— Не бойся, Мари, я не буду отбивать твоих женихов, — всхлипнула Аннабель. — А одежда у тебя просто ужасная. Если разрешишь, конечно, я посмотрю диски с анимэ, но я обязательно их верну. Честное слово!
— Нет! Где это слыхано? Вот и утешай после этого нахальных фениксов, которые еще никто и ничто, а уже хают мой несравненный вкус! И с женихами ещё бабушка надвое сказала. Это сейчас они тебе не нужны, а потом не успеешь оглянуться, и нет парня. Ищи ветра в поле!
— Неправда, я не буду их отбивать! — горячо запротестовала девочка. — Мари, хочешь мороженное? У меня есть ассорти с ягодами и шоколадом!
— Садистка! Как ты могла скрыть мороженное да ещё ассорти? Нет тебя прощения! Кстати, почему ты сразу его не выдала за завтраком?.. М-р-р! Мороженое! Ладно, так и быть дарю тебе своих женихов всех до единого, кроме одного — самого рыжего и красивого.
— А кто это? — спросила девочка, блестя любопытными глазёнками.
— Будешь много знать, быстро состаришься! — сказала я шутливо, легонько щелкнув её по носу. — Может, вернемся в кухню и доедим те замечательные пирожные, которые ты сегодня приготовила, а затем попьем кофейку с обещанным мороженым?
— Идём! — радостно воскликнула Аннабель. Её слезы мгновенно высохли и, вскочив с кровати, она схватила меня за руку, и потащила в кухню.
«Ох, уж эта детская непосредственность! Куда только подевались страх и горе? Стоило только выплакаться и снова сияет как ясно солнышко, — насмешливо подумала я. — Ну и, слава богу!»
Ребёнок с таким аппетитом уплетал мороженное, что я умилилась. «Замечательный феникс! Правильно Рени сделала, что сперла её у Ладожских. Вера Дмитриевна перебьётся. Если я извиняюсь за свою семейку, это не значит, что нужно меня обругивать на все корки, как будто я виновата».
В солнечном свете, падающим с террасы, рыжие кудри девочки горели золотом, навевая своим цветом ностальгию по Академии, точнее по одному симпатичному рыжику. Мои мысли плавно переключились на Тьена. Интересно, помнит ли он меня, или как водится, с глаз долой — из сердца вон. А что? Запросто. Н-да, слишком поздно я проснулась для любви и теперь не вполне представляю, какие узы нас связывают…
«Если есть что связывать», — поняв, что сейчас по уши увязну в сомнениях, я решительно запретила себе думать о плохом. Придет время и всё разрешится, а сейчас достаточно того, что любовь жива в моём сердце. Достав золотую лилию, я нежно прикоснулась губами гладкой поверхности. «Где бы ты ни был, лови мой поцелуй, Тигруша!»
Я весело глянула на Аннабель.
— Эй, мышонок, нечего дома сидеть! Как насчет идеи сходить в кино? Что ты любишь кроме мультиков, ужастики или любовные драмы? Учти, лично я люблю ужастики и чтобы кровищи было побольше. У-У-У!
Скорчив страшную мину, я погналась за девочкой, и та со смехом бросилась к лестнице. В конце концов, вампирка я или нет? Нужно поддерживать репутацию. Хотя кто бы боялся! Совсем мышонок страх потерял.
— Эй! Собирайся быстрей, хорошо?
— Я быстро!
— Очень на это надеюсь! Не хотелось бы в собственной семье заполучить вторую копушу Беккер.
Ну, насчет ужастиков я приврала, — терпеть не могу экранную суету с огромными ножичками и прочими колюще-режущими предметами под гнусную тревожную музыку. И в чём здесь заключается отдых? Что за радость глядеть на садистов, мучающих невинную жертву? Конечно, можно порадоваться её страданиям, но для этого нужно иметь извращенные наклонности.
Кстати, при нашей склонности к убийству нужно иметь очень четкие моральные установки. В Академии в рамках военной подготовки нам читали этику военного и охотничьего дел, на примерах подробно разбирая, кого можно убивать и кого нельзя.
В реальной жизни лично мне вид описавшейся трясущейся жертвы в соплях и слюнях не доставляет никакого удовольствия. Убийство по необходимости слабых и немощных должно быть быстрым. Зачем же мучить невинных? А вот какую-нибудь сволочь, воображающую себя Фредди Крюгером, можно было бы и погонять. К великому сожалению, эти твари трусливей обывателей.
Охота — святое дело, но достойная дичь, не лишенная мужества, поневоле вызывает сочувствие, если не уважение. Вот поэтому теряется моральный стимул ее убивать. Да и матушка-природа возражает против такого расточительства — нельзя убивать лучших из лучших, а то испортишь породу. Просто замкнутый круг со сплошной борьбой инстинктов и общепринятой морали.
Резюме: как бы ни было противно, будем охотиться за крюгерами. Тогда мораль молчит и инстинкты довольны.
Ладно, фиг с ними с убийствами! Скажу вам по секрету, только, чур, больше никому! Лично я обожаю любовные драмы. И чтобы в них была такая любовь-морковь, что слезы ручьем. Р-р-мяу! А что? Я не одна такая. Но только кто же в здравом уме признается в своих слабостях?
Глава пятая
Голубая жемчужина
— Нет, хоть убейте, но я хочу только русалочку! — капризно воскликнул прекрасный принц Чужеземной страны и для убедительности топнул ногой.
— Ну, хорошо- хорошо, мой мальчик! Будет тебе русалочка. Ах, как я понимаю тебя! — мечтательно закатив глаза, произнес король Чужеземной страны и опасливо покосился на королеву. — Одно нехорошо, что внуки будут с рыбьими хвостами, — добавил он и, кряхтя, стал что-то разыскивать в прикроватной тумбочке.
— Эврика, нашел! — радостно воскликнул король Чужеземной страны и протянул принцу пакетик с презервативами.
— Совсем старый из ума выжил! — тяжко вздохнув, сказала королева Чужеземной страны. — Сынок, возьми на кухне котелок для ухи, и рыбочистку не забудь, а то намучаешься с чешуей.
Антология вампирских сказочных притчей
Сложности построения любовной геометрии. Банзай, моё сердце!
Раздался певучий сигнал домофона и, чертыхнувшись, Иван оторвался от ноутбука. На мониторе видеокамеры нарисовалась интересная компания, состоящая из девушек и Ника. При виде последнего он скрипнул зубами, но делать было нечего. Не держать же любимую девушку под дверью. Вскоре бесшумно работающий лифт остановился на его этаже.
— Заходите, дорогие гости! Вот уж не ждал некоторых, а то приготовил бы торжественную встречу с хлебом, солью, — с шутовским полупоклоном поприветствовал их раздосадованный Иван, недовольно поглядывая в сторону своего противника.
— Не ерничай, Ладожский, тебе не идет, — строго сказала Мари и, обращаясь к сопровождавшему их парню, добавила: — Ник, не стой столбом, заходи, он не кусается.
— Может быть, и кусаюсь, но бешенством не страдаю, как некоторые.
После ироничных слов Ивана, в темных глазах пришедшего вспыхнули зловещие зеленые огоньки, заметив, которые девушка тут же вмешалась.
— Ну, нет! Больше автобусного позорища не повторится. Всем молчать! — с угрозой в голосе приказала она. — Давайте все войдем в квартиру и спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. А если ни до чего не договоримся, и вам будет совсем невмоготу, то тогда подеретесь где-нибудь без свидетелей.
— Была нужда, болело брюхо, — дернув плечами, буркнул Ладожский.
Поколебавшись немного, он провёл гостей в большую комнату, оформленную в современном стиле с уклоном в юго-восточную экзотику. Деревянные панели и зеленые бамбуковые обои спокойных оттенков, полы, матово блестящие лаком, и минимум мебели в комнате, — все это давало ощущение простора и спокойствия. Добавляя уюта и безмятежности обстановке в окна струился вечерний свет солнца и колыхались раздуваемые легким ветром светло-зеленые занавеси.
Ник быстро успокоился. Стараясь не показать своего любопытства, он украдкой осмотрелся по сторонам и неохотно признался самому себе, что увиденное ему понравилось. Правда, ворвавшись в обитель покоя, молодые люди принесли эмоциональную напряженность и беспокойство, вдребезги разбив царившую здесь безмятежность. Иван недовольно поморщился, пожалев, что привел гостей в свою любимую комнату. Необходимая для медитаций атмосфера оказалась безнадежно испорченной.
