Феечки вели себя миролюбиво, но ведьмочка всё равно обрадовалась, когда к вечеру они оставили её в покое. Выбрав место в небольшой излучине реки, она развела небольшой костёр и принялась терпеливо дожидаться сирену. Та не заставила себя долго ждать. Гибким движением она вынырнула на поверхность и, выбравшись на сушу, протянула ведьмочке форель приличного размера.

— Сможешь приготовить?

— Конечно, я же не белоручка.

Вскоре выпотрошенная рыба под их голодными взглядами, истекая соком, жарилась на костре. Сирена покосилась на прическу Аталисы.

— Это что за шухер у тебя на голове?

— Феечки постарались, — ответила она.

Сирена фыркнула и немедленно принялась выпутывать из её волос цветы, сказав, что от мелких поганок можно всего ожидать и потому лучше не рисковать и избавиться от всех их штучек, какими бы безобидными на первый взгляд они не выглядели. За подготовкой к ночёвке время пролетело незаметно, а тут и ужин подоспел. Поделившись по справедливости, ведьмочка протянула сирене её порцию на огромном листе, заменяющем тарелку, и та немедленно вгрызлась острыми зубами в нежное сочное мясо. Когда трапеза подошла к концу, они довольно улыбнулись друг другу.

— Вкусно, но мало.

— Ладно, в следующий раз я прихвачу сразу несколько рыбин. Я же не знала, что ты такая обжора.

— Я не обжора, а девушка со здоровым аппетитом, — возразила ведьмочка. — Кстати, почему ты такая голодная? Разве русалки не едят сырую рыбу? Вряд ли в морских глубинах вы разводите костры.

— Могу, но не хочу. Я привыкла к земной пище во время жизни с Вотерей ар-риа-Ньёрдом.

— Это титул Вотара?

— Да, — коротко ответила сирена.

— Почему он питается земной пищей, если он морской король?

— Потому, что у некоторых дырявая голова. Господин тебе говорил, что он бог плодородия, которому подвластны стихии воды и огня.

— Точно! — восторженно воскликнула ведьмочка, захлопав в ладоши. — Это здорово! Как-то я всё время забываю, что Вотар необычный водяной.

Сирена сердито сверкнула глазами.

— Не ты одна, — и помолчав, тихо добавила. — Но лишь одна ты можешь вернуть его роду былое величие Ньёрдов. Не подведи, Аталиса, сделай всё, чтобы сберечь малыша. Помни, если с ним что-нибудь случится, я отыщу тебя и лично утоплю, где бы ты ни скрывалась.

— Мольпа!.. Ну, что за угрозы? — ведьмочка бросила укоризненный взгляд на сирену.

— Что Мольпа? — сердито отозвалась она и приказала: — Хватит болтать, давай-ка спи. А то носишься целый день как лошадь, а ты, между прочим, беременна и должна вести себя осторожней.

Подавая пример, сирена первой опустилась на один из приготовленных ведьмочкой лежаков. Та плюхнулась рядышком и, подложив руки под голову, мечтательно поглядела в темнеющее небо, а затем повернулась к сирене, явно не собираясь выполнять её указание относительно сна.

— Кстати, я так и не успела расспросить Вотара, что за напасть приключилась с его сыном Альфеем.

— Если интересно, могу и я рассказать…

— Не утруждайтесь, госпожа риа-Морисо, я могу это сделать сам, — вдруг перебил сирену мягкий мужской голос и ведьмочка, вздрогнув от неожиданности, во все глаза уставилась на речного бога, отца её будущего ребёнка. Он был прекрасен.

Откинув тёмно-зелёную гриву волос, Альфей обезоруживающе улыбнулся насторожившимся женщинам.

— Не бойтесь, я не причиню вам зла. Моё безумие возвращается только с первыми лучами солнца. Можно с вами посидеть?

Сирена низко поклонилась речному богу, ведьмочка тоже вскочила на ноги. Не зная как с ним держаться, она не сводила с него глаз. Альфей текучим движением приблизился и, встав вплотную, с умоляющим видом он заглянул в её лицо.

— Можно поцеловать?

Ведьмочка растерянно кивнула головой и он, обняв, надолго приник к её губам. Чувствуя, что тело реагирует на его страсть, она поспешно выскользнула из кольца сильных рук, испугавшись на мгновение, что сейчас произойдёт то, что случилось в омуте. От сирены ждать помощи не приходилось, та с полуулыбкой спокойно взирала на шалости речного бога, не делая попытки помешать. К счастью, Альфей и на самом деле оказался вменяемым. Виновато улыбнувшись, он опустил руки и отступил.

— Извини, меня тянет к тебе со страшной силой. Наверно, это из-за ребёнка.

— Так Вы знаете?

Изумлённая ведьмочка сердито поджала губы, но не успела приступить к выговору.

— Да. Я только что был у отца, и он рассказал о ребёнке, и вообще… что произошло, — выдавил из себя речной бог и смущенно потупился. — Прости, я не хотел.

— Ну вот, совсем обидел! — сорвалось у неё с языка.

Услышав за спиной сдержанное хихиканье сирены, ведьмочка повернулась и смерила её негодующим взглядом, но не удержалась и тоже принялась смеяться.

— Постой! — она с трудом удержала обиженного Альфея, развернувшегося к реке. — Ведь ты обещал рассказать о своём проклятии.

Речной бог не стал особо упираться и, дав себя уговорить, присел у затухающего костра и подбросил веток. В разгоревшемся пламени появилась весёлая саламандра и немедленно принялась к нему ластиться. Без всякого страха он протянул перепончатую руку прямо в огонь и погладил её по огненной шкурке. Волшебный зверёк замурлыкал от удовольствия.

История Альфея оказалась очень грустной. Благодаря своему отцу, бедняга пал жертвой интриг в божественном пантеоне. Надменный и избалованный Вотерей ар-риа-Ньёрд, один из красивейших богов и к тому же порядочный шалопай нажил себе немало могущественных врагов. Не желая останавливаться ни на одной из богинь, горящих желанием составить пару отпрыску древнейшего и уважаемого рода ванов, он беззаботно порхал от одной невесты к другой, беззаботно раздавая обещания жениться. Это продолжалось до тех пор, пока он не напоролся на красавицу из рода Гулльвейг, которая быстро рассорила его с могущественными асами. Когда Вотерей ар-риа-Ньёрд женился на прекрасной богине из рода Фригг, она интригами погубила их семейство. Убив его жену, мстительная богиня наслала безумие на их новорожденного сына.

В память о правнучке сердобольная Фригг помогла Вотерею ар-риа-Ньёрду, загнанному в болото. Чтобы спасти его жизнь, она превратила могущественного бога в водяного, а бедного малыша поручила богине луны Биль. А поскольку богиня солнца Соль была тоже зла на Вотерея ар-риа-Ньерда, который в своё время отказался жениться на дочери её рода, то и разум к Альфею возвращался только с заходом солнца.

Рассказав свою историю, речной бог понурился. При виде его нежной грустной улыбки ведьмочка совсем расстроилась. От души жалея беднягу, она коснулась его руки.

— Не переживай. Может, с рождением нашего малыша с тебя тоже спадёт проклятие.

— Скорей всего нет. Даже старшие асы не знают, как снять проклятие дочери Гулльвейг, сговорившейся с норнами. Ведь она метила не в меня, а в беременную мать, но перед тем как умереть, она успела меня родить.

— Ясно. Проклятие уже на излёте задело ребёнка и, потеряв целенаправленность, превратилось для него в устойчивое состояние, — со знанием дела констатировала ведьмочка диагноз болезни речного бога.

Сирена встрепенулась и спросила, что это значит, и она объяснила, что такие заклятия сродни стихийным бедствиям, вызванным естественными причинами. Их невозможно снять колдовством из-за того, что они изначально не имели конкретного адресата.

— Аталиса, может, мы немного погуляем? — робко спросил речной бог, протягивая руку.

Ведьмочка заколебалась, но не смогла устоять против его просящего взгляда и храбро вложила ладошку в его длинные прохладные пальцы.

— Идём.

— Будьте осторожней, — забеспокоилась сирена. — Альфей, не забывай, что до восхода солнца вы должны вернуться. Хорошо?

— Не бойтесь, госпожа риа-Морисо, я помню о своём безумии, — поклонившись, юноша печально улыбнулся. — Я покажу Аталисе свои любимые места, и мы сразу же вернёмся. Это займёт немного времени.

— Отлично, — сирена подошла к Альфею и, поцеловав в щеку, добавила: — Мой мальчик, давай обойдёмся без титулов, хорошо? Зови меня тетушкой, — она укоризненно покосилась на хихикающую ведьмочку. — А то некоторые поганки вообще не утруждаются и в наглую зовут меня Мольпой.