Танго Всего лишь – танго. Тишина. Рассвет. И больше – ничего. Лишь – танго. И неяркий лунный свет. Всего. Всего? А тот нежданный поцелуй, В углу, где пала тень? Там, где фонтаном звонких струй Свирель Играла нам о прошлых днях Любви. Моё пожатие руки Прими.… Всего лишь – танго. Просто так. Обычная игра. Она закончена давно — Вчера… Раздел второй Романсы Рождественский романс Глупое сердце – пронзённое стужей. Кукушка молчит – за поломанной дверцей… Если по правде – никто, уж, не нужен Заледеневшему, бедному сердцу… Время, практически, остановилось. Много вопросов, но нету – ответов… Мелко дрожит, видимо, простудилось, Продрогшее сердце – пронзённое ветром… Память, она – словно рваная рана, Сверху присыпанная – толчёным перцем… Стонет, отведавши яда обманов, Глупое сердце… Музык небесных – мелодия снова Стала слышна – вопреки всем невзгодам. Слушает сердце, и злые оковы Медленно тают – словно… Скрипки рыдают – в полях, за рекою. Дали подёрнуты – дымкою мглистой… Полено сосновое – плачет смолою, Угли в камине – почти аметисты… И на ковре – появляется лужа. Пахнет рассветом – нездешним, весенним… Это рыдает, оттаяв от стужи, Глупое сердце – под вечер – в Сочельник… Это рыдает, оттаяв от стужи, Глупое сердце – под вечер – в Сочельник… Романс о жёлтой мышке (2008 – год жёлтой мышки, или – по другой версии – год Золотой Крысы…) Жёлтая мышка – скребётся чуть слышно. Печка гудит, всё гудит – без конца… Наша избушка – по самую крышу Снегом сиреневым – занесена… Стол новогодний – бутылки да тортики. Да оливье – очень дивный салат… Мышка скребётся, как будто бы – просится: – Вы уж пустите, меня, господа! Здесь очень страшно – петарды-разбойницы Властвуют всюду, и – жуткий мороз… Здесь очень холодно, словно – в покойницкой, Я отморозила лапы и хвост… Я так старалась, дорогу указывая, И Новый год – к вам опять приведу… Жёлтая мышка – предвестница праздника — Тихо скребётся, роняя слезу… Может, пустить? Но места – давно заняты. Там – генерал, а здесь – стайка актрис… Правит столом – за копеечку нанятый, Весь из себя – золотой – Подлый Крыс… Праздничный шум, и не слышно уж шороха. Гомон и песни – опять – как всегда… Жёлтая мышка – под серым забором, Где-то под утро уже – умерла… Жёлтая мышка – под серым забором, Где-то под утро уже – умерла. Гусарский романс
Среди сомнений и причуд, Одна на всех у нас – Дорога… И помянув – пусть всуе – Бога, Мы покидаем сей приют. Одна на всех у нас – Дорога… И всем сомненьям вопреки, Мы выступаем на рассвете… И трогает вновь лица ветер, Его касания легки. Мы выступаем – на рассвете… А что там будет – впереди, Уже совсем, да и неважно… И скачет эскадрон отважно, Сомненьям сомну вопреки. Что впереди – совсем – неважно… Те думы отложив о смерти, И о любви – совсем забыв… Лишь сабли остро наточив, Мы выступаем на рассвете. Любви загадки – отложив… Пройдут века – в подлунной мгле. Сойдут снега – в подлунном мире… И в городской своей квартире, Под вечер, вспомнишь обо мне. Что жил и я – в подлунном мире… Всё это будет, а пока Лишь конь храпит, и даль – туманна… Вот, огоньки мигают странно, Бежит стремительно река. А даль – по-прежнему – туманна… Среди сомнений и причуд, Одна на всех у нас – Дорога… И помянув – пусть всуе – Бога, Мы покидаем сей приют. Одна на всех у нас – Дорога…. Дачный романс Земляника в полях созрела, На исходе вчерашнего дня… Ваше юное нежное тело Так волнует и дразнит меня. Так волнует и дразнит – меня… Не смотрите вы так, умоляю! Земляника – созрела в полях… Как нам быть? Извините, не знаю! И смущаюсь, вам розы даря. И смущаюсь, вам розы – даря… Завтра утром, на самом рассвете, Я за ягодой – снова в поля… И вы тоже? Мы, право, как дети… Не смотрите же так на меня! Не смотрите вы так – на меня… Поцелуи – до звонкого крика, Ласки рук – как хмельное вино… Вновь поспела в полях – земляника, Земляника поспела – давно… Вновь поспела в полях – земляника, Земляника поспела – давно… |
