А затем дрожь прошла по его телу, у старика даже шея вытянулась, обычное человеческое существо не могло так двигаться. Димок раскрыл рот и диким, незнакомым голосом с чудовищным выговором, но вполне внятно вдруг произнес:

— Зря ты это сделал.

Так мог бы говорить чуждый дух, вселившийся в этого северного шамана, некий призрак, обретший нежданно способность произносить слышимые смертным слова.

Рыцарь тряхнул головой, отгоняя наваждение, снова посмотрел на шамана. Лицо того было уже спокойным, снова сонным и пьяненьким, и никакая сила не сквозила через него, словно через окно, в этот мир из неимоверных глубин миров потусторонних, о которых простому рыцарю не суждено даже догадываться.

— Он сказал или мне послышалось? — спросил Оле-Лех оруженосца.

Но ответа не потребовалось, Тальда вдруг ощерил свои орочьи клыки, но при этом сделался грязно-серым, а не темным по-негритянски, как обычно.

Заметив вопросительный взгляд своего господина, оруженосец отозвался, хотя губы его тряслись, а глаза непонятным образом закатывались, так что зрачков было не видно… Все же он произнес:

— Это мы еще посмотрим.

И Оле-Лех, рыцарь Бело-Черного Ордена Берты Созидательницы, ныне принадлежащего и подчиненного Госпоже Джарсин, с ним внутренне согласился. Хотя вслух ничего не произнес.