Я тряхнул головой, чтобы звенящие бубенцы на моем колпаке привлекли внимание, прыгнул в сторону короля и присел у его ног. Ткнул пальцем в Алирона, а затем самым плаксивым и капризным тоном заканючил:

— Он меня обижа-а-а-ает!

— Что? — спросил Эдуард, поворачивая голову в мою сторону. Мне того и надо было.

— Я ему задницу из окна показал! — похвастал я. — А он прибежал и давай меня бить…

Король нарочито громко расхохотался. Потом резко замолчал, потрепал меня по голове, как верного пса, смерил капитана недобрым взглядом, и процедил:

— Ваше место на плацу, капитан.

Тот, не споря — ха, попробовал бы он, — удалился, козырнув Его Величеству. И я уж подумал было, что все исчерпалось само собой, но король посмотрел пристально на Алисию и сказал:

— Вы испытываете мое терпение. Шут, — обратился он ко мне. — Пойдешь со мной на завтрак.

Я бросил на королеву теплый взгляд, хотя она, кажется, этого не заметила. Но хоть держалась, так как надо. А мне пришлось пойти за королем и развлекать, пока он разрывал руками тушки цыплят напополам. И в глазах его так явно читалась ярость, что я понял — он представлял на их месте капитана. Глупый, глупый капитан. Нельзя даже намеком давать понять королю, что королева принадлежит ему не целиком — при его подозрительности это может плохо кончиться. Я дал себе слово поговорить с Рэдом.

Эдуард закончил трапезу и сидел, уставившись в одну точку. Вокруг суетились слуги, уносившие объедки. Я сидел на полу возле стола, поигрывая двузубой вилкой; шутить уже не хотелось, но король и не требовал — после пары шуток в качестве аперитива он велел мне заткнуться.

— Шут… а как тебя зовут?

Я вздрогнул. Знаете, если бы вы держали дома ядовитую змею в плотно закрытой корзине, и она вдруг заползла вам в кровать ночью, и лизнула щеку язычком — вы не были бы более напуганы, чем я.

— Гантер, Ваше Величество.

Вполне себе локрелеонское имя. Я даже произнес его почти без паузы.

— Ты был женат?

А теперь представьте, что змея обвилась вокруг вашей шеи и стала шептать на ухо милые глупости.

— Нет, Ваше Величество, и да. Я женат на этом колпаке, и на этой одежде, расшитой разноцветными ромбами, и на своей погремушке.

Я нашел в себе смелость поднять на него взгляд. Он задумчиво мял подбородок, смотря на стену напротив.

— Женщины ведь очень странные существа… — продолжал излияния король. — Они скрытные, непонятные… Ты поможешь мне. Я хочу, чтобы ты больше времени проводил с Алисией, и рассказывал мне все — слышишь? — все что там увидишь или услышишь.

Я чуть не выдохнул с облегчением. Была минута, когда я подумал, что на моего далекого потомка снизошло озарение и он внезапно стал если не порядочным, так хотя бы просто обычным человеком. Но все проще, — мне показали причину, повертели, как конфеткой, и предложили шпионить за королевой. Двойной шпион. У меня что, на лбу соответствующая надпись?

Хотя нет, не предложили, конечно же, а приказали.

— Сделаю, что могу, Ваше Величество.

Я не стал шутить, что, мол, если я буду доносить ему все, что услышу и увижу, у него времени не хватит. Опасался монаршего гнева.

— Вот и хорошо. — Сказал Эдуард. — И никому ни слова.

Он поднялся и, не глядя на меня, вышел из трапезной. А я, прихватив с собой вилку как напоминание о том, что люди так просто не меняются, поплелся в свою комнату, чтобы хоть немного выспаться — тело ломило, как будто я сменил обличье раз пять подряд.

***

Ночью я выбрался на крепостную стену, что особого труда не составило — просто поднялся, как все солдаты, по внутренней лестнице, сел между зубцов и принялся играть на дудочке, любуясь луной. Через несколько минут подошел Рэд. Он остановился в паре шагов от меня, и, глядя на город, тихо сказал:

— Хорошая ночь.

— Уж лучше некоторых, — подтвердил я.

— У Вас какие-то новости?

Я засунул дудочку за пояс и поболтал в воздухе ногами.

— Алирону необходимо уехать как можно скорее. — Я рассказал о произошедшем в покоях королевы. — Что думаешь?

— Не знаю. Наверное, уговорю его поехать с инспекцией на границу с Локрелеоном. Или навестить моих соплеменников. Насколько срочно надо уехать?

— Еще вчера, — буркнул я. — Если возможно — то завтра. Король ему отпилит голову тупым ножом в следующий раз, когда увидит. Так что пусть не попадается ему на глаза.

— А как же он тогда получит разрешение на отъезд?

Я пожевал губу. Можно попросить Вито решить эту проблему, но тогда подозрение падет и на него.

— Советник ведь приглашал тебя заезжать в гости? Воспользуйся этим. Пусть Вито пошлет тебя… с какой-нибудь миссией к горцам, а ты, в свою очередь, вынуди Алирона последовать за тобой. Ну, что вы там, мужланы, делаете в таких случаях — братаетесь, клянетесь в вечной дружбе, предплечья режете…

— Понятно.

— Ради его же блага, — с нажимом произнес я. — Иначе король его казнит. Найдет за что. А я уж как-нибудь постараюсь отвлечь Эдди. Да, и когда будешь у Вито, передай, что завтра ночью я буду ждать его на том же месте. Есть кое-что…

Я снова достал дудочку и заиграл тоскливую мелодию, а Рэд продолжил обход. Через час меня начало клонить в сон, я пару раз чуть не свалился со стены, а стучаться потом в ворота снаружи и объяснять, как я туда попал, мне не хотелось.

Обратно в комнату я шел с оглядкой — мне всюду мерещился король в белой рубахе. Не давала покоя мысль — он вправду видел призрак матери? Или… то, что у него беда с головой, а, конкретнее, с той ее частью, что отвечает за честность, доверие, доброту и прочее, я знал и так, но чтобы настолько… Короли могли сходить с ума, сколько и как им вздумается, главное — чтобы об этом никто, кроме самых приближенных людей, не догадывался и управлению страной это не мешало. Мой прадед, например, любил голыми руками разрывать голубей. Спокойно управлял страной, судя по рассказам отца. Хотя… в свете рассказанного Вито, я не уверен был, что сумасшествие монархов нашей линии проходило так уж бесследно для страны. Нет, мне необходимо поговорить с Советником — опять, опять, сам я принимать решения не хотел, но сначала надо убедиться, что эта королева-мать — именно фантазия воспаленного ума, а не настоящий призрак. Я вспомнил навыки, полученные в Дор-Надире. Завтра же, пораньше с утра, отправлюсь в город и куплю кое-какие травы. А потом останется дождаться, пока король снова пойдет беседовать с 'матерью', и я смогу узнать точно.

С рассветом я вышел из замка и окунулся в просыпающийся Валедо, как в прохладное озеро. После душного, давящего замка, в котором я чувствовал себя, мягко говоря, неуютно, мне было приятно очутиться в городе, пусть даже в таком грязном и старом.

На рынке я нашел несколько лавок, торговавших травами, но нужных там не было. Пришлось долго расспрашивать старуху-торговку, тугую на ухо, объясняя, что мне надо, чуть ли не на пальцах. Прохожие уже начали на нас коситься, когда она наконец-то поняла, что я от нее хочу, и направила в пригород, к некоей Мэйле. Задерживаться больше намеченного мне в городе не хотелось, но какое-то время у меня в запасе было — король, как я уже упоминал, раньше полудня из постели не вылезал. Поэтому я дал старухе медяк за труды (и впрямь, она честно пыталась напрячь слух во время разговора) и пошел по улице Чистильщиков по направлению к кладбищу, потом свернул и, чертыхаясь, пробрался через грязь и лужи к группе хибар за городской стеной. Построены они были… хотя нет, не то слово — они были сложены из веток и глины, о планомерном строительстве речи не шло. Запах стоял такой, будто сюда сваливали отбросы со всей столицы, да так оно и было. Раньше их вываливали в речушку, протекающую на другом конце города, и за много лет такого использования она засорилась настолько, что стала больше похожа на болото. Тогда мой отец повелел платить самым жалким жителям, что сами были похожи на отбросы, чтобы они отвозили мусор на тележках за город и закапывали там. Похоже, эта традиция прижилась; дома были построены частично из того, что горожане выкидывали за ненадобностью, тут и там я видел засыпанные ямы, но все больше просто груды отходов. Плохо работают. Или им перестали платить.