Джойс никогда не могла сопротивляться его улыбке. Она украдкой покосилась на Гилберта и развела руками, признавая свое поражение.

– Договорились. – Бернард неторопливо кивнул, встал и выпрямился во весь рост, составлявший метр девяносто. Профессия позволяла ему сохранять великолепную фигуру. Хотя в последнее время он руководил собственной процветающей фирмой, но по-прежнему не чурался физического труда.

И это пошло ему на пользу. Найти жену Бернарду будет проще простого.

У Джойс гулко забилось сердце. Сейчас ей не хотелось думать о поисках жены для Бернарда. Она взяла со стола папку и буркнула:

– Ладно… Закончим вечером.

– Буду ждать с нетерпением.

Она помедлила у дверей и еще раз посмотрела на старого друга. В нем были уверенность и сила, видные невооруженным глазом, но сам Бернард, казалось, об этом не догадывался.

Солнечные лучи, проникавшие сквозь окно кабинета, освещали его мужественное лицо. Она вздрогнула. Это лицо было знакомо ей как свое собственное, но внезапно Джойс показалось, что она видит его впервые. Так бывает, когда смотришь на голограмму: стоит немного изменить ракурс – и картина становится совсем другой. Глаза Бернарда сияли, губы лукаво улыбались, и вдруг она увидела то же, что видели женщины, не дававшие ему проходу.

– Ну, счастливо, – сказала Джойс, надеясь, что Бернард не заметил странной нотки, прозвучавшей в ее голосе.

Он кивнул, услышал звонок и потянулся к висевшему на поясе сотовому телефону.

Джойс тяжело вздохнула и пошла следом за Гилбертом. Сердце продолжало стучать, а в ушах звучал внутренний голос, о существовании которого Джойс и не подозревала: что было бы, если бы мы действительно разделись на глазах друг у друга?

Вынимая из духовки противень, Джойс посматривала на хмурого Бернарда и улыбалась. Раньше Бернард был в курсе всех ее тайн. Неужели такое возможно? На кухне вкусно запахло жареным мясом и специями.

Бернард втянул в себя воздух и слегка расслабился. Если бы Джойс раньше поняла, что за вкусную еду может получить от Бернарда что угодно, она бы этим непременно воспользовалась.

– Я знал, что ты не утратила своего искусства. – Он жадно смотрел на еду. – Это редкий дар. А ты скрывала его от меня.

Она покачала головой и поставила противень на плиту.

– Ты же знаешь, я была занята. – Джойс подозрительно покосилась на Бернарда. – Но разговаривать на эту тему больше не собираюсь. Наконец-то я делаю что-то полезное и стоящее. Такие вечера будут оставаться исключением из правила.

– Я могу помочь тебе расширить дело. Тогда ты сможешь нанять помощницу.

– Спасибо за то, что поставляешь мне клиентов, однако тебе известно, как я отношусь к твоим попыткам решить все мои проблемы.

– Если время от времени ты будешь принимать мою помощь, ничего с тобой не случится.

– Так я и делаю, за что тебе огромное спасибо. Но я уже большая девочка и должна сама руководить фирмой. Ты не можешь делать все за меня.

Бернард молча достал из холодильника банку пива, открыл ее, наполнил два стакана и один передал Джойс. Продолжать разговор не имело смысла. Они говорили об этом много раз. Бернард продолжал поставлять ей клиентов из числа своих знакомых, с которыми регулярно играл в гольф и теннис, но рассказывать об этом не собирался.

Он сделал глоток и задумался. Забавно… Едва с его губ сорвалась фраза про жену, как он понял, что это правда. Да, именно этого он и хотел. Домашних трапез, которые можно с кем-то разделить. Бокал вина в ближайшем бистро больше не доставлял ему удовольствия.

Бернард отсалютовал Джойс банкой. Спорить с ней не имеет смысла.

– Хорошо сидим…

Она тоже подняла банку.

– Если бы я получила пару крупных заказов, было бы еще лучше. – Джойс сделала большой глоток и продолжила: – Но должна признаться, что снова постоять за плитой было приятно.

Бернард обвел взглядом белые кухонные полки и желтые стены в белую полоску, вдоль которых вились ползучие лианы – гордость Вероники Бейкер, соседки Джойс по дому.

На губах Джойс продолжала играть все та же таинственная улыбка.

– Ну как дела? – спросил он.

– Замечательно. Со станцией мойки машин мы договорились.

– Я не про работу.

Щеки Джойс окрасил румянец.

– А про что?

– Сам не знаю. Сегодня ты какая-то… особенная. – Когда она краснела в последний раз? Бернард заерзал на месте, пытаясь понять, в чем именно заключается эта особенность.

Джойс начала торопливо накладывать еду на тарелки.

– Ты обратил внимание на розы?

Через кухонную арку он посмотрел в прихожую. На столе у двери стояла ваза, полная белых роз.

– И кто же их прислал?

Глаза Джойс засияли, а улыбка стала еще шире.

– Понятия не имею. Вероника считает, что у меня появился тайный поклонник.

– А это никак не связано с нашей сегодняшней беседой? – с легкой досадой спросил Бернард, помогая ставить тарелки на стол.

– Нет. Думаешь, я сама прислала себе цветы, чтобы показать тебе пример?

Он неловко засмеялся.

– Конечно нет. – Откуда взялась эта досада? – Но совпадение странное, не правда ли?

– Я удивилась не меньше твоего.

– Ты действительно не имеешь понятия, кто их прислал?

– Действительно. И все же это очень приятно. Но вернемся к нашим баранам. Романтическое ухаживание за женщиной, которая тебе нравится, это самый надежный путь к ее сердцу. – Она склонила голову набок. – До сих пор я так не думала, но тайная страсть – это и в самом деле очень романтично.

У Бернарда отвисла челюсть. Значит, у нее действительно появился тайный поклонник. Странно… Раньше ему не было до ухажеров Джойс никакого дела. Разве он сам в последние месяцы не прожужжал ей все уши, напоминая про необходимость личной жизни?

Она замечательная женщина. Настоящий цветок среди терний. Красивая, белокурая, приветливая, Джойс неизменно приковывала к себе внимание мужчин. Ее чары заключались не столько в темно-зеленых глазах, пышной груди и округлых бедрах (хотя одного этого было бы вполне достаточно), сколько в доброте и терпении. Мужчина, которому доводилось испытать это на себе, мог считать себя счастливчиком.

– Нужно соблюдать осторожность, – сказал Бернард. – Он может оказаться кем угодно.

– Бернард, хватит меня опекать. У мужчины, который посылает женщине розы, чувствительная натура. Не могу представить себе, что такой человек может быть опасным.

– Может быть, ты и права. Во всяком случае, хвастаться подарком он не стал. Ненавижу, когда женщину покупают дорогими подарками.

Джойс повернулась к нему и подбоченилась.

– Я говорила совсем о другом!

Бернард поднял руки в знак мира.

– В данном случае о покупке речь не идет, поскольку даритель пожелал остаться неизвестным.

– Да, этот подарок заставляет ждать чего-то большего. Впрочем, возможно, мы делаем из мухи слона. Это может ничего не значить.

Бернард смерил ее пристальным взглядом. Щеки Джойс продолжали гореть, глаза сияли. Все-таки она чертовски привлекательна. Более того – вызывает желание.

Но он отогнал от себя эту мысль, как делал уже не раз. Почему-то думать о ней как о женщине было неловко. Джойс была ему вместо сестры. Конечно, она пришла бы в ужас, если бы узнала, что его посещают такие фантазии.

– Сомневаюсь, – сказал он. – Рано или поздно он объявится. Иначе какой в этом смысл?

Джойс нетерпеливо вздохнула.

– Смысл – в ожидании. В трепете. В романтике!

Бернард снова испытал странное чувство досады.

– Смысл в том, что этот малый хочет затащить тебя в постель.

– Это несправедливо. Ты даже не знаешь его…

– Он мужчина. Что еще я должен о нем знать?

– Ты тоже мужчина.

– По-твоему, я никогда не думал о тебе в таком плане?

Джойс захлопала глазами и лишилась дара речи. Наступила тягостная пауза. Бернард заскрежетал зубами. Зачем он сморозил эту глупость?

Хлопнула входная дверь, и на кухню влетела Вероника, за которой бежала трехцветная кошка Табби.