На следующий день подошли к городу, укрепленному странным образом. Он был окружен густой оградой из терновника на корне, огромные иглы которого были чрезвычайно опасны. Эта ограда тем менее нравилась флибустьерам, что они были босы, и все платье их состояло из рубашки и длинных матросских штанов. Но им не оставалось другого средства, как идти вперед и пробиться сквозь тернии, которые раздирали все тело их. При этом они должны были еще выдерживать сильный пушечный огонь. Но, несмотря на все это, они бодро шли на приступ. После четырехчасовой битвы, в продолжение которой испанцы оборонялись отчаянно, они предложили капитуляцию, в которой требовали только двух часов отдыха. Разумеется, что это время намеревались они употребить на то, чтобы скрыть лучшее имущество и товары и, если возможно, спастись самим. Совершенно обессиленные флибустьеры согласились и сдержали слово, в продолжение двух часов они оставались в совершенном бездействии, хотя жители в глазах их выносили из города лучшее имущество свое. Но лишь только прошло урочное время, Олонэ отправил за беглецами погоню, приказав не только отнять все имущество, но привести назад и самих беглецов. Это было исполнено в точности. Флибустьеры купили победу тридцатью убитыми и двадцатью ранеными.

Олонэ между тем начертал уже новый дерзкий план: он хотел соединить весь отряд свой и идти на Гватемалу; но все пираты восстали против предложения, которое, при малочисленности своей, считали неисполнимым и сумасбродным. Кроме значительного отдаления и трудностей пути, город Гватемала был слишком велик и имел четырехтысячный гарнизон. Итак, предводитель флибустьеров снова должен был отказаться от плана, исполнению которого препятствовала робость его товарищей. Он прожил с отрядом своим две недели в Сан-Педро, взял с собою все, что только можно было унести, и при уходе со всех концов зажег город.

Флибустьеры возвратились на корабли с богатой добычей, но по-прежнему терпели недостаток в съестных припасах. Это обстоятельство принудило их держаться у берегов и рассеяться на маленьких островах в заливе, где было множество черепах. Главнейшим занятием пиратов была ловля их. Почти все флибустьеры плели сети из волокон каких-то деревьев, потом разделялись на отряды и отправлялись на промысел. Удачная ловля, по крайней мере на время, избавила их от голодной смерти. Каждый корабль крейсировал отдельно, думая только о пище. Олонэ также плавал отдельно. Стоянка в этом заливе продолжалась с лишком три месяца; пираты поджидали богатый испанский корабль, о скором прибытии которого узнали еще в Сан-Педро. Говорили, что он принадлежит к разряду самых огромных кораблей и обыкновенно каждый год отправляется из Испании в Гватемалу с лучшими европейскими произведениями. Наконец желанный корабль показался, но страшно вооруженный, приготовленный к бою, с 56 пушками и другими употребительными в то время пороховыми машинами и 130 солдатами. Олонэ, не дожидаясь прочих кораблей, немедленно атаковал его своим кораблем, на котором находились 22 пушки; испанцы защищались храбро, отбили пиратов и принудили их удалиться.

Но флибустьеры отнюдь не были расположены оставить свое намерение, густой туман благоприятствовал им. Под защитой его Олонэ поместил своих людей на четыре лодки и таким образом взошел на испанский корабль, который скоро сдался.

Но, к величайшей досаде, победители увидели, что корабль успел где-то уже почти совсем выгрузить свои товары и представлял их алчности весьма незначительную добычу. На нем осталось только несколько ящиков с мануфактурными изделиями, железом и две тысячи кип писчей бумаги. С лишком на миллион пиастров уже свезли на берег. Эта неудача произвела на всех флибустьеров сильное впечатление. Особенно новоизбранные, надеявшиеся мигом нажить сокровища и до сих пор терпевшие только нужду, зароптали громко и хотели возвратиться домой, ветераны же объявили, что лучше готовы погибнуть, нежели ехать домой с пустыми руками.

В таком положении Олонэ созвал военный совет и снова предложил отправиться в Гватемалу. Вся толпа разделилась: большая часть перешла на сторону Моисея Фан-Вина, который объявил себя главою недовольных и тайно уехал на последнем взятом 56-пушечном корабле; другой начальник, ле Пикар, сделал то же, но и они не остались вместе. Каждый разбойничал на свою руку на суше и на море.

Фан-Вин намеревался на большом корабле своем, который и без серебра и товаров мог доставить ему кредит в глазах флибустьеров, ехать на остров Тортугу, запастись необходимым и потом отправиться на новые грабежи. Но судьба уничтожила это намерение: корабль сел на мель, и хотя почти все флибустьеры спаслись, но это несчастье лишило их на время всех средств продолжать грабежи и принудило рассеяться.

Между тем Олонэ с оставшимися ему верными пиратами пребывал в Гондурасском заливе, где разъезжал взад и вперед в надежде верной добычи, терпел беспрестанный недостаток в съестных припасах и ежедневно отправлял людей на берег для поимки обезьян и других животных, которыми они питались. Эти экспедиции совершались днем, ночью же ехали далее.

Однако ж положение их становилось более и более затруднительным, пока, наконец, у маленького острова делас-Перлас и этот корабль, подобно кораблю Фан-Вина, сел на мель. Чтобы сняться с нее, они побросали в море пушки и все тяжести, без которых могли обойтись, но тщетно – корабль оставался неподвижен. Флибустьерам удалось, однако ж, съехать на берег. Они немедленно разобрали корабль свой, чтобы из обломков его построить большую барку. Но эта работа требовала много времени, они выстроили себе на берегу хижины, посеяли бобов и других овощей, которые чрезвычайно скоро спеют в этом благословенном климате. Кому не было дела в поле, тот отправлялся на охоту или на рыбную ловлю. Через пять месяцев достроили, наконец, барку, но она далеко не могла вместить в себя всех флибустьеров. На общем совете решили ехать на барке к реке Св. Иоанна, называемой испанцами Дезаньядера, отыскать там другие суда и приехать за оставшимися. Бросили жребий, чтобы узнать, кому ехать. Половина флибустьеров с Олонэ отправились. Но для него уже взошла неблагоприятная звезда и с тех пор преследовала его беспрерывно. Флибустьеры, правда, достигли благополучно реки Св. Иоанна, но на них напали испанцы, соединившиеся с туземными индейцами, которые славились своим мужеством, оказанным в разных случаях, и за то получили от испанцев название „храбрых индейцев“ (indios bravos). Большая часть флибустьеров была истреблена. Олонэ и остальные пираты кое-как спаслись. Впрочем, и эта неудача не заставила их отказаться от намерения захватить какие-нибудь суда, чтобы избавить товарищей, оставшихся на острове делас-Перлас. Для этой цели Олонэ отправился к берегам Картахены.

^{Л’Олонэ попадает в беду}

Но час его настал: при одной высадке дариэнские индейцы, одно из самых диких американских племен, напали на пиратов, взяли в плен самого Олонэ, живого разорвали в куски, сжарили их и съели. Большую часть вышедших вместе с ним на берег пиратов постигла такая же участь. Только немногие спаслись, чтобы уведомить товарищей о трагической кончине знаменитого пирата».

На этом рассказ Ф. Архенгольца не завершается, поскольку он не мог не упомянуть об участи тех пиратов, что остались на острове. И, естественно, выносит свое заключение: «Оставшиеся на острове де-лас-Перлас флибустьеры десять месяцев тщетно ждали возвращения своих товарищей, наконец, корабль, на котором находилась другая партия пиратов, принял их, и они решились вместе со своими избавителями производить грабежи. Весь соединенный отряд вышел на берег у Грациас-а-Диос и в пирогах поехал вверх по реке. Тамошние жители, однако, успели вовремя убежать внутрь страны, взяв с собою все, даже съестные припасы. Это обстоятельство, которого не предвидели флибустьеры, повергло их в крайнюю нужду. Голод свирепствовал между ними и заставлял их искать пищи вдоль берега; не имея чем утолить голода, они ели башмаки и сабельные ножны. Только немногие добрались до морского берега; прочие все погибли – частью от истощения, частью были убиты возвращавшимися жителями.