Поев, он взял из лежащей на столе пачки сигарету, и опять наблюдал, как она от одной затяжки истлевает до фильтра. Эван посмотрел на оставшийся, еще тлеющий фильтр, и затушил его о собственный язык. Послышался шипящий звук, и Эван проглотил фильтр. А потом достал новую сигарету. С новой он поступил точно также, и достал еще одну. Когда в комнате стало плохо видно от дыма, а в желудке Эвана было восемнадцать окурков, он наконец успокоился и пошел потрошить гардероб Кени. На его новое мускулистое и большое тело нашлось не так уж и много чего надеть. В итоге он выбрал бриджи, и майку, которая трещала на нем по швам, но все же не рвалась. И отвесив шутливый поклон мертвому хозяину квартиры, Эван пошел на улицу.
Пока он шел, утренний Сан-Франциско казался ему волшебным местом. Впервые он видел этот город своими глазами, а не через стекла очков. И город как испуганная женщина готов был лечь под нового властелина Земли. Да, Эван смотрел теперь на весь мир как на свою собственность, и даже больше, как на большую площадку для игр. Этой ночью с ним произошло еще кое-что, он увидел сон. И в этом сне перед ним предстали тысячи его слуг. Его новых подданных, удивительных и страшных существ которые до этого момента прятались в тени этого мира, вынужденные скрываться от общества которое в своей гордыне не принимало их. Но уже скоро они займут в этом мире подходящее место. Среди новых слуг Эвана были убийцы и насильники, маньяки и педофилы, колдуны и ведьмы, да и просто обычные злые люди. Все они уже знали, что в мир пришел тот, кто скоро поведет их на последнюю битву, между добром, которое они ненавидели, и злом, чьими адептами они всю жизнь являлись. Но были среди новых слуг не только люди. Во-первых, животные, встали под его знаменна. Не все, только определенные виды, но таких было достаточно. И, во-вторых, существа, о существовании которых Эван раньше и не подозревал. Вампиры и оборотни, демоны скрывающиеся под масками людей, древние монстры спящие в водах океанов, и теперь начинавшие ворочаться отвечая на зов нового властелина. Таких было немало, но и немного. За протяженность существования мира твари подобные им нещадно истреблялись, и подвергались гонениям. Впрочем, все эти слуги пока были Эвану не нужны. Он сам, стоил во стократ больше чем все они вместе взятые.
Эван шел по улицам, и все прохожие инстинктивно уступали ему дорогу, отворачивая испуганные взгляды от карих глаз антихриста. На губах у Эвана играла улыбка почти такая же, как и на устах мистера Блэка. Но в отличие от усмешки Сэта, улыбка Эвана демонстрировала всем, у кого хватало мужества посмотреть на него, неестественно белые и ровные зубы цвета хорошо обработанной слоновой кости. На встречу Эвану выехал какой-то молодой парень на скейте. Он был одет по последней рэперской моде: широкие джинсы с низкой мотней, белую футболку, бейсболку и большие темные очки. В ушах у парня были наушники, и он вылетел из-за поворота, не заметив наслаждающегося жизнью Эвана. И когда он выскочил то должен был столкнуться с Эваном, но в последний момент вырулил. Но не тут-то было. Эван сделал резкое движение и схватил парня за шкирку одной рукой. Скейт покатился дальше, а парень висел в воздухе, и темные стекла его очков почти упирались в лицо Эвана.
— Ты что боишься смотреть мне в глаза? — спросил Эван.
— Эй, отпусти! — ответил паренек.
И тогда Эван с силой впечатал его в стену, продолжая удерживать. Парень вскрикнул от страха, а Эван свободной рукой снял с него очки, и надел на себя.
— Отвечай мразь. — сказал Эван. Парень весь дрожал, и до Эвана донесся терпкий запах мочи. Он посмотрел на джинсы, и увидел как по ним расползается темное пятно.
— Что, боишься меня да? — с улыбочкой сказал Эван. — Ну, ничего. Сейчас мы с тобой пойдем куда-нибудь, и займемся кое-чем интересным.
— О-отпустите меня, пожалуйста. — сказал парень.
— Может чуть позже. — сказал Эван и засунув парня себе в подмышку и потащил его в ближайший магазин.
— Эй, мистер! Ты куда тащишь парня, а ну отпусти его! — услышал Эван возглас сзади. Он повернулся и увидел что к нему обращается какой-то здоровый негр.
— Отпустить? Хорошо отпускаю! — подкинув парня в воздух, он схватил его за ногу, и крутанув вокруг головы как пращу метнул в негра. Голова мальчишки впечаталась в грудь негра, и пробила ее. И парень, и его неудачливый защитник пролетели несколько метров после столкновения, и упали на асфальт. Оба были мертвы, и голова парня все еще находилась в груди чернокожего мужчины. Как будто парень был страусом, а негр землей, в которую испуганно спрятали голову.
Вокруг начали кричать. Кто-то звал полицию, кто-то скорую. А Эван был слегка раздосадован тем что ему не удалось позабавиться с парнем. Вчера с Кени он получил огромное наслаждение, но не смог себя проконтролировать и убил после первого раза. А ему так хотелось еще…. Но вот так брать первого встречного тоже не годилось. После вчерашнего сна он узнал, что еще далеко не так силен, как будет, если сделать все правильно. Нет, он и сейчас может справиться с армией, но все-таки есть еще небольшой шанс, что его возьмут в плен. И тогда герой сможет его спокойно прикончить. К тому же получить все удовольствия мира можно и по-другому. Предложи он тому парню миллион баксов, и тот с великим удовольствием сам подставил зад. Так что вместо того чтобы действовать грубо следует сначала все обдумать. Время показать себя людям еще придет, и показывать надо находясь на высоте. Но для начала стоит разбогатеть. А как это сделать? Ну вариант с ограблением банка напрашивался сам собой. Но тогда он так засветится, что потом придется таиться. Он и так уже совершил три убийства, и его видели. Правда никто из свидетелей не сможет описать его в точности. В их памяти он останется просто качком в белой футболке. Эван теперь знал, что у него появилась возможность ускользать от памяти людей — еще один дар Сэта. Но если взять банк, его заснимут на камеры, и тогда все, придется начинать активные действия. А вот этого как раз Эвану пока не хотелось. Он хотел испытать все наслаждения и удовольствия до того как начнет устраивать конец света. Тогда где взять деньги? Заработать? Даже и речи быть не может. Тогда украсть, или отобрать. Второй вариант был более привлекательным. Но у кого? Можно было отнять деньги у какого-нибудь миллионера, вот только здесь опять возникает проблема с оглаской. Нет, можно конечно его убить, как и всех свидетелей, но все равно начнется расследование, и можно не сомневаться, что его будут проводить более настырно чем смерть Кени, или этих двоих идиотов с улицы. Так что надо отобрать деньги у того кто сам получил их незаконно. У того кто собственно зарабатывает на жизнь именно тем что отбирает деньги у других.
И с такими мыслями Эван направился в строну итальянского квартала.
Луиджи Манчини был боссом итальянской мафии, в Сан-Франциско вот уже двадцать лет. Это был толстый старик с гладко выбритыми щеками, колким взглядом серых глаз, и редко когда на его лице можно было увидеть улыбку. Но сейчас был именно такой день. Дело в том, что сегодня в обед ему позвонил какой-то нахал и сказал, что держит в заложниках его сына Тони. И казалось бы такая новость не должна вызывать у отца радости, но только на первый взгляд. Дело в том, что Кровавый Луи, как его называли все партнеры по бизнесу, уже очень давно не имел возможности заняться любимым делом. А любил он только одно. Хотя раньше круг его интересов был весьма обширен, там были и женщины, и скачки, и казино, и налеты, и ограбления. Но теперь с наступлением преклонного возраста над всем этим возобладал только одни порок. И этот порок был убийство людей. Причем не просто убийство, а убийство под пытками. Раз в месяц, а иногда и чаще, его люди доставляли ему очередную жертву, которую он медленно расчленял, наслаждаясь криками и просьбами это прекратить. Хотя сначала жертва просто кричала, но потом привыкнув к боли, у нее хватало сил звать на помощь. Потом начинались мольбы и стенания. И наконец всегда оканчивалось одинаково — просьбой убить поскорее. Именно этот момент нравился Луиджи больше всего. В это время он понимал, что жертва полностью в его власти. Он чувствовал себя господом богом. Жестоким богом, который решает окончить мучения и прервать жизнь, или позволить мучиться дальше. Иногда он позволял жертве выжить, и даже оплачивал дорогостоящие операции, чтобы изрезанный человек мог жить прикованный к аппарату поддержания жизни. Он даже навещал таких, и с невероятным возбуждением наблюдал за тем как их взгляд леденеет от ужаса когда он входит в их палату. Но большинство он убивал. И искренне думал, что этим приносит им великое добро. Он даровал им таким образом смерть и успокоение. Он помогал им, наконец, покинуть этот злой наполненный страданиями мир, который ко всему прочему был еще и скучен. О да, это был, пожалуй, самый большой изъян в мире. Когда у тебя нет ничего ты страдаешь от того что пытаешься добиться своей цели, но терпишь неудачу. Но когда у тебя есть все, то стремиться уже не к чему, и тогда наступает скука. Эта скука поджидает тебя везде, будь ты, в ресторане откушивая изысканную еду, или занимаясь любовью с девушками, чьи фото красуются на обложках глянцевых журналов. Она делает еду безвкусной, книги глупыми, фильмы пошлыми, а оргазм тусклым. От этой скуки он видел только одно избавление, даже не избавление, а краткую передышку. И это были убийства. Это была последняя игра, которая доставляла ему радость. Игра в бога, или игра в дьявола.
