Спустя минуту, мы находились в той самой комнате, которая временно считалась моей. Рок аккуратно опустил меня на кровать, но уходить похоже не собирался, присел на подоконник, закинув туда же одну ногу.

— Какие-то вопросы? — спросила я.

— Да.

— Задавай.

— Тот гвардеец, помнишь? — я кивнула. — Его лицо мне знакомо. Откуда?

Я пожала плечами.

— Может быть видел в подземельях Дарана. А может быть запомнил, когда в очередной раз меня спасал, — как можно беззаботнее произнесла я. — Когда Даран отправил меня казнить к мусорной яме, палачом моим был тот гвардеец.

— Какое-то маниакальное преследование.

— Ничего удивительного. Я же сломала ему жизнь.

Мало сказать, что лицо капитана вытянулось от удивления, он был шокирован.

— Как?

— Откуда я знаю, — все так же беззаботно продолжала я. — Это он так сказал. Похоже, одного моего появления достаточно, чтобы сломать кому-нибудь жизнь. — Почему-то эти слова дались не так легко, но я не буду об этом думать, ни сейчас, никогда.

— А я уж было подумал…

— Что ты подумал? — резче, чем хотелось бы. Ну почему он всегда думает самое плохое! Ненавижу его!

— Ничего хорошего, — Рок тоже немного напрягся.

— Я и не сомневалась! — простые слова прошлись острым ножом по сердцу. Я вскочила с кровати и отвернулась от окна и от человека, который там сидел. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за спинку кровати.

— Что за черт, Мирослава! — сквозь зубы проговорил капитан. — Ребячество какое-то.

— О, а я расту! Недавно был детский сад, теперь вот ребячество!

— Я не понимаю, почему ты опять злишься?

— А я не понимаю, почему с самого первого дня в этом мире, чтобы я не сделала, ты пытаешься найти в этом какую-нибудь мерзкую подоплеку. Сделать меня хуже, чем есть. Я сама в себе порой начинаю сомневаться.

— Ты ошибаешься.

— Нет! Я не ошибаюсь!

— Хорошо, черт возьми! Я был не прав! Извини! — Рок был раздражен. Он сейчас и сам не мог понять почему, возможно, потому что ее слова были чистой правдой, возможно, потому что все было наоборот, но ему надоели эти бесконечные споры. Он шел к ней не для того, чтобы ругаться. Напротив. Раз и навсегда помириться. Договориться. Только, похоже, этому не суждено случиться. — Повернись и посмотри на меня!

Было в этом приказе что-то, что заставило меня его выполнить. Может потому, что я не почувствовала в нем угрозы.

— Я предлагаю заключить перемирие.

— Я не объявляла тебе войну. — Да, это было уже не упрямство, простая глупость. Но что-то внутри, какая-то навязчивая сила не давала промолчать и примирительно улыбнуться.

Рок устало прикрыл глаза, тяжело вздохнул и развел руками.

— Я сделал все, что смог. Мы никогда не сможем разговаривать по-человечески.

— А знаешь, почему? — Рок вопросительно вскинул на меня глаза. Я улыбнулась. — Это потому, что ты дракон, а я фея.

Рок улыбнулся в ответ.

— Спокойной ночи.

Уже в дверях он остановился.

— На самом деле, я хотел сказать тебе совсем другое.

— Как загадочно звучит.

Он на минуту задумался, решая, стоит ли все-таки продолжать этот разговор. Я молча наблюдала за его застывшим силуэтом.

— Даран жив.

Я не поверила своим ушам.

— Что?

— Даран жив, — терпеливо повторил Рок.

— Но ты же сказал…

— Я этого не говорил. Я просто не стал отрицать, не имело смысла.

Перед внутренним взором промелькнул тот день, когда я, не дав ему ничего толком сказать, набросилась на него с обвинениями.

— Но как же тогда… мы тут, а…

— Кроме нас четверых, никто больше об этом не знает. А Даран не знает даже, что когда-то у него была гвардия.

Я молчала, пораженная не столько услышанной новостью, столько тем, как была несправедлива к нему.

— Я собирался, но не смог. Просто стер ему память. Он сможет выжить и позаботиться о себе, но никогда не вспомнит, кем был когда-то.

— Но он… его поведение… Кто-то может догадаться.

Рок покачал головой.

— Нет. На этом континенте Дарана нет.

Я не стала расспрашивать, как и куда делся Даран, и так понятно, что Звезда найдет способ спрятать его ото всего мира. Мне не нужно было знать, где он, я не собиралась когда-либо еще с ним встречаться, но с известием о том, что он жив, свалился с души огромный камень. Даран не заслуживал смерти, он был не в себе, а таких людей не наказывает даже в моем мире. Пусть живет. Пусть хоть немного поживет без злости в душе.

— А гвардеец? — на всякий случай уточнила я.

— Гвардеец мертв.

— Понятно.

Через мгновенье он уже исчез за дверью. Но томительное ощущение недосказанности все же оставалось. Недосказанности и тоски. Я была не права, и не один раз. Стоило бы вести себя по-другому.

Я опустилась на кровать и закрыла глаза. Не буду думать об этом. Не хочу.

Утром вместе с восходом солнца появился разъяренный Лим. Он ругался на меня за вчерашнюю выходку. Кричал, что рана была слишком глубокая, а он целитель, а не волшебник, и, если я не желаю лечиться, то, пожалуйста, конечно можно гулять и бегать по лестницам. А если с ногой возникнут какие-то проблемы, то он умывает руки, силой вылечить нельзя.

Я покладисто выслушала все, что накипело на душе у целителя, ни разу не перебив. Дождавшись окончания обличительной тирады, я сделала самое виноватое выражение лица, на которое была способна, извинилась и пообещала что больше никогда — никогда такого не повториться. Он поверил. Еще бы! У целителя была очень добрая душа, а у этого качества всегда есть издержки: наивность. Лим был слишком легковерный. Единственное, ему повезло с друзьями, они чувствовали подвох за версту — капитан в силу своей драконьей натуры, Великан, потому что сам был еще тем прохвостом, а дурак дурака, как говориться, видит из далека.

И хорошо, что Великан ввалился в комнату уже после того, как целитель успокоился, иначе было бы не избежать ехидных взглядов и восклицаний типа «ну-ну».

— Здорово, одуванчик.

— Ну, привет. Что уже не опасаешься за свое здоровье? — насупившись, пробубнила я.

— Лим, почему ты меня не предупредил, что она заразная!? — Завопил Великан. — Да ладно, ладно. Пошутил я. Не нервничай, тебе вредно.

— Я травмированная, а не беременная!

— Вот и зря. Так бы хоть удовольствие получила.

Великан заржал. А я судорожно стала искать, чем бы в него запустить. Поблизости ничего не было, только скляночки целителя, которые он поспешил убрать, заметив нехороший блеск в моих глазах.

— Да ладно тебе, одуванчик. Ты же злая, как собака была: не покусаешь, так облаешь. Вот мы и смылись на всякий случай.

— Ну и гад же ты, — я уже начала сдаваться и Великан это почувствовал.

— А то, весь в тебя. — Он, словно кот под теплыми лучами солнца, сладко сощурился и потянулся всем телом.

Дверь открылась, вошел Рок. А я-то ожидала, что он снова будет меня избегать. Ошиблась. Оно и к лучшему.

— Во! — Великану пришла в голову идея, он даже подпрыгнул на стуле. Порывшись в кармане, гигант извлек на свет колоду карт. Спросить, откуда они, я не успела, великан все рассказал сам. — Да эти, гвардейцы, когда пожитки собирали, оставили, а мы взяли. Рок нам такую игру показал, Дурак называется. Давай сыграем. На деньги.

— У меня денег нет.

— Ладно, — Великодушно согласился Великан, — отдашь чем-нибудь другим.

— Чем, к примеру?

— Придумаем.

— Ну, уж нет. На такие сомнительные авантюры я не пойду.

— Это почему, — удивился Великан.

— Потому что я и так много задолжала.

— Это чего? И кому?

— Двадцать шесть желаний. Мне. — Пояснил Рок.

— Двадцать пять! — возопила я. — Два желания я исполнила!

— Ну-ка, ну-ка. А с этого места поподробнее. — Великан почти похрюкивал от удовольствия, предвкушая услышать что-то пикантное.

Я закатила глаза, изобразив на лице неземную муку.

— Ничего особенного, — скромно улыбаясь, пояснил капитан. — Я задал два вопроса, она на них ответила.