— Я же гов-ворила, что оч-чень зам-мерз-зла и поэт-тому зак-клинан-ние не раб-ботает как полож-жено.

— Лад-дно, — Петр поднял деньги с земли. — Пок-крайней мере у н-нас уж-же хоть чт-то-то есть. По-пробуем что-ниб-будь куп-пить.

К сожалению, за такие копейки никто не хотел с нами даже разговаривать, не то чтобы предлагать товар и сбавлять на него цену. Единственная надежда, которая у нас оставалась это последний продавец на этом рынке, у которого товар был немного качественней, а цена оказалась вполне приемлемой. Тем более, что и сам торговец выглядел вполне безобидно: пожилой мужчина, азиатской внешности, с усами, в тулупе и тюбетейке. Думаю, что хотя бы его нам удастся хоть как-то уломать.

— Падхады! Налэтай! Пакупай! Разбэрай! — оглашал он на весь рынок, свой явно давно заученный текст.

Вдруг его прищуренный взгляд нашел на наши скромные персоны. Синие от холода и почти голые мы производили впечатление, наверное, каких-нибудь давно бродивших без цели нищих, коих здесь в этом городе было и без того приличное количество. Тем не менее, мы все-таки чем то его заинтересовали иначе бы он не стал нас так пристально осматривать.

— З-зд-д-равст-твуйт-те, — с трудом проговорили мы стараясь широко улыбаться. Это получалось лучше всего, так как на морозе наши лица буквально закоченели.

— Да, чаво надо, а? — неуверенно произнес он.

— Нам Эт-то… ну, в об-бщ-щем… у вас тут есть ч-чего-нибудь теп-пленьк-кого.

— А дэнги у вас при сэбэ имэются? — еще более пристальнее уставился на нас торговец.

— Раз-зуметс-ся, — заверили его мы.

Азиат широко улыбнулся предвкушая приличную прибыль и с ходу стал предлагать нам весь свой ассортимент.

— Выбирай что хошь сюшай… хошь ковер персидский! Ручной работы, сюшай! Нэдорого отдам — всэго дэвяносто монэет за три штуки! Пачти дарам!

— Н-нет-т. П-пр-рост-те н-но…

— Ну, нэт, так нэт. Тогда вазы глинэные, тарэлки фарфоровый, чашки фаянсовый… сто процентный фаянс, сюшай! Нигде такого нэт! Токо у мэня!

— П-пон-ним-мает-те н-нам б-бы…

— Понэмаю! Все понэмаю! — снова завелся продавец. — Вам хочется чего-то красивого. Я првэльно понэл?! Тогда могу прэдложить вам замэчатэльные подлэнники вэликих мастэров таких как…

— П-п-пос-слушайт-те!!! — с огромным трудом прокричали мы уже охрипшими голосами. — Н-нам с-сейчас н-нич-его н-не надо кр-ром-ме теп-плых в-вещ-щей. У в-вас Ес-сть ш-шуб-бы, ш-шарфы, ш-шапки какие-н-ниб-будь?

— Одэжда? Так что же вы сразу нэ сказали, — и тут ж выволок на прилавок вполне сносные теплые вещи, хотя и довольно потрепанный молью и временем. Мы уже было обрадовались, но торговец быстро положил все вещи назад.

— Дэнги впэред? — сухо сказал он.

— Ск-кольк-ко? — без всякой радости спросили его мы.

— Сто двадцат монэт за каждую из этих вэщей. У нас аж глаза полезли на лоб.

— С-сколько?!

— Ну, если вас это нэ устраиваэт, то я слегкостью найду других покупатэлэй.

— А в-вы н-не мож-жет-те н-нам немног-го ус-ступ-пить?

— Сколко? — с неохотой спросил торговец.

— Ну, х-хотя б-бы до п-пол золот-того за од-дну вещь? А т-то у н-нас вс-сего с соб-бой тр-ри зол-лот-тых.

Вначале продавец просто выкатил от изумления глаза, затем поднял брови на лоб, ну а потом разразился громким и противным смехом. Мы же уставились в землю, чтобы избежать недовольных взглядов прохожих и других продавцов.

— Они… они… — сквозь смех пытался выдавить азиат, объясняя всем причину своего смеха, — они хотят купить у меня, что-нибудь всего за тры монеты… ха-ха… ой, не могу. Вот умора!

Все продавцы переглянулись друг с другом, и через мгновение по всему рынку раздался гомон разнокалиберных мужских голосов.

— Ух… ха-ха-ха… да вы… вы… ха-ха… вы сейчас на эти деньги даже коробки пустой не купите. Сейчас даже подержанный товар стоит в шесть раз дороже, чем обычно, — пояснил нам другой продавец, вытирая счастливые слезы.

— А связно это из-за высоких налогов и быстрому обесцениванию денег. Понятно вам? — мы еле-еле смогли закивать головами, так как уже буквально превратились в ледяные статуи. И больше никто даже не обратил на нас внимания. Видимо всем было абсолютно начхать на то, что в самом центре города замерзала группа тури… простите магов, которым ничего не удалось приобрести на этом поганом рынке. На этом можно было бы и закончить наше повествование, если бы мы вдруг не оказались в просторном и теплом помещении, освещаемым множеством окон и факелов. Отогревшись, мы смогли оглядеться вокруг. Что ж. На мой взгляд, здание выглядит вполне сносно, а прямо по середине под самую крышу тянулась длинная винтовая лестница. А единственная дубовая дверь, которую мы смогли здесь найти, оказалась наглухо закрыта. Тогда каким же образом мы сюда попали?

— Интересно, что же это за место, — одновременно проговорили Том и Елена, смотря куда-то наверх.

— И, самое главное — как мы здесь очутились, — задумчиво проговорил Петр, почесывая подбородок и осматриваясь по сторонам.

— А куда интересно ведет эта лестница? — спросила Наташа, тоже пытаясь что-нибудь рассмотреть наверху.

— Не знаю. Но стоит проверить, — и я быстро побежал вверх этой по винтовой лестнице.

— Эй! Погоди! — прокричали мне вслед ребята. — Куда ты так быстро? А нас забыл, что ли?

Поднимались наверх мы не очень долго. Вскоре наверху замаячил какой-то яркий свет, а это значит, что мы уже близки к цели. В этой башне еще было интересно, то что, несмотря на значительное количество распахнутых окон (а они попадались нам, чуть ли не на каждом витке лестницы) нам не капельки не было холодно. Наверное, здесь, обитает какой-нибудь сильный местный волшебник, который, наверное, и спас нас от замерзания на улице. Вот было бы хорошо, если бы он захотел присоединиться в кампании против некромантов. Хотя, как получиться. И вот, на последней ступеньки, нам всем в глаза ударил резкий яркий свет, и мы оказались…

— Слушайте. Мне это кажется или… — протер руками глаза Том.

— Не переживай мы это тоже видим, — проговорил в пустоту ученый. А у остальных видимо просто пропал дар речи.

Дело, в том, что мы очутились в помещении очень сильно похожим на квартиру братьев ученых: такой же противный запах, такой же сплошной беспорядок, по всюду разбросана похожая химическая посуда и к тому же по полу стелился густой разноцветный туман уходящий вниз башни. Отличительной чертой комнаты были лишь мягкое кресло рядом с камином и портрет симпатичной белокурой девчушки с голубыми глазами наряженной в зеленое платье с белым горохом.

— Хм… А, что забавно. Никогда бы не подумала, что где-нибудь существует еще один человек, живущий похожим стилем жизни, — задумчиво говорила принцесса, искоса поглядывая на ученого.

— Так, минуточку! — встрепенулся он. — Это, что ж значит. Я по-вашему живу, как свинья?!

— Я этого не говорила.

— Зато подумала, — Лена гневно посмотрела в сторону Наташи. Та в свою очередь стала рассматривать кучи всякого барахла сваленного в одном из углов комнаты. Леня сразу же стала примерять на себя различные платья, сваленные в другом. Я с Томом уселись в кресла и грелись у камина, а Петр тем временем внимательно разглядывал портрет будто загипнотизированный.

— Эй, Петр! С Вами все в порядке? — поинтересовались у него мы.

— Ага, — тихо проговорил он, не отрываясь от картины.

— Наверное, ему просто очень понравилась эта нарисованная девчушка, поэтому он и не может отвести от нее взгляд. Так? — решила подколоть его Наташа. Неогеник кивнул.

— Какая же она красивая, — все разом посмотрели на него. Ученый разом вышел из транса. — Я имею ввиду картина. Она красивая, а не…

— Ой! Да ладно. Посмотрите на него. Искусствовед нашелся, — смутили его остальные.

— Тише, — все разом повернулись в мою сторону. — По-моему к нам снова приближаются гости. Прячьтесь.

На этот раз ребята послушались меня намного быстрее, и мы быстро попрятались кто куда.

— А почему мы должны от кого-то прятаться, — стал донимать меня расспросами Петр. — Вдруг это и не враг вовсе?