— Да, знаю. Я должна была спать целый год. Но что-то изменилось. Однажды рано утром приехал Джордж и сказал папе, что хочет жениться на мне. Что ему неважно, какая я сейчас, что он помнит меня прежней и ничего не боится. Что они с братом Фредом и их наставником по Алхимии придумали для меня выход, — она улыбнулась. — С того дня я начала стремительно поправляться, как будто у меня открылось второе дыхание, и за последующие две недели стала почти прежней! Почти… Но и кое-что новое появилось.

— Что именно?

Помедлив, Халифа потянулась к стоящей на прикроватной тумбочке свече, зажгла фитиль и накрыла огонек рукой. Язычок пламени принялся безмятежно облизывать ладонь, которую девушка и не думала отдергивать.

Глаза Лейлы расширились.

— О, Аллах! Ты не обжигаешься?! Не больно?

— Нет. Я теперь вообще нечувствительна к ожогам. Можно сказать, закалку прошла.

Халифа продемонстрировала подруге невредимую ладонь.

— Конечно, всему есть предел, и от сидения в литейной печи мне вряд ли поздоровится. Папа собирается летом провести испытание на предел моей устойчивости. Но вот такой огонек совершенно нипочем, и в камин могу руки-ноги сунуть. Даже бодрит…

Лейла восхищенно погладила ее ладошку.

— Здорово! Ты теперь неуязвима для огня!

— Зато все еще очень уязвима для эмоций. Горькая ирония, не правда ли?

Улыбка подруги погасла.

— Тебе теперь вообще нельзя волноваться?

Халифа задумчиво покачала головой, вытащила из-за пазухи висящий на цепочке удлиненный флакон из темно-синего хрусталя, открыла и уже автоматическим движением забросила в рот крохотную полупрозрачную гранулу. Она делала это периодически, примерно каждые два часа — принимала кристаллы наркотического зелья для стабильного самочувствия.

— Не знаю. Я каждый день думаю обо всем, что произошло — и с каждым разом мне все легче и легче. Я как будто обрела логичное завершение. Понимаешь, я словно всю свою прежнюю жизнь двигалась к этому, только недостаточно быстро.

— Ой, ты как скажешь! — протянула Лейла, прижав ладони к щекам. — Тебя послушать — так всех, кто «помог» тебе стать джинном, теперь и простить можно. А то и поблагодарить.

Халифа поджала колени к груди и мечтательно посмотрела на пляшущий язычок огня свечи.

— Я не могу вернуть прошлое, и никто не может. Но что-то во мне изменилось, и меняется с каждым днем. Я словно иду к чему-то лучшему, к чему-то стабильному.

Раньше я была вроде гусеницы — простым существом, ограниченным в своих возможностях, очень слабым. Потом стала беспомощной куколкой, застряла в коконе разрушительных эмоций. Они держали меня в плену, пока я изменялась внутри себя.

И у меня был выбор: либо задохнуться, либо вырваться наружу…

— И стать бабочкой, — с улыбкой закончила Лейла.

— Да! Рано или поздно я все равно пришла бы к этому. Сейчас я постепенно расправляю крылья. Они еще слабые, меня может сдуть малейшим ветерком. Но они крепнут день ото дня, и однажды… — Халифа взмахнула руками. — Я полечу!

— …Пол-унции сушеной ульвы, собранные в полнолуние семена торицы, крылышки шелкопряда, яд и чешуя двухлетнего самца индийской кобры…

Перечисляя вслух необходимые компоненты, Халифа аккуратно расставляла баночки на полке. Котел с практическим заданием — зельем Прояснения внутреннего зрения — аппетитно булькал на огне, а рядом с ним под расписным полотенцем исходил ароматным паром заварочный чайник. Анвар-эфенди заранее предупредил Халифу, чтобы та приходила сдавать Алхимию последней, когда все уже уйдут. Теперь уставший за день Бизаль быстро читал теоретическую часть экзаменационной работы девушки, а сама она в это время без применения магии — было в этом что-то душевное, церемониальное — неторопливо накрывала на стол. Будто все вернулось на пару лет назад, и стало как прежде…

Услышав позвякивание чашек, Анвар-эфенди свернул пергамент и отложил его в сторону.

— Просто прекрасно, — с довольным видом изрек старик. — Ханым, в Британии вы определенно не теряли времени зря.

Девушка грустно улыбнулась и села на стул напротив.

— Увы, — тихо возразила она, отвергая натянутую похвалу. — Теряла. Фактически, я потеряла почти всю зиму и начало весны. Целых четыре месяца, которые можно было провести с гораздо большей пользой.

— Не вините себя, — успокаивающе пробормотал престарелый наставник. — Такие внутренние изменения не могли не повлиять на ваше душевное состояние. Да еще такой возраст — шестнадцать лет! Об учебе ли мысли? Хотя, гормоны тут, конечно, не при чем. Но вы наверстаете, наверстаете…

— Я постараюсь, эфенди, — пообещала Халифа. — И в этом году, как и раньше, хотела бы брать дополнительные уроки.

— Это само собой, — кивнул Бизаль. — Думаю, в Хогвартсе вы не осмелились просить дополнительных занятий?

— Мм… нет, — смутилась девушка. — Я хотела, но… как-то не получилось.

Анвар-эфенди понимающе усмехнулся.

— Северус Снейп не располагает к интенсивному общению, верно? Сложный человек.

За всю жизнь мне довелось увидеться с ним лично всего два раза, и говорили мы только через переводчика, но… Свои впечатления о нем могу характеризовать одним словом — напряжение. Конечно, мое мнение об англичанах довольно субъективно, да и две короткие беседы нельзя считать полноценным знакомством. Но алхимик он гениальный, факт общеизвестный, и в этом нет никаких сомнений. Я рад, что вы смогли поучиться у него, пусть даже и недолго, — Бизаль немного помолчал и добавил: — Мохаммед отзывался о нем очень уважительно. Думаю, в данном случае дело не только в достоинствах Снейпа, как ученого. Я прав?

Сдержанно кивнув, Халифа вернулась к котлу и тщательно помешала содержимое.

Потом взглянула на часы.

— Еще три минуты. Осталось добавить две капли стекловидного тела драконьего глаза.

Бизаль порылся в кармане.

— Это в закрытом шкафчике. Вот, возьмите ключ.

Глядя, как девушка переставляет сосуды с редкими ингредиентами, отыскивая нужный, наставник сообщил ей:

— Да, кстати. В этом году я подготовил новый учебник. Его вот-вот должны издать.

Пойдет как вспомогательный материал для школьной программы.

— Это замечательно! — отозвалась Халифа, оборачиваясь с драгоценным пузырьком в руке. — Как называется? Или это страшная тайна?

— О, нет, что вы! — махнул рукой Бизаль. — "Использование запрещенных к продаже животных компонентов в Высшей Алхимии, их заменители, и совместимость со стандартными рецептурами". Меня давно возмущало отсутствие полных систематизированных учебных данных в этой области. Все монографии разрознены, и мне, и ученикам приходилось перекапывать по несколько увесистых томов ради пары нужных страниц и крупиц информации.

Девушка чуть улыбнулась своим мыслям и спросила:

— Учебник издадут только в Турции?

— Пока да. Я собираюсь подготовить еще экземпляр рукописи на арабском. Но надеюсь, в ближайшие лет десять его переведут и на другие языки.

— Десять лет… — разочарованно протянула Халифа. Но тут же ее лицо осветилось улыбкой. — А давайте я попробую перевести книгу на английский!

Бизаль прижал руку к груди.

— Это большая честь для меня, ханым. — И тут же, хитро улыбнувшись, спросил: — Вы стараетесь только для меня, или старик стал чересчур подозрителен?

Девушка отвела взгляд и слегка покраснела.

— Я так и думал, — спокойно констатировал Бизаль. — Не забудьте принести мне первые английские экземпляры — для дарственных надписей.

Просияв, ученица поклонилась своему наставнику.

— Меня всегда восхищала ваша изумительная проницательность, эфенди. То же самое качество я нашла и в вашем британском коллеге. Возможно, именно оно отчасти спасло мне жизнь.

Девушка принялась процеживать готовое зелье. Анвар-эфенди принял у нее маленький стаканчик, понюхал его содержимое, одобрительно кивнул и произнес:

— Что ж, проверим, — и сделал глоток. — Начинайте.

Халифа села напротив, дождалась кивка наставника и объявила с самым серьезным видом: