Хотя я мало что узнал, но полученная информация меня заинтриговала. Я медленно пошел в сторону таинственного дома, намереваясь там задержаться. Кафи весело прыгал вокруг меня, и я подумал, что если мы с ним немного поиграем возле желтой двери, нас никто ни в чем не заподозрит.

Мы были уже в нескольких шагах от виллы, как вдруг я услышал, что сзади едет машины. Я посвистел Кафи, подзывая его к себе. Поравнявшись со мной, машина замедлила ход и затормозила. Решив, что водитель, вероятно, плохо знает квартал и хочет узнать у меня дорогу, я подошел к дверце. Шофер, мужчина лет сорока, темноволосый, с маленькими черными усиками, как-то странно взглянул на меня и вдруг заорал:

— Тебе чего здесь надо?

От неожиданности я отпрянул и принялся смущенно оправдываться:

— Я… мне показалось… вы затормозили, чтобы спросить у меня дорогу.

Мужчина нахмурился.

— Мне нечего спрашивать у маленьких негодяев вроде тебя. Ты что, не понял, что мне пришлось остановиться, чтобы не переехать твою мерзкую псину? Иди и радуйся, что я ее не раздавил!

С этими словами он резко нажал на газ, колеса пару раз прокрутились вхолостую, и машина покатилась вперед, оставив за собой черный след.

Я растерялся. Мужчина явно врал. Когда автомобиль поравнялся со мной, Кафи даже не был на дороге.

Я смотрел вслед машине, пока она не скрылась за поворотом.

Затем я посмотрел на виллу. И мне показалось, что занавески в окне первого этажа дернулись, словно кто-то выглядывал на улицу, а потом, заметив, что его застали за этим занятием, резко отскочил вглубь комнаты. При мысли о том, что кто-то наблюдал за мной из этого странного дома, я так испугался, что, подозвав Кафи, стремительно побежал прочь.

Однако как только вилла скрылась из виду, я остановился: мне хотелось все обдумать и взвесить. Нет, водитель точно остановился не из-за Кафи. Улица, хоть и не слишком широкая, была совершенно свободна. Даже если бы пес не успел прыгнуть в сторону, машина вполне могла объехать его, так как впереди дорога была свободна.

Тут меня опять потянуло к загадочной вилле, и только страх, что за мной снова станет кто-нибудь подглядывать, удержал меня. К тому же было уже одиннадцать, а мы назначили общую встречу без четверти двенадцать — как обычно, договорились собраться возле лестницы Пиратов.

Я пошел дальше, и тут до меня снова донесся глухой шум мотора. Какая-то машина поднималась мне навстречу. Я лихорадочно озирался, куда бы спрятаться. К счастью, на другой стороне улицы я заметил узенький проулок, обсаженный деревьями. Перебежав дорогу, мы с Кафи спрятались за стволом огромного тополя.

Спустя несколько секунд показалась машина… та самая, которая только что проехала здесь! Как только она миновала проулок, я выскочил из своего укрытия и стал смотреть, куда она поедет. Машина двигалась медленно, словно шофер внимательно изучал дорогу. Наконец она остановилась перед виллой. Сердце мое заколотилось. Из машины вылез мужчина, тот самый, что ни за что ни про что наорал на меня. Оглядевшись по сторонам, он обошел автомобиль, пару раз пнул ногой шины, снова огляделся и, наконец, быстрым шагом устремился к вилле и вошел в дверь.

Я затаил дыхание. Разумеется, странный шофер выйдет не сразу. И вот, пока я ждал, мне пришло в голову объяснение случившегося. Когда я первый раз увидел автомобиль на улице Акаций, он ехал на виллу. Завидев желтые ставни, водитель замедлил ход; неожиданно он заметил меня и изменил свое решение. Быстро придумал первый попавшийся предлог: собака бросилась под колеса, ему пришлось затормозить. А может, он и в самом деле хотел задавить Кафи?

Когда же у него ничего не вышло, он умчался на полной скорости, но через четверть часа вернулся, уверенный, что здорово напугал настойчивого мальчишку и того уже явно след простыл. Интересно, он опять ехал медленно, внимательно оглядывая улицу. Откуда такая подозрительность? Я ничем не отличался от множества других мальчишек, меня он никогда не видел, я тоже не знал его. Интересно, он так недоверчиво относится ко всем, кто проходит по улице Акаций?

Мне очень хотелось дождаться, чтобы кто-нибудь вышел из дома с желтыми ставнями. Впрочем, водитель наверняка поедет в ту сторону, откуда он приехал в первый раз. Конечно, я могу подобраться поближе и запомнить номер автомашины, но в общем-то это и не нужно: небесно-голубой автомобиль с белой крышей — большая редкость.

И вот мы с Кафи помчались вниз, к набережной Соны, а потом вверх, к нам в Круа-Русс. Друзья уже собрались. Никто из них не заметил ничего особенного. А вот мое приключение, которое я, задыхаясь от быстрого бега, тут же им и выложил, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Сначала все молчали, а потом заговорили разом. Стриженый схватил свой берет и стал подбрасывать его в воздух.

— Вот здорово! — вопил он. — Просто класс! — Тиду, я уверен, ты напал на след!

На меня обрушился шквал вопросов. Друзья хотели знать все до малейших подробностей. Все единодушно признали поведение водителя подозрительным; как и я, никто не смог ответить на вопрос: почему водитель, заметив меня, изменил свои планы и не стал останавливаться возле виллы.

— У меня только одно объяснение, — отрезал Бифштекс. — Если бы ты был один, шофер не обратил бы на тебя внимания… но ты был с Кафи. Таких огромных овчарок, как Кафи, в Лионе не так-то много.

— Ну и что?

— Если шофер хоть раз слышал о Кафи, он тут же вспомнил о нем. Неужели непонятно? А если он знаком с хозяином магазинчика, и тот рассказал ему о перчатке, которую мы нашли? И конечно, завидев Тиду вместе с Кафи, незнакомец насторожился: он вполне мог заподозрить, что ты следишь за ним.

— Ты прав, — согласился Гий. — Конечно, это Кафи испугал его, а вовсе не Тиду.

— А это значит, — воскликнул Сапожник, — что мы, наконец, встретились с человеком без указательного пальца на правой руке!

Все повернулись ко мне. Увы! У меня не было времени разглядывать руки человека за рулем; вернее, я был ошарашен и совершенно забыл об этом. Однако, восстановив в памяти встречу с водителем, я вспомнил, что его руки лежали на руле и вроде все пальцы были на месте.

— Итак, — подвел итог Бифштекс, — значит, это не он. Или же он ловко скрывает отсутствие одного пальца.

Как бы то ни было, мы окончательно убедились, что за желтыми ставнями виллы скрывается какая-то тайна, и решили организовать за домом постоянное наблюдение. Пора вырабатывать новый план. Но сейчас надо расходиться по домам, чтобы родители не начали волноваться.

— Держу пари, — сказал на прощанье Стриженый, — что еще до вечера мы узнаем чего-нибудь интересное!

И он не ошибся.

Я пришел домой в половине первого. Родители уже сидели за столом. Видя, как я, запыхавшись, ворвался в столовую, отец нахмурился. Он никогда не ограничивал моей свободы, но терпеть не мог, когда я опаздывал к столу. К счастью, сегодня он с утра был в хорошем настроении. Он даже не стал требовать от меня объяснений и дружелюбно почесал за ухом Кафи, подскочившего к его стулу.

Во время обеда сегодняшнее происшествие на улице Акаций не выходило у меня из головы. И чем больше я о нем думал, тем больше утверждался в мысли, что водитель испугался именно Кафи. Да, точно, он узнал его или же вспомнил, как ему о нем рассказывали. Я припомнил и слова мальчишки-рассыльного из мясной лавки: «Эти люди живут здесь не более месяца». Месяц! Около месяца назад знакомые Лулу покинули злосчастный подвал. Неужели они сменили свое подземное убежище на ветхое строение с желтыми ставнями на окраине города? И что происходит в пристройке, окна которой постоянно закрыты ставнями? Судя по словам рассыльного, там работают по ночам. Но что они там делают? Мальчишка-рассыльный говорил о «гравировщиках»; ремесло гравировщика предполагает умение хорошо чертить, рисовать и наносить рисунки на различные поверхности. Но ведь в этом нет ничего плохого, зачем же они прячутся?