Он рассказал про Сашину просьбу проверить задний двор находящегося на капремонте особняка.
— Я побывал там, не нашел ничего особенного, но на всякий случай побеседовал с соседями по окрестным дворам. Так вот, возле заднего двора действительно стреляли. Одна старушка видела убегающих ребят, перелезающих через стену китайцев, а потом слышала три выстрела! Она позвонила в милицию, но там к ее заявлению не отнеслись всерьез. Мало ли что древним старикам почудится! Трудность в том, что эти дома наполовину выселены, день был будний, многие на работе, так что свидетелей очень мало. Я нашел еще двух человек, слышавших хлопки в это время, но они приняли их за хлопки выхлопных труб машин. На всякий случай я прошелся по дворам в указанном старушкой направлении. В стене одной из арок я нашел выбоину, а потом — пулю. Судя по описанию — насколько можно полагаться на старушку — один из убегавших мальчишек был вашим сыном. А где ваш сын — там и мой!
Котельников потянулся за сигаретой. Мякин тоже закурил.
— Так вот, — продолжал он, — получается, что мой сын мне соврал! Они НЕ СЛЫШАЛИ ВЫСТРЕЛЫ ИЗДАЛЕКА, ЭТО ПО НИМ СТРЕЛЯЛИ! Я не понимаю, зачем вообще он просил меня побывать на этом месте…
— Может быть, они боялись, что их там продолжают подстерегать, и надеялись, что вид человека в форме, заглянувшего на задний двор, спугнет преследователей? — предположил Котельников.
— Может быть, — кивнул участковый. — И еще одно. Они очень интересовались этим стариком, Митрофановым, которого фактически спасли, вовремя вызвав ему «Скорую». Когда я говорил с сыном, у меня еще не было окончательных данных по розыску родственников Митрофанова, хотя кое-какие странности уже наметились… Абсолютно не было известно — не зарегистрировано, понимаете, чего просто не бывает! — с какого прежнего места прописки Митрофанов въехал в наш дом. Он словно возник ниоткуда… Такое могло быть только в одном случае: если человека вселяли особым путем. И точно! На мои последующие запросы пришло несколько очень любопытных ответов. Во-первых, что данные на Митрофанова Василия Евсеевича до тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года отозваны, в том же пятьдесят седьмом году, в КГБ, и без допуска к секретам с ними никто познакомиться не может! Во-вторых, я попутно получил данные на многих других Митрофановых Василиев Евсеевичей, обитавших в Москве в том же пятьдесят седьмом году. И один из них, хабаровчанин, был обнаружен в одной из московских больниц после того, как бесследно исчез в Хабаровске и был объявлен во всесоюзный розыск! Я впервые в жизни не совсем правомочно воспользовался служебными кодами, к которым имеют допуск только мои вышестоящие, чтобы срочно связаться с Хабаровском… И получил ответ — что Митрофанов Василий Евсеевич из Москвы в Хабаровск не вернулся, что в архивах удалось найти извещение: по выходе из больницы Митрофанов нашел работу в Москве и московскую прописку. Представляете? Был прописан в Москве, не выписавшись из Хабаровска! Его выписали задним числом… Серьезнейшее нарушение правил прописки граждан! И потом, чтобы человек ниоткуда мог в те годы взять и с бухты-барахты получить работу и прописку в Москве… Не бывало такого!
— И вы думаете, что наш Митрофанов — тот самый, из Хабаровска? — спросил Котельников.
— Уверен в этом! А если он нашел работу в КГБ… Только КГБ мог оформить в Москве своего человека с такими нарушениями общих правил прописки и поступления на работу! Ему дали квартиру в нашем доме — тоже не шуточки… В общем, я решил заглянуть в его квартиру — ведь мой сын передал мне ключи от нее. И вот — смотрите!
Мякин выложил на стол золотую монету.
— Несколько таких монет валялось на полу, и вообще в квартире остались следы борьбы! Но самое главное — эта монета точно такая же, как те, что были обнаружены в квартире убитого китайца — владельца ресторана… Теперь смотрите, что получается: убитый китаец — расспросы о нем моего сына — Митрофанов из Хабаровска, сотрудник КГБ, который был явно как-то связан с этим китайцем…
— Хабаровск совсем недалеко от китайской границы, — задумчиво обронил Котельников.
— Вот именно! Я тоже об этом подумал… Далее: интерес наших детей к Митрофанову, китайцы, стрелявшие в наших детей…
— Ммм… да! — Котельников задумался. — Они и меня расспрашивали о Китае — если быть точным, о китайских пиратах… И потом… — он вспомнил намек дочки насчет скороговорки про китайцев. — Катя, пойди сюда!
Девочка появилась незамедлительно, а следом за ней и мама.
— Что они натворили? — испуганно спросила мама, увидев участкового в форме.
— Ничего не натворили, — успокоил ее муж. — Но нам надо выяснить одну вещь. Катя, что ты имела в виду, когда говорила, что у твоей скороговорки про китайцев есть тайный смысл?
Девочка замялась.
— Ты имела в виду, что Петя и его друзья выслеживают сейчас каких-то китайцев? — строго спросил отец.
Катя кивнула.
— Ты знаешь, где твой брат сейчас?
— Ну… с утра он собирался в Библиотеку иностранной литературы… Но, получается, он уже вернулся из нее, раз он был дома и оставил записку, да? А до библиотеки у них была назначена встреча с Голяком…
— С Голяком? — Мякин приподнял брови.
— Кто такой этот Голяк? — спросил Котельников.
— Есть такой, из местной шпаны, — проворчал Мякин. — Я представляю, где его можно найти. Что ж, пожалуй, стоит заняться этим незамедлительно…
И тут зазвонил телефон. Трубку взял Котельников.
— Алло? Кто это? Аня? Ласточкина? Да, узнал тебя… Нет, Пети дома нет. А остальные друзья с тобой? Только Саша? Где вы? Ах, в больнице… И не представляете, где могут быть остальные? — Котельников перехватил взгляд Мякина. — Позови-ка к трубке Сашу. Его отец хочет сказать ему пару слов… Да, мы вместе — и уже знаем достаточно, чтобы очень за вас волноваться!
Мякин взял трубку.
— Сашка? Где вас носит? Я весь извелся… Как у вас дури хватило соваться под пули китайских бандитов?! Я знаю больше, чем ты думаешь… Где ты сейчас? — пауза, Мякин молча ждал ответа. Видно, Саша консультировался, прикрыв ладонью трубку, можно ли об этом говорить. — В палате у раненого китайца? Час от часу не легче! Этот китаец готов со мной поговорить? Хорошо, передай ему трубку!.. Так… Да, очень приятно, господин Чанг… Инспектор Мякин… Так… Да, понимаю… Так… Так… К сожалению, нам об этом ничего не известно, сами бы хотели знать… Вы знаете, у нас, как ни странно, есть такие возможности… Я понял вас. Да, конечно, если мы их найдем… Всего доброго! И не отпускайте детей от себя!
Мякин положил трубку.
— Господин Чанг, офицер Интерпола, — мрачно сообщил он. — Это его ранили вчера на китайском базаре. У него в палате только Саша и Аня, от остальных ребят ни слуху ни духу! Он пообещал, что не отпустит сорванцов от себя. И еще он просил связаться с нашими, как говорится, компетентными органами. Сказал, дети сами не представляют, в какую опасную игру они играют, и их обязательно надо найти! Сказал, дети ему все карты спутали… У него есть контакт в Москве, разрешение действовать. Но он боится назвать этот контакт, потому что его мобильный телефон может прослушиваться… Надо выйти на кого-нибудь из крупных чинов, имеющего связь с отделом внешней разведки, и передать в этот отдел, что обстоятельства изменились… Послание дойдет до адресата… И еще он очень просил, чтобы мы как можно скорее нашли какие-то часы, оказавшиеся у ребят…
— Это часы, на которых шифром написано, где искать пиратский клад! — вырвалось у Кати.
— Значит, я немедленно звоню Борьке, — потянулся к телефону Котельников и посмотрел на дочь таким взглядом, что девочка поежилась. — Похоже, наши разбойники влипли по-крупному!
— А я попробую отыскать Голяка, — сказал Мякин. — Он — пока что единственная зацепка! Я все время буду на связи — зайду или позвоню, если хоть что-нибудь узнаю!
Торопливо попрощавшись и не без труда отыскав фуражку — как выяснилось, он сидел на ней, — Мякин пробормотал сконфуженные извинения и удалился.
