Хукер и сама убедилась в том, что эксперты давали весьма противоречивые заключения о психологическом статусе обследуемых. Так, по результатам одного теста, молодого человека охарактеризовали “замкнутым, обеспокоенным, испытывающим чувство вины – отчасти эгоцентриком, отчасти шизоидом” . На основании результатов другого теста он же был признан гетеросексуалом, образцовым семьянином, замечательным отцом, человеком, обладающим открытым характером, свободным от любых невротических комплексов. Кстати, этот обследованный был “ядерным” гомосексуалом.

Перечисленные неувязки не помешали Хукер сделать вывод о том, что поскольку эксперты не нашли существенной разницы в результатах психологического тестирования как группы “здоровых” гетеросексуалов, так и группы “здоровых” геев, то гомосексуальность болезнью не является!

Устные и печатные выступления психолога и особенно публикация её статьи “Адаптация мужчин, не скрывающих своей гомосексуальной ориентации” (Hooker E., 1957) вызвали сенсацию. Они в немалой степени способствовали тому, что в 1973 году коллегия опекунского совета Американской психиатрической ассоциации приняла судьбоносное постановление, согласно которому гомосексуализм исключался из числа психических заболеваний. Так что Эвелин Хукер сыграла роль доброй феи, полностью оправдав ожидания “голубых” ребят, сделавших на неё ставку!

Разумеется, общество оценило не столько небесспорные научные достоинства её исследований, сколько их дипломатическую своевременность. Дело в том, что пересмотр отношения к геям проходил в русле общей переоценки сексуальных традиций и норм западной цивилизации. Это было время сексуальной революции и молодёжного бунта, когда старшему поколению и правящей элите пришлось пойти на существенные уступки молодым оппозиционерам.

Геи играли отнюдь не последнюю роль в “сексуально-освободительном” движении и в молодёжном бунте. В шестидесятых-семидесятых годах, по свидетельству очевидцев, на доске объявлений в американских студенческих городках среди прочих сообщений обязательно фигурировали и такие:

“Ты – гомосексуал? Будь высоким и гордым!”

“Гей – значит хороший!”

“За свободу геев!”

“Все желающие приглашаются на Фестиваль Гордости Гомосексуалов”.

Сексуальные бунтари заручились поддержкой хиппи (самой массовой прослойки молодёжного движения тех лет), студенческих активистов, борцов за гражданские права. Время было непростым. Молодёжь боролась с позором тогдашней Америки – расовой сегрегацией и бесславной войной во Вьетнаме. Полыхали негритянские волнения. В этой борьбе и прошли свои университеты лидеры сексуальных меньшинств.

Вот что пишет об этом уже в наши дни американский социолог Дэниэл Шлютер (Шлютер Д., 1993): “Сексуальная революция 60-х и 70-х годов открыла дорогу для “сексуально инакомыслящих” людей, которые стали говорить о своих проблемах открыто. Неприязнь к нетрадиционному образу жизни не исчезла, конечно, но, по крайней мере, среди своих “наши” люди почувствовали, что они вправе не только выразить себя по-своему, но и искать себе подобных и свободно общаться с ними. Члены движения чернокожих учили нас методам борьбы (демонстрация, бойкот, сидячая забастовка); они дали нам чёткие цели: широкое признание обществом геев как достойных людей, заслуживающих равных человеческих прав и требующих равную защищённость – на работе, на улице, перед законом.

Самым напряжённым периодом было лето 1969 г., когда в очередной раз полиция пришла в наш бар в Нью-Йорке, который назывался “Стоунуолл [Инн]” <…>. Геи, которые там собирались, не вытерпели этого. Дрались все, дрались в баре и на улице. После этого мы вышли на площади с плакатами, устраивали митинги у зданий правительства, встречались с политиками. Мы требовали уважения к себе. Мы дрались врукопашную, отвечали на избиение полицейскими дубинками ударами палок. В ту ночь и в следующую “наши” защищали свою территорию. Полиция перестала контролировать положение. На улицах собирались толпы, устраивали демонстрации, словом, мы победили. По всей стране формировались группы: “Фронт освобождения геев”, студенческие группы и организации юристов, предлагающих помощь арестованным”.

Борьба не обходилась без крови, что заставляло искать новые методы сопротивления гомофобному произволу. Вот примеры партизанской тактики лесбиянок: « Когда при поджоге дома погибли лесбиянка и гей, на ночной демонстрации протеста группа “Мстительниц” выполнила поистине цирковой трюк с глотанием огня: “Смотрите, вы больше не сможете жечь нас!” С тех пор заглатывание огня стало их фирменным аттракционом. Их девиз – “Берегитесь лесбиянок, они глотают огонь!”

В столовую, где обедал сенатор Хейл, один из самых откровенных гомофобов Америки, они бросили зловонную бомбу, а двери разукрасили надписями: “Гомофобия воняет!”»

В результате многолетней борьбы были созданы организации и комитеты геев и лесбиянок, которые следят за прессой и телевидением, подавая в соответствующие организации и суды материалы о фактах дискриминации геев. Они информируют полицию о случаях “ремонта” с избиением и грабежом геев, сообщают в суды и в прессу о фактах их преследования и гонений со стороны полиции. Во всех городах Америки открыты бары и дискотеки для представителей сексменьшинств. У них есть своя пресса, книготорговля; существуют свои хоры и рок-группы. Организована медицинская помощь: в больших городах есть одна-две поликлиники, где лечат геев, а также дают им консультации по вопросам профилактики и лечения СПИДа врачи-гомосексуалы. Наконец, созданы профессиональные союзы и ассоциации, где общаются гомосексуальные адвокаты, врачи, социологи. Апофеозом социальных успехов геев стало их участие в выборах. Кандидат, которого они поддержали в избирательной кампании, став президентом, во всеуслышание заявил о своей поддержке движения геев за равные права с гетеросексуальным большинством.

И всё же говорить о полном разрешении проблемы сексуальных меньшинств было бы нелепо. Тот же Дэниэл Шлютер подводит весьма скромные итоги бурных событий и потрясений в борьбе геев за равноправие:

“Хотя у нас по закону в нескольких штатах и десятках городов нельзя дискриминировать гомосексуала за его сексуальную ориентацию, в 20 из 50 штатов США до сих пор существует закон против мужеложства. Нас преследует и полиция, и хулиганы. Дискриминируют нас на работе (увольняют или отказывают в продвижении по службе), отказывают нам в аренде жилья, отстраняют нас от участия в общественных программах и – в эпоху СПИДа! – не позволяют нам страховать жизнь, здоровье. Судьи часто отказывают нам в праве жить, работать, отдыхать, где и с кем мы хотим. Количества случаев “ремонта” против нас (грабёж, насилие, избиение, убийство) растёт”.

Такое же пессимистическое признание делает в своём интервью и борец за права геев Тим Маккарти:

“– Часто ли молодые американцы признаются в своей нетрадиционной сексуальной ориентации?

– О, это сделать очень трудно. Насколько я могу судить, люди стараются избежать этого в любом случае. Признаться в своей иной ориентации, значит – нанести себе большой вред. Тебя после этого всю жизнь могут считать выродком. Поэтому парни делают всё, чтобы скрыть свою гомосексуальную ориентацию.

– Это говорит о высокой степени гомофобии в США?

– Да, Америка – не рай для геев!

– Каково отношение государства к гомосексуалам?

– Безразличное. В некоторых штатах существует уголовное наказание за гомосексуализм как таковой, зато в других (в Калифорнии, например), иное положение: после 18 лет делайте, что хотите”.

По свидетельству Г. Келли (2000): “Ежегодно из рядов вооружённых сил увольняют около 600 человек в связи с их гомосексуальной ориентацией или поведением, которые в некоторых случаях выявляются с помощью специального наблюдения за военнослужащими. Это происходит вопреки тому, что федеральный суд объявил подобные методы дискриминационными и идущими в разрез с Конституцией, декларирующей равенство граждан вне зависимости от их сексуальной ориентации”.