«Иоанн спешил отправить к нему (Хану Магмет-Гирею. — В.Б.) знатного сановника, Князя Мосальского, с приветствием, с богатыми дарами (данью! — В.Б.), каких дотоле не видала Таврида, и с наказом весьма снисходительным…: «Бить челом Хану; обещать дары (дань! — В.Б.) ежегодные… вести себя смирно…». Столь домогался Иоанн найти сподвижника в новом Хане…».[279]
И нашел «сподвижника»: Московия сделала выбор в пользу войны на Севере. Совместно с Ханскими войсками Иван Грозный развернул новые военные действия, в так называемой Ливонии.
Читателю напомню: Ливонский Орден прекратил свое существование еще в 1561 году. Его земли были разделены между Швецией, Великим Княжеством Литовским и Данией. И, естественно, Московия вела войны не с мифическим Ливонским Орденом, а с Польшей, Швецией и Великим Княжеством Литовским.
Уже в 1577 году татарские войска оказывали помощь московским в Ливонской войне. Естественно, русские историки об этой помощи умалчивают. Но подобное явление недомолвок и откровенной лжи являются обычными и вполне естественными в Русской Имперской истории. Войска татар стали хаживать на Север вместе с войсками московитов, а до московитов — с войсками Ростово-Суздальских князей, начиная с походов на Новгород Александра Невского, проторившего туда дорогу совместно с конницей Золотой Орды, сопровождавшей татаро-монгольских чисельников. Так что Иван Грозный в этом вопросе всего лишь наследовал своих княжих предков, ничего не придумав нового.
Послушаем Н.М. Карамзина.
«Наконец они выступили, дав время изготовиться неприятелю и Литовцам соединиться с Шведами, осадили Венден и через несколько дней (21 октября) (1577 года. — В.Б.) увидели неприятеля за собою (то есть, в тылу. — В.Б.)… Долго бились мужественно; но худая конница Татарская в решительный час выдала нашу пехоту и бежала. Россияне (Московиты. — В.Б.) дрогнули, смешались, отступили к укреплениям… но первый вождь Московский, Голицын, Окольничий Федор Шереметьев, Князь Андрей Палицкий, вместе с Дьяком Щелкаловым… в бездумии страха уже скакали на борзых конях к Дерпту, оставив войско ночью в ужасе, коего следствием было общее бегство… Добычею победителей были 17 пушек, весь обоз и множество коней Татарских…».[280]
При каждой неудаче в войне русские историки всегда винили, так называемого «дядю»: то ли врага, неожиданно напавшего на «славных наших воинов», то ли дрогнувших в бою союзников, то ли еще кого-то или что-то. Московит никогда не был виновен в поражении. Таков парадокс «сказания российской истории». Но вернемся к событиям Ливонской войны.
Несмотря на татарскую военную помощь, начиная с 1577 года начался быстрый закат московских успехов в Ливонской войне.
В 1576 году на престол Короля Польши был избран выдающийся полководец, венгр Стефан Баторий, который буквально в течение пяти лет, то есть до конца 1581 года, полностью изгнал московитов из Балтийских земель и даже осадил древний город Киевской Руси — Псков.
Читатель должен помнить, что к 1581 году славянский этнос Пскова был полностью уничтожен; редкие люди, сохранившиеся в живых, были выловлены и переселены в дальние Московские финские уделы. Так что, на сей раз, сопротивлялся войскам Стефана Батория пришлый московский люд, поселенный в славянской обители Московскими Князьями Василием III и Иваном IV.
Интересен сам по себе национальный состав войск Ивана Грозного и Стефана Батория, принимавших участие в Ливонской войне. Он лишний раз засвидетельствовал, что к концу XVI века Московия не являлась славянской обителью, а была заселена преимущественно финно-татарским этносом. Необходимо помнить — то было начало периода, когда по утверждениям русских историков, формировался «великорусский» народ, как таковой.
Сошлемся все на того же Н.М. Карамзина.
«…Иоанн… в общем совете Бояр и Духовенства объявил, что настала година великого кровопролития; что он… идет… на землю Немецкую и Литовскую; двинул все полки к западу;…кроме Россиян (Московитов. — В.Б.), Князья Черкесские, Шевкальские, Мордовские, Ногайские, Царевичи и Мурзы древней Золотой Орды, Казанской, Астраханской день и ночь шли к Ильменю и Пейпусу».[281]
Таким был состав Московских войск в 1577 году.
Читатель должен понимать: за каждым из Князей и Мурз древних татаро-монгольских родов, осевших в Московии, стояли войсковые соединения и дружины. Надобно также помнить, что в длинном перечне Ивановых войск отсутствуют многие другие татарские названия, например, не упомянуты войска: Касымовских, Булгарских и Тульских татар, которые дислоцировались в непосредственной близости от самой Москвы. Обращаю внимание читателей еще на два очень существенных момента, отраженных в вышеприведенной цитате.
Первое, как видим, в военных советах Московитов всегда принимали участие Иерархи Русской Православной церкви, благословляя и поощряя военные завоевания, пролитие крови, грабеж чужого имущества, и жестокий разбой. Читатель не найдет у Н.М. Карамзина фактов осуждения Русской церковью разбойных захватов чужих земель и чужого имущества. Наоборот, Церковь всегда требовала свою долю из захваченного чужого добра и чужих земель. Русская Православная церковь к началу XVII века была единственной в Европе, которая в своем владении имела рабов-крепостных. Отсюда каждому должен быть понятен уровень культуры и христианской морали, существовавший в этой Церкви в те времена.
И второе, во времена Иоанна Грозного, и позже, московиты ясно представляли себе, что на берегах Балтийского моря нет «земли русской». Иван IV устраивал «годину великого кровопролития» в «земле Немецкой и Литовской».
А вот национальный состав войск Батория.
«Войско Стефаново… было составлено из… Немцев, Венгров, Ляхов, древних Славян Галицких, Волынских, Днепровских, Кривских и коренных Литовцев; Баторий… объявил, что извлекает меч на Царя Московского, а не на мирных жителей (Балтии и Московии. — В.Б.)…».[282]
Как видим, даже сам Н.М. Карамзин вынужден был признать, что к концу XVI века славяне от Новгорода и Пскова до Днестра и Днепра ясно обозначили свою антимосковскую политику, так как видели в Московии жестокого Ордынского наследника и преемника.
Надобно напомнить читателю, что все Европейские страны абсолютно не признавали за Московским Князем его Царский титул. Они знали фактическую родословную рода Московских князей и откровенно обвиняли московитов в элементарной лжи и в неподобающих измышлениях.
В XVI веке в великом Литовском княжестве, в Украине, еще проживали князья старшей династии Рюриковичей, стоявших в династическом ряду значительно выше Московских Рюриковичей. К одному из этих родов относилась династия Князей Острожских, кстати, доблестно сражавшихся против Московии и московитов. Мы об этом еще поговорим.
Послушаем русских историков.
«Стефан писал (из Вильны, от 26 июня), что наша… (московская. — В.Б.)… грамота есть подложная; что Бояре Московские обманом включили в нее статью о Ливонии; что Иоанн, говоря о мире, воюет сию землю Королевскую и выдумал басню о своем происхождении от Кесарей Римских; что Россия (Московия. — В.Б.) беззаконно отняла у Литвы и Новгород и Северские области, и Смоленск и Полоцк».[283]
И далее:
«Хвалишься своим наследственным Государством, — писал Стефан: — не завидую тебе, ибо думаю, что лучше достоинством приобрести корону, нежели родиться на троне от Глинской, дочери Сигизмундова предателя (Напоминание о матери Ивана Грозного, сбежавшей из Литвы. — В.Б.)… Осуждаешь мое вероломство мнимое, ты, сочинитель подложных договоров, изменяемых в смысле обманом и тайными прибавлением слов, угодных единственно твоему безумному властолюбию!».
«Баторий не хотел далее говорить с нашими (московскими. — В.Б.) Послами, выгнал их из своего… стана и с насмешкою прислал к Иоанну изданные в Германии (уже в те времена! — В.Б.) на Латинском языке книги о Российских (Московских. — В.Б.) Князьях и собственном его царствовании в доказательство, что древние Государи (Князья. — В.Б.) Московские были не Августовы родственники, а данники Ханов Перекопских».[284]
