Написав свой труд, мы ни в коей степени не собираемся с его помощью выполнять некую миссию по спасению Человечества. В нем мы только указали один из возможных вариантов решения проблем, мучающих людей. Нам приятно общаться с людьми, которые приняли наши рекомендации как руководство к действию. Мы готовы им помочь разобраться в непонятных моментах. Гарантией успеха в понимании и практическом применении идей, высказанных нами, является то, что все они взяты из Жизни, в непосредственном контакте с ней, а не высосаны из пальца. За тех, кто с ними не согласен и не принимает их, мы никакой ответственности не несем.

Некий человек решил, что он будет искать совершенного Мастера. Он прочел много книг, посещал мудреца за мудрецом, слушал, обсуждал и практиковал. Но всегда он оставался сомневающимся и неуверенным. Через двадцать лет он встретил человека, каждое слово и каждое действие которого соответствовали образу полностью реализовавшегося человека. Путешественник не стал терять времени:

— Ты, — сказал он, — кажешься мне совершенным Мастером. Если ты им являешься, то мое путешествие пришло к концу.

— Действительно, меня называют таким именем, — сказал Мастер.

— В таком случае я прошу принять меня в ученики.

— Этого, — сказал Мастер, — я сделать не могу. Потому что, в то время как ты можешь требовать совершенного Мастера, он в свою очередь требует только совершенного ученика!

А вот письмо молодой девушки, жизнь к которой не была столь благосклонна и не создала хороших условий, заставив искать и создавать гарантии самой. Сознание у нее открылось именно после того, как у нее отняли то, «без чего не интересно».

Здравствуйте, Саша и Тамара!

Об изменениях некоторых аспектов моего восприятия общения, как такового — в целом, так и в виде вполне конкретных человеческих взаимоотношений, уже писала. Но вот в последние месяцы очередная их грань, так сказать, осветилась лучом познания.

У компании «Мегафон» некоторое время назад имели место быть постеры и щиты со слоганом «Я могу полюбить весь мир». Вот с чем-то подобным, пожалуй, я и могу на данный момент провести параллели чувств своих. А ежели подробнее и понятнее, то это очень своеобразное ощущение: не желание «чтобы всем на свете жилось хорошо» и не потребность «делать добрые дела» (ведь весьма верно когда-то заметил Шукшин: «Добрый, добрый» — эту медаль носят через одного». Добро — это доброе дело, это трудно, это не просто. Не хвалитесь добротой, не делайте хоть зла!»).

Нет, не жажда перед кем-то прогибаться, ублажая и идя на поводу, лишь бы только помочь, доставить радость или вызвать лишний раз улыбку. Не мысли о «раствориться и себя отдать всецело». Нет, отнюдь! Это нечто такое, ощущаемое по отношению ко всем формам жизни, ко всему сущему, всему природой сотворенному и живому, не знаю, как подобрать подходящее слово: уважение, что ли? Отчасти, возможно, благоговение. Но все же по большому счету, — стремление не мешать, поперек дороги не вставать, не принуждать, не тормозить, не давить, не прессинговать. Но одновременно с этим, по мере сил, знаний и возможностей всячески содействовать развитию; стремление не поверхностное, наносное, а как-то внутренне обусловленное. И вспоминается сейчас мгновенно, прочитанная когда-то заповедь новой эры: «Не изменяй насильственно сознание ближнего своего, но и не препятствуй ближнему, свое сознание изменить пожелавшему».

Кстати сказать, в самом общении доминирующую и главенствующую роль сейчас играет не эмоционально-развлекательная составляющая, и даже не информационная, а назову ее как конструктивную. Ведь, как выяснилось и ежедневно подтверждается, люди совершенно не в состоянии конструктивно, продуктивно и, что не менее важно, с пользой для обеих сторон взаимодействовать (не говоря уже о том, чтобы просто общаться). И ввиду этого нового для меня чувства и нового осмысления понятия «пространство любви» стало обуревать искреннее желание по возможности стать подспорьем своими, пусть и незначительными, но в некоторых ситуациях все-таки немаленькими знаниями; поделиться нюансами измененного мировосприятия и, возможно, даже попытаться снять с человека розовые очки, а если не снять, то хоть стекла в них протереть по меньшей мере. Конечно, и тут есть обратный бок медали — частенько, не получая с моей стороны желанного допинга в виде сочувствия или жалости, люди сперва приходят в недоумение, потом могут и обиду затаить, а в конце концов, и вовсе прервать всяческие отношения. Что вполне понятно и не задевает совершенно. Человеческому выбору нельзя перечить, ибо не в нашей юрисдикции. За него необходимо лишь, когда время придет, ответственность нести.

Все вышеизложенное не стоит трактовать как мои старания трансформироваться в мать Терезу или же лозунг «Я пришел дать Вам волю» на себя примерить. С самооценкой и головой пока, вроде бы, все не столь запущено, чтоб на подобное замахиваться. Просто попытка как-то констатировать ощущения последних 2–3-х месяцев, ощущения, оглушившие немного сперва, но сейчас уже дающие возможность понять, что только такое состояние и может в полной мере означать — «жить». Ощущения из ряда: живое и имеет душу все, что окружает меня; все стремится расти и развиваться; все, что воспринимается моими органами чувств, и вся та громада, которая ими не в состоянии распознаваться, эволюционирует, к Богу идет, движется.

И здесь хотелось бы вновь к Василию Шукшину обратиться: «Всякое вредное напряжение совсем отпустило Алешу, мелкие мысли покинули голову, вселилась в душу некая цельность, крупность, ясность — жизнь стала понятной. То есть она была рядом, за окошечком бани, но Алеша стал недосягаем для нее, для ее суетни и злости, он стал большой и снисходительный». С одной лишь оговоркой, нет снисходительности, ибо все они, впрочем, как и я, равноправные участники этого потока под названием Жизнь, вне зависимости от своего размера, вида и степени развития речевого аппарата.

Вот где-то так.

Как видите, два совершенно противоположных письма. Одно написано молодым человеком, напуганным жизнью и ответственностью за свои действия, а потому с нескрываемым желанием, как страусу спрятать голову в песок, отдать предпочтение восприятию жизни по написанному, однажды заведенному ритму и правилам. Отсюда стремление воспринимать жизнь в соответствии со своими желаниями, эмоциями, лишь бы все было легко, без боли и ошибок.

Второе письмо написано человеком, который пытается осмыслить жизнь, найти свое место в ней, определить степень ответственности за свои поступки, и на основании этого осмысления возникает стремление избежать возможных ошибок. А вот реакция девушки, после прочтения ею этих писем, с нашими комментариями:

Очень хорошее письмо. Хорошее в контексте его пригодности для анализа, поскольку являет собой некую квинтэссенцию тех самых сомнений и вопросов, возникающих подспудно при первом ознакомлении или чтении, если не у всех, то уж точно у большинства. Некоторые моменты мне близки особенно. Про них и хотелось бы сказать несколько слов.

К чему скрывать, в самом начале, когда мама только-только дала мне книги и кратко, так сказать, ввела в курс, денежный вопрос, воплощенный в самом факте покупки, весьма коробил первое время. Не скажу, что вызывал непонимание, негодование или раздражение, но было какое-то чувство внутренней неуютности, что ли. И сейчас уже, постфактум, понимаю, что эта самая неуютность, ежели в ней и причинах возникновения (а соответственно, в себе) не разобраться досконально, не пресечь в зародыше, может в дальнейшем стать самой что ни на есть благодатной почвой для развития и буйного роста неуверенности и всяческих сомнений, которые будут немилосердно глушить сигналы Души. Первым моим шагом на пути ликвидации неуютности было мамино объяснение, что в обмен я получаю кредит энергии и импульс для развития. Последующее (естественно, по нынешний день продолжающееся) изучение роли денег как таковых, их функции и значения многое прояснило. И теперь уже подобное ярое неприятие человеком покупки вызывает искреннее изумление, поскольку в голове все более-менее уложилось, и данный нюанс стал само собой разумеющимся элементом отношений.