будут существовать добро и зло: они неотделимы от человеческой сути. Как не выжить человеческому роду без мужчин и женщин, как не разделить ин и янь, ночь и день, так не разделить и добро со злом. Как ни противостоят эти понятия друг другу, суть в том, что они — единое целое.

В жизни зачастую так случается, — добро для одного, является закономерным злом для другого, — и никуда нам от этого не уйти. Пора понять — нет рецепта всемирного счастья. Да и нужно ли оно — это всемирное кисельное счастье? Не думаю! Для этого мы слишком, ярые индивидуалисты. И к тому же горькие и жестокие испытания в жизни формируют лучшую часть нашей натуры. Они вырабатывают в нас сопротивляемость к невзгодам и укрепляют силу духа. Главное, чтобы сами испытания не оказались чрезмерными и не свалили душу в пучину безумия.

И это не призыв к злу, боже упаси! Его и так предостаточно в нашем мире! Просто хотелось бы его частично компенсировать. Ведь все мы без труда назовем, что есть зло и чем оно нас так привлекает. Гораздо хуже обстоит дело с его противоположностью.

Что есть добро и почему его так мало в мире? Почему так мнутся и стесняются своей доброты достойные? Почему мы озадаченно чешем затылок, когда кроме десяти известных заповедей, оставленных людям, нас просят сказать, что ещё есть добро? Как поступить в том, или ином конкретном случае, чтобы добро по своим последствиям, если не перевешивало зло, то хотя бы его нейтрализовало? И, как назло, — ведь нет чётко определенных критериев! Только наши собственные субъективные ощущения, которые зачастую нас подводят. В большинстве случаев с горечью приходится констатировать, что просто не знаешь ответа на эти вопросы. Слишком расплывчата категория добра. Вот со злом гораздо проще, оно чётче очерчено.

И на ум приходит закономерный вывод: самое разумное для того, чтобы вычленить добро из болота зла, нужно действовать от обратного. Не нужно совершать ошибок, входящих в категорию непоправимого зла, как-то: полномасштабные войны, массовое уничтожение природы и массовый геноцид по расовому или религиозному признаку. Их нужно свести к безобидному минимуму, потому, что от них идут главные адские круги. А уж с остальной злобной мелочью не составит особого труда справиться каждому самостоятельно, так сказать, в индивидуальном порядке. И то верно, нечего неженок плодить, у нас впереди еще неосвоенная Вселенная!

И немного о чудесах. Это так забавно, что люди всегда настроены на веру в чудо. Всё подчинено ей, этой вере в чудо: и человеческая мораль, и религия, и искусство, и литература. Даже науку сие поветрие не миновало. Причем, разумному человеку вера в чудеса нужна как воздух, без неё нет великих свершений. Просто более совершенный разум выбирает себе более совершенную форму веры в чудеса.

Взять хотя бы ту же концепцию сжатия Вселенной, а затем теорию Большого взрыва. Ну, чем, скажите, она отличается от библейской истории, которую кратко можно изложить в следующих словах.

— Было абсолютное ничто.

— Пришел Бог (интересно знать откуда?)

— Сотворил мир за семь дней (почему не сразу, силенок не хватало?)

И вот взгляд с научной точки зрения на тот же процесс сотворения мира.

— Была точка сингулярности (Это наука так обозвала библейское абсолютное ничто).

— Произошел Большой взрыв (Что такое Большой взрыв, наука честно признается, что не знает, поэтому вполне можно обозвать этот процесс божественной волей).

— Двадцать миллиардов световых лет из этого точечного «ничто» вырывалась наша Вселенная, состоящая из огромных галактик, имеющих размеры до 150 миллионов световых лет в поперечнике.

Интересно, кто-нибудь может себе представить такое? Я вот лично не могу. Ну, не лезет это в человеческий и нечеловеческий разум тоже! И не надо при этом проводить параллель с известным литературным персонажем, имеющим наглость размышлять своим подлым умишком о горизонтах священной науки!

А разве вылетающие из небытия огромные галактики это не чудо? Клянусь, многие со мной согласятся, что в таком изложении это чудо. Откуда не посмотри, это — мифический верблюд, пролезающий в игольное ушко.

Я понимаю, что мой взгляд на сотворение мира по-дилетантски упрощенный, но суть-то от этого не меняется! Чёрт, если ты не можешь объяснить необъяснимое, то не развешивай научные ярлыки в пустоте! Нужно иметь мужество признаться, что процесс созидания мира на сегодняшний день — нечто совершенно непознанное. Нашим разумом его пока не охватить — не хватает мозгу производственных мощностей. Поэтому нечего древнюю библейскую историю рядить в современную научную мини-юбку, толку от этой старухи в плане воспроизводства жизнеспособных теорий уже нет никакого.

Впрочем, может, я зря иронизирую. Термин и понятие «атом» тоже изобрели до того, как появились более или менее внятные доказательства его существования. Научный люд просто слегка забежал вперед. Но, всё же, не нужно оскорблять госпожу Науку псевдонаучными теориями и надуманными терминами, вроде ауры и тонких полей. Это даёт возможность упертым фанатикам от религии с полным на то основанием заявлять, что наука — всего лишь бред сивой кобылы. И они начинают требовать возврата к библейским понятиям. Ещё бы! Это же жуть, что человек и обезьяна произошли от общего предка! К чёрту мартышек, даешь ребро Адама!

Лучше оставить фантазии фантастам или господам ученым следует помечать такие теории термином «научная фантастка» и — нет проблем. Все это правильно поймут. Отчего бы и людям науки тоже немного не помечтать? Только не нужно уподобляться, господа ученые, шарлатанам. Вот изобретете достойную теорию, и тогда смело пользуйтесь фантастическими терминами. Были бы кости, а мясо всегда нарастет.