— Я умоляю, — визжал женский голос, — в квартире нечисто, Иван Моисеевич. Вы человек трезвых взглядов, может быть, вы что-нибудь объясните?!

Семен Иванович начал медленно спускаться на шум. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, в чем дело; около распахнутой настежь квартиры стояла растрепанная Саша Семеновна и, вытаращив глаза, визжала, разбрызгивая слюну. Вокруг стояли возбужденные жильцы подъезда и сочувственно кивали головами. Семен Иванович, оглядев собрание, остановился и тихо спросил, что случилось. Соседка Евдокия Ефимовна, опоздавшая к началу зрелища, сочувственно вздохнув, подняла глаза к небу: — Совсем сошла с ума Семеновна, — выпалила она, — утверждает, что сегодня ночью к ней явился призрак в клетчатом костюме и пытался обольстить ее. Хотя я думаю, — прибавила она, — все это враки. Я поверю чему угодно, но только не этому, — Евдокия Евклидовна брезгливо поморщилась, — все-то ей мужики мерещатся, никак не перебесится.

— Может, это и враки, а только в квартире что-то завелось, — резонно заметил Иван Моисеевич, — посмотрите сами, — и он указал костлявой рукой в темный проем душного коридора.

Семен Иванович вздрогнул, и было от чего: разбросанные вещи валялись где попало, опрокинутые ножками вверх венские стулья напоминали собой обломки судна после кораблекрушения, сгоревшая проводка висела бахромой, отвалившиеся шпалеры жалобно шелестели при малейшем колебании воздуха. В коридоре, совершенно потерявшийся, стоял муж Саши Семеновны и гладил черного пушистого котенка. Котенок сверкал зелеными глазами и, казалось, нагло усмехался.

— Приблудился на днях, — сообщил Зингер, — утром слышу, кто-то скребется в дверь, отворил: вижу, сидит малыш и жалобно так мяукает. Ну, и пустил его…

— С этого черта проклятого все и началось! — завизжала притихшая было Саша Семеновна, — из-за него хоть с квартиры съезжай!

— Вот еще глупости! — фыркнул Ибис и отвернулся от плачущей женщины. — При чем тут котенок?

— Из-за него, проклятого, житья в доме не стало, — причитала Саша Семеновна, — все беды начались с его появления. У-уу, гадюка!

Решительным шагом она направилась к мужу. Сидящий на руках котенок вдруг вздыбил шерсть и выгнул спину.

— Мессир, убивают! — явственно мяукнул он, и, словно дым, растаял в воздухе.

Саша Семеновна замерла на полдороге, вытаращив глаза. Ее муж, покачавшись, закатил глаза и грохнулся в обморок. Семен Иванович бросился вниз по лестнице. Следом несся истошный крик Саши Семеновны:

— Терпение мое кончилось: завтра же уезжаю в Одессу, к маме!»

Сложно брать на себя ответственность, утверждая, что в этом отрывке однозначно присутствует перо и стиль великого писателя, но признаки его манеры письма, думается, все же очевидны. Однако сам ли он диктует тексты или здесь скрыт какой-то иной феномен — например, съем записи или мыслей с информационного поля Земли — это пока остается нерешенной проблемой. Если оставаться последовательным в заявленных рамках данной работы, то, касаясь вопроса о проявлении иных миров, а также учитывая прямые контакты-диалоги Э.Е. Глазуновой с М.А. Булгаковым, часть которых здесь приводилась, мы все же рискнули бы настаивать на такой возможности. Даже если она пока выглядит совершенно невероятной.

Меня как исследователя, признаться, очень интересовало, почему представители из “потустороннего мира” зовут волгоградскую девушку Марией, хотя у нее другое имя. Эллина объясняла, что ей во время контактов не однажды сообщали, что в первом веке нашей эры она жила в Иудее и звали ее Марией. Но о какой Марии речь?.. После одного странного сна-видения, связанного с казнью Христа, она решила, что речь могла идти о Марии Магдалине.

Это в какой-то мере получило подтверждение после того, как Эллина записала роман о Христе. Писала его год, завершив в 1995-м. При этом, как ни удивительно, у нее сменилась технология контакта! После полуторагодичного периода автоматизма при воспроизведении текстов она перешла (но правильнее, видимо, сказать — ее перевели) на новую форму приема информации: наподобие просмотра видеофильма, причем текст как бы рождается в голове и записывается обычным ее почерком синхронно действию, происходящему на внутреннем экране видеомонитора. Этот экран она воспринимает чуть выше глаз, в лобной части головы. Поэтому роман следовало бы назвать романом-видением. Книга была не столько о Христе, сколько о его возлюбленной Марии из Магдалы, он называется “Одержимая”. Их судьбы драматически переплелись, и вот много лет спустя Мария Магдалина вспоминает минувшее…

Как писался роман? Восемь общих тетрадей убористым почерком… Огромный труд, не меньше, чем на двухтомное произведение. Но на страницах нет никаких правок, помарок все исписано ровной быстрой вязью слов, как будто для автора не существует проблемы мучительного поиска нужных определений, синонимов, построения диалогов, создания характеристик… — гладкая скоропись с редкими ошибками в знаках препинания, и только иногда небрежность — повторы слов. Темы “своих” произведений она тоже никоим образом не выбирает — они ей кем-то навязаны извне, тем более, что жизнь Христа и вообще религиозные мотивы ей поначалу вовсе не были близки и интересны.

Эллина рассказывала, что она видит сцену, действие на ней, и описывает то, что наблюдает. Пишет быстро, порой рука не поспевает за увиденным. Нередко в голове звучит голос, шум, идут диалоги, как если бы фильм был озвученным. За сеанс записывала по 10–15 и более страниц текста.

Таким образом, с 1994 года общение стало вестись напрямую, голосом. Возможно, раньше этого по каким-то причинам делать было нельзя, и ее постепенно и осторожно готовили к усовершенствованию контактов.

При этом ее контрагенты не воздействовали на нее постоянно и неотвязно. Скорее, применялся щадящий режим — по часам, обычно вечером, не более двух-трех часов за сеанс и не каждый день, а с большими или малыми перерывами. Как будто учитывалось состояние и желание девушки.

Роман “Одержимая” — это крупное произведение со многими действующими персонажами. Я читал его и ловил себя на том, что рукопись интересна. Интересна динамичным сюжетом, емкими диалогами, очень сжатым, компактным языком. По жанру он напоминает сценарий или кинороман. Странно и то, что запись романа началась с середины, и лишь значительно позже появился текст, который по смыслу подходил в качестве начала. Сюжета Эллина не знала и продолжала записи порой из чистого любопытства: чем закончится тот или иной эпизод. Она прерывала “прием” месяца на четыре (“стало скучно”, непонятен смысл работы), но однажды перечитала и… продолжила. В романе много деталей, названий одежды, вещей, мест, обычаев периода Древней Иудеи, о которых она до того не знала, они приходили “ниоткуда”, но потом действительно находились подтверждения в исторической литературе. Их анализу мы посвятим отдельный раздел. Но и из перечисленных деталей ясно, что книга, вернее, ее запись инспирирована и контролировалась кем-то извне, и что, возможно, таким образом проявляется связь, назовем ее спиритической, с иным и вполне реальным миром.

Поразительна также и смысловая наполненность текстов. Например, в книге есть глава беседы Иисуса Христа (Назарянина) с Понтием Пилатом, и сравнивая этот текст со второй главой “Мастера и Маргариты” Михаила Булгакова, его можно признать более содержательным по глубине мыслей, но все же уступающим булгаковскому в художественной образности.

В качестве примера приведем один из фрагментов.

«…— Как вижу, тебе пришлось несладко в эту ночь. Чего добиваются от тебя эти люди?

— О, это такая малость, прокуратор, что даже не стоит…

— В твоих словах слышится ирония, Назарянин. И все же?..

— Они требуют, чтобы я отрекся от всего того, что я говорил, чему учил людей, а попросту — от себя самого. Ведь если нет мыслей, нет дел, значит, не существовало и человека. А это не по мне. Ведь я жил, я ходил по земле, учил людей добру и не думаю, что это учение было ложным, ибо добро — всегда истинно.