Вся сложившаяся ситуация его слегка забавляла. Он сидел один в огромном торговом центре, и пил коньяк, а наверху лежал мертвый колдун, на которого Андрей возлагал свою последнюю надежду. В голове была каша. Таблетки пополам со спиртным делали свое дело. А ведь скоро город обмана перестанет действовать, и сюда придут люди. Значит надо уходить. Но куда? Без денег, да в таком состоянии. Хотя состояние стало лучше, хотя бы боль отступила. Но все равно отсюда надо убираться. Но сначала надо сделать еще кое-что.

Он встал и, шатаясь, снова пошел в кинотеатр. Там все оставалось по-прежнему. Подойдя к Михаэлю он перевернул его на спину, и, стараясь не смотреть на то, что недавно было его головой стал шарить по карманам. Да, это называлось мародерством, но без денег он вряд ли сможет остаться на свободе. То что он нашел, превзошло все его ожидания. Стопка с пятисотками евро, и такая же с рублями. Уже неплохо. Потом он проделал такую же операцию над Абдулой. Но увы, там ничего не нашел. Когда он уже собрался уходить, то вспомнил про страницу. Она лежала текстом вверх, но читать ее ему не хотелось. Его уже тошнило от колдовства, и всей этой муры с вероятностями. Но оставлять здесь ее было глупо, а сжигать жалко. Все-таки столько жизней пришлось отдать за нее, совершенно разным людям. Поэтому он свернул ее в трубочку, с улыбкой отметив, что его кожа прекрасно держит страницу. Ему вообще многое казалось теперь забавным, видимо у него начиналась истерика.

Он засунул деньги и страницу в карман и пошел на улицу. Но на выходе из кинотеатра он все-таки повернулся и бросил последний взгляд на двух безумных колдунов, которые сломали ему жизнь. Смотрел он недолго. Затем развернулся и пошел отсюда.

Следующие несколько часов он провел как в тумане. Не все запечалилось в памяти. Он помнил, что пошел на улицу и взял одну из стоявших там машин. Потом куда-то поехал. Оказалось, что он едет в Москву. На улице Химок стали появляться первые люди. Наверное, город обмана начинал терять свою силу. Как он добрался до какой-то паршивой гостиницы, помнилось смутно. Но он это сделал. Долго убеждал сдать ему номер и в итоге его кошелек опустел на тысячу евро. Но номер он получил. Увидев маленькую кровать, он тут же на нее завалился. Андрей не знал заснул ли он, или это было простая потеря сознания. Сны ему не снились.

Проснулся он ночью. Грудь ужасно болела, голова тоже. С трудом вспомнив, что с ним произошло, он решил, что надо отсюда уходить. Неизвестно не сдаст ли его в милицию администрация гостиницы. Пройдя в ванну, он увидел себя в зеркало и очень сильно удивился тому, как ему вообще удалось снять номер. Умывшись, он тихо вышел из номера, а потом и из гостиницы. Только сила воли не позволяла ему бросить все, и не сдаться властям. Он сел в ту же машину и поехал прочь из Москвы.

Когда он выехал из нее, то понял что едет по той же самой дороге, на которой расположен дом Михаэля. Он даже проехал рядом, но останавливаться не стал. В доме не горел свет. Он ехал так долго насколько мог. Постоянно пил обезболивающие и антибиотики, прихваченные в торговом центре. Он ехал на восток от Москвы. Когда силы окончательно его покинули, было уже утро, и он заехал в какой-то лесок и снова уснул. А проснувшись, поехал дальше. На какой-то заправке он впервые за двое суток поел. Состояние немного улучшилось. Так продолжалось два дня. Было очень странно, что его ни разу не остановила милиция. Наконец он решил, что надо где-то остановиться и поменять повязки. Он несколько раз покупал в дороге бутылку водки и просто выливал себе на грудь. Боль была адская, но он надеялся, что таким образом сможет избежать заражения.

Он заехал в какую-то деревню и нашел ветеринара. В обычную больницу он идти опасался. Дав ветеринару его годовую зарплату, он получил более или менее профессиональную помощь. Потом поехал дальше. Он не знал куда едет, но почему-то решил, что надо двигаться на восток. Так прошла еще два дня. Он проехал Красноярск. Его по-прежнему никто не останавливал. А он просто ехал, и находил в этом какой-то глубинный смысл. Голова была пуста, никаких мыслей в ней не появлялось. Он ехал, а когда уставал — спал. Когда хотел есть, то заезжал в придорожное кафе и ел. Нет, иногда он думал, но мысли были более чем простые и немного странные. Ему было очень интересно, сколько он сможет так проехать. И что будет, если его все-таки остановят. Наверное, это будет конец. И еще он очень хотел увидеть море. Он сам не знал почему, но оно снилось ему каждую ночь. И он продолжал свой путь. Так прошло еще три дня. Асфальтная дорога кончилась, началась грунтовка. По ней он проехал еще день, потом снова пошел асфальт.

И вот, он приехал. Он не знал куда, но вдруг перед ним предстало море. Оно было синим как небо, и уходило в неведомые дали. Внезапно в голове зашевелились мысли. Он понял, что проехал почти семь тысяч километров и все-таки, приехал. Не зная куда, и зачем он знал, что приехал туда куда надо. Неподалеку был какой-то город. Он поехал туда. Город стоял прямо на берегу моря, и Андрей заехал на набережную. Он бросил машину и пошел по ней. Море приятно шумело, унося с собой все его неприятности. Навстречу шла какая-то бабушка. Она была одета в старую шубу и несла авоську еще советских времен. Андрей подошел к ней и сказал:

— Здравствуйте бабушка. А вы не скажите мне, что это за город?

— Пить надо меньше! — ворчливо сказала бабка. — Совсем молодежь совесть потеряла. Все пьють и пьють. Вы же так и Россию всю пропьете. А еще с глупостями всякими к пожилым пристают. Нет, чтобы в церковь сходить, грехи отмолить! Только одно на уме!

Слово "церковь" внезапно вызвало в Андрее какой-то отклик. Ему внезапно захотелось непременно сходить туда. Бабка прошла мимо, но Андрей догнал ее и снова спросил:

— Извините бабушка. А вы не скажете, где в вашем городе находится церковь?

— А-а-а. Проняло что ли тебя касатик? — уже доброжелательней ответила она. — Так у нас не церковь вовсе, а целый храм! Святого архангела Михаила! Ты это правда, сынок пойди, причастись, богу помолись. А то вона как тебя с похмелья-то мучит. А храм-то как раз на берегу и стоит. Километра два по набережной. Иди не промахнешься.

И Андрей пошел. Он решил, что раз старушка сказал ему именно иди, а не езжай, значит надо идти. Минут через десять он увидел вершину храма. Золотой купол с крестом. И это зрелище впервые за прошедшую неделю наполнило его радостью. Более того он понял что как только войдет в этот храм то все в его жизни наконец-то станет правильным. И он побежал. Нетерпение было настолько сильным, что он не смог себя сдержать. Рана на груди открылась. Андрея снова пронзила боль, но ему было не до этого. Подбежав к входу, он три раза перекрестился и вошел.

И тут же все вспомнил. Вспомнил свой сон. Вспомнил Михаила. И все сейчас было точно так, как тогда. Огромный храм изнутри казался гораздо больше. И отделка не походила на отделку православного храма, но не была похожа и на католическую. И вдалеке так же молился человек облаченный в черное. Андрей пошел к нему, но помня, что его нельзя отрывать от молитвы остановился рядом и стал ждать. Была и еще одна причина, по которой он не хотел беспокоить его. В глубине души он боялся, что когда молящийся встанет, то окажется кем-то другим. И это сведет его с ума.

Но опасения его оказались напрасны. Человек встал и повернулся. Перед Андреем стоял и улыбался Михаил.

— Значит молитвы мои оказались не напрасны. — сказал он. — Ты пришел.

— Я пришел. — так же улыбаясь, просто сказал Андрей.

— Это хорошо. Тебе надо исповедоваться во всех грехах своих. Пойдем.

И Михаил повел его к маленькой дверце в глубине храма. Потом он не говоря ни слова, завел Андрея в маленькую келью, и уже там сказал.

— Становись на колени.

Андрей послушно встал.

— А теперь расскажи мне все о грехах своих.

И Андрей начал рассказывать. Он начал со своего детства и долго рассказывал обо всем. Он говорил несколько часов подряд и чувствовал что с каждым словом ему становится все легче. Исповедь все длилась и длилась, а Андрей все говорил и говорил. Он не знал, сколько прошло времени, но когда он закончил, то чувствовал себя как заново рожденный.