Друзья с любопытством смотрели, как медленно ползет через поле автомобиль. Судя по всему, дорога была ухабистой: огоньки задних фар то поднимались, то опускались. Вдруг они погасли, и машина исчезла во мраке. Затем свет вспыхнул вновь — на сей раз в четырехугольнике окна.

— Все ясно! — воскликнул Сапожник. — Это кто-то из местных… он живет здесь!

— Точно, я вижу дом! — подхватил Бифштекс. — Попросим этих людей помочь нам…

Они повезли коляску с раненым псом через поле. Им казалось, что это совсем рядом, однако лишь через пятьсот метров показалась небольшая ферма с двухэтажным летним домиком. Во дворе стояла старая и довольно облезлая машина. Ребята нерешительно потоптались перед дверью.

— Ппевать, — решительно произнес Тиду. — Речь идет о жизни или смерти Кафи.

Он постучал три раза, с замирающим сердцем ожидая ответа. Сначала все было тихо, а затем чей-то голос спросил:

— Кто там?

— Простите, что беспокоим вас посреди ночи. Нам нужна помощь. Наша собака ранена…

Дверь заскрипела на петлях, и друзья невольно попятились, увидев перед собой таможенника в форменной одежде. На какое-то мгновение им показалось, что это один из тех людей, которые дважды заставляли их менять место ночлега. Впрочем, они тут же убедились в своей ошибке: у этого человека было доброе круглое лицо и седоватые усы, а лет ему было пятьдесят пять или шестьдесят.

— Ранена собака? — удивленно переспросил он. — Что случилось? Ее сбил автомобиль?

— Нет, пуля в животе… или даже две!

При слове «пуля» таможенник нахмурился.

— Кто же в нее стрелял? Какой-нибудь охотник? Ночью охотиться запрещено… Где она?

Тиду махнул рукой в сторону коляски. Таможенник склонился над Кафи.

— Бедный пес! Досталось ему… Внесите его в дом. Осмотрим рану при свете.

Ребята потащили Кафи прямо в коляске.

— Видите, — сказал Тиду, — вот здесь, сбоку. Он потерял много крови. Так ослаб, что даже не стонет.

— Пуля, говорите? — спросил таможенник. — А вы уверены? Я не могу ее нащупать. Вы слышали выстрелы?

— Два, один за другим, — объяснил Тиду. — Я вернулся на место аварии. Двое человек кружили вокруг перевернувшейся машины. Услышав меня, они удрали и подстрелили Кафи, который бросился за ними в погоню… Его нужно срочно показать ветеринару, но до Перпиньяна далеко. Бедный пес не выдержит, если мы повезем в коляске.

— Зачем вам ехать в Перпиньян? Сере гораздо ближе.

— Сере? А где это?

— Вы нездешние?

— Мы из Лиона. Хотели провести каникулы в Испании. Но вчера вечером нас не пропустили через границу, потому что одного документа не хватало.

— До Сере восемь километров. Я знаком с хорошим ветеринаром. Он лечил моих собак в те времена, когда я еще занимался охотой. Правда, в пять утра он вряд ли встанет с постели.

Подумав немного, таможенник добавил:

— Знаете, мне лучше поехать с вами. Какая удача, что вы обратились ко мне именно сейчас! Я вернулся дежурства на Пертском перевале и собирался лечь спать. Отвезу вас на своей машине — собаку будет меньше трясти… сейчас и поедем, только мне надо жену предупредить.

Звать жену не пришлось. Едва он сделал шаг к лестнице, ведущей на второй этаж, как она появилась на лестничной площадке — в домашнем халате и с бигуди в волосах. Взгляд у нее был встревоженный.

— Что там такое, Раймон?

— Эти ребята принесли раненого пса! Я отвезу их в Сере, к ветеринару.

А друзьям таможенник шепнул:

— О пуле ни слова! Моя жена перепугается насмерть! Она всего боится.

Действительно, сойдя вниз и увидев пятна крови на рыжеватой шерсти Кафи, женщина вскрикнула:

— Боже мой! Как же это случилось?

— Мы потом тебе объясним, — сказал таможенник. — А пока принеси старое клетчатое одеяло.

Через пять минут раненого пса поместили между Тиду и Сапожником на заднем сиденье машины, подложив свернутое вчетверо одеяло. Гий с Бифштексом расположились рядом с таможенником.

— Вам повезло, — сказал тот, — дорогу в Сере недавно ремонтировали, она гладкая, как бильярдный стол. Даст Бог, пес выдержит.

Автомобиль медленно двинулся к автостраде по скверной каменистой дороге. Всего пятьсот метров, но никогда еще путь не казался Тиду таким бесконечным. Склонившись над Кафи, он вслушивался в дыхание собаки, заглушаемое рокотом мотора. Ни единого стона! В машине все молчали. У Тиду сжалось сердце.

«Только бы ветеринар согласился встать! — подумал он. — А вдруг его нет дома? Может, он в отпуске?»

Дорога на Сере была в самом деле превосходной. И вскоре таможенник объявил:

— Приехали!

Крохотный городок департамента Восточные Пиренеи еще спал. На улицах не было ни души. Остановив машину на площади, таможенник показал ребятам на домик белого цвета.

— Это здесь.

Лампочка при входе освещала табличку с надписью: «Доктор Пальмароль, ветеринарные услуги». Таможенник позвонил. Никто не отозвался. Он нажал на звонок второй раз, затем третий…

— Его нет дома, — сказал Сапожник. — Или он не хочет выходить.

По тут распахнулось окно на втором этаже, и показалась женская голова.

— В чем дело?

— Доктор Пальмароль дома?

— А что вам нужно?

— Простите, что беспокоим вас в столь ранний час, но это очень срочно. У нас тяжело раненая собака,

— Доктор еще спит. Приходите в восемь.

— Скажите доктору, что его просит Раймон Нуло, таможенник из Морейа.

Женщина — видимо, прислуга — пробурчала что-то нечленораздельное и с раздражением захлопнула окно. Друзья в отчаянии посмотрели друг на друга, а потом Тиду бросил взгляд на машину, где осталась лежать овчарка.

— Не раньше восьми, — прошептал он. — Боюсь мой бедный Кафи не доживет!

Но тут за ставнями другого окна вспыхнул свет. Через несколько секунд осветилась приемная на первом этаже. Дверь открылась, и на пороге возник мужчина в пижаме.

— Что случилось? — спросил он таможенника. — Я думал, у вас уже нет собаки?

— Так и есть. Мальчики пришли ко мне со своим псом… Его подстрелили недалеко от моего дома.

— Подстрелили? Охотники? Значит, это дробь…

— Нет, пуля, — уточнил Тиду. — Револьверная пуля

— Сейчас посмотрим!

Таможенник открыл дверцу машины, и доктор осмотрел Кафи, подсвечивая себе фонариком.

— Да, — сказал он, — похоже на пулю…

— Это опасно? — спросил Тиду.

— Пока не могу сказать, но вы правильно сделали, что сразу же привезли собаку ко мне. Нужна операция. Правда, ручаться ни за что нельзя…

И он приказал ребятам:

— Несите его в операционную! А я пока надену халат и вымою руки.

В маленькой белой комнате, которая служила ветеринару приемной, стены были увешаны гравюрами, изображавшими животных. Здесь были кошки и собаки всех пород, а на одной красовался могучий бык в разгар корриды.

Усевшись рядышком, друзья уныло молчали. Несколько минут назад они внесли Кафи в операционную, и зрелище это их крайне расстроило: невыносимо было смотреть на бедного пса, привязанного к столу ремнями!

— Не тревожьтесь, — сказал добрый таможенник. — Доктору Пальмаролю можно доверять. Вы же сами видели, он встал с постели, несмотря на ранний час. В округе его хорошо знают. К нему приезжают даже из Перпиньяна… Слушайте, вам пора рассказать мне, как все это произошло.

— В двух словах не объяснишь, — ответил Гий. — Со вчерашнего вечера у нас сплошные неприятности. Начать с того, что нас не пропустили через границу, потому что я потерял разрешение от родителей. Тогда мы спустились вниз по дороге, чтобы отыскать место для ночлега и подумать, как нам быть дальше. Только мы установили палатку в трех или четырех километрах от границы, как явились таможенники и потребовали, чтобы мы уходили оттуда.

— Таможенники? Это еще почему?

— Кажется, мы оказались в запретной зоне?

Таможенник — вернее, бригадир таможенников, ибо у него были отличительные знаки — нахмурил брови.