Голос у Мари был юный, так что Рой сперва не поверил, что говорит с почтенной семидесятилетней дамой. Аманда рассказывала ему о своей чудесной молодой бабуле, которая объездила весь свет и напропалую крутит романы не только с ровесниками. О трагической гибели сына и невестки Мари узнала только по возвращении в Нью-Йорк – в путешествии она принципиально не читала газет, не смотрела телевизор, не пользовалась Интернетом.

Сообщение о замужестве Аманды удивило и привело в смятение эмоциональную Мари.

– Я уехала в Париж через два месяца после возвращения Аманды в Нью-Йорк и ни о каком женихе не слышала. Моя внучка делилась со мной всем. Я тоже женщина и заметила бы, если бы девочка влюбилась.

Мари потребовала, чтобы Рой посетил ее дом и рассказал о мнимом женихе и новом президенте корпорации.

Рой, которому не приходилось бывать в столь роскошных и элегантно обставленных апартаментах, немного растерялся от великолепия обстановки, но все же сообразил, что рукопожатие будет неуместным, и почтительно прильнул губами к ухоженной ручке мадам Дюваль.

Как женщина Мари была слишком опасна, чтобы мужчина моложе девяноста рискнул остаться с ней наедине, и слишком красива, чтобы вообще ей доверять.

В смеющихся глазах, накрашенных по всем правилам искусства макияжа и с соблюдением модных тенденций, блеска было, пожалуй, побольше, чем у иной молодой женщины. Мари пригласила Роя в гостиную, где перед диваном в стиле Людовика XIV был сервирован к чаю маленький столик.

– Ваша мать знает, что вы намерены жениться на моей внучке? – спросила Мари после долгого молчания, в продолжение которого она разливала чай.

Ее проницательность повергла Роя в смятение. Чертыхнувшись про себя, вслух он сказал:

– Иметь с вами дело одно удовольствие. И давно вы догадались?

Поставив на столик заварной чайник, Мари откинулась на спинку дивана и некоторое время с легкой улыбкой разглядывала Роя. Рой тоже не сводил с нее глаз – он залюбовался игравшими в ее золотых волосах солнечными бликами.

– Мой мальчик, я поняла это, когда вы произнесли имя моей внучки. Многие искали руки Аманды, но никто из этих бездельников не говорил о ней с таким уважением. И потом с чего бы вам интересоваться прошлым ее жениха? – Лицо Мари стало серьезным. – Говорите, он мечтает прибрать к рукам компанию моего сына?

– Он не терял времени зря. Я расскажу вам все, что знаю, и, надеюсь, мы придумаем, как вытащить Аманду из этой истории. Полностью полагаюсь на вашу изобретательность и опыт.

Изложив все сведения, которые получил от своего бывшего одноклассника Дика, служившего в полиции, и предоставив запись разговора Лео с неизвестной женщиной, Рой дал Мари возможность переварить информацию.

Через минуту Мари хлопнула ладонью по дивану и выругалась по-французски. Рой, конечно, не владел французским языком, но тон Мари позволял предположить, что она сильно недовольна.

Заметив недоумение в глазах Роя, Мари пояснила:

– Я сказала, что покажу этому распутнику, как соблазнять мою внучку. – Она значительно смягчила английскую версию своего высказывания и, видя, что молодой человек ей не верит, улыбнулась: – Примерно это я имела в виду.

– Вы знаете, что делать?

– Да. Первым делом ты поедешь домой, выспишься, у тебя плохой цвет лица. Найди себе хороший костюм или купи. Может очень пригодиться. Больше ничего не предпринимай. Лучше если ты пока не станешь тревожить Аманду звонками. Остальное предоставь мне.

– Спасибо. Что бы я без вас делал?

– Как и все влюбленные, немыслимые глупости, – с кокетливой улыбкой ответила Мари.

К восьми часам вечера Аманда чувствовала себя совершенно разбитой. Она отнесла только что написанное ею письмо в стоящий в холле почтовый ящик. Она все рассчитала. Его доставят примерно через час после того, как на ее палец будет надето обручальное кольцо. Так надежнее. Не искушать судьбу, не ждать, что, прочитав ее признания, Рой примчится на церемонию и похитит новобрачную прямо со свадебного банкета.

Аманда долго размышляла, как лучше начать, и в конце концов обратилась просто – «моему ангелу-хранителю». А дальше все, что терзало ее с их встречи в кабине лифта и до восхитительного вечера, который они провели вдвоем. Она благодарила Роя, признавалась в своих чувствах, просила у него прощения, – писала все то, что постеснялась сказать ему в глаза.

Рой имеет право знать, думала Аманда, он имеет право на большее, но я могу дать ему только это.

Излив свою огромную беззаветную любовь на маленький лист бумаги, Аманда почувствовала облегчение. Чувства, как впечатления от хорошего фильма, будут сглаживаться понемногу каждый день, сначала один слой, потом другой, пока не останется безболезненное, приятное воспоминание.

Аманда постарается забыть Роя, его ласковые руки, его жадные губы, его пальцы, которые зарывались в ее пышные волосы, его объятия. И ослепительную улыбку на его лице, небрежную, завораживающую, от которой сладко замирало сердце, и морщинки в уголках зеленых глаз, когда эта улыбка играла на его губах.

Рой Доллан – еще одна мечта ее жизни, которой не суждено сбыться.

Аманда направилась к лифту, как вдруг в холл ворвалась какая-то женщина в ярком костюме и прямиком бросилась к Аманде. Испугавшись, Аманда отшатнулась, но тут же завизжала от радости и кинулась женщине на шею.

– Мари!

Не отвечая, Мари Дюваль вцепилась ей в руку и поволокла на улицу.

– Мари! Когда ты приехала? Куда мы идем?

– Надеюсь, ты еще не успела подарить этому самозванцу свои акции? – спросила Мари перед тем, как втолкнуть внучку в свой новый «кадиллак».

– Откуда ты знаешь про акции? Почему Лео самозванец? Я ничего не понимаю…

Поскольку Мари не ответила, сосредоточенно ведя машину в довольно-таки плотном потоке, Аманда сочла за лучшее умолкнуть. Она ужасно боялась ездить в автомобиле, когда за рулем Мари. «В тебе погиб гонщик. Если ты подашь заявку на участие в «Формуле-1», ты еще успеешь взять свое золото», – обычно подшучивала над бабкой Аманда, вжимаясь в сиденье и бледнея от космической скорости.

Когда «кадиллак» круто затормозил у бордюра, Аманда обнаружила, что Мари привезла ее на к парадному подъезду офиса «Орбисон тойз». Суть затеи Мари все еще оставалась в тумане неизвестности, но Аманда отчего-то не сомневалась, что перечить бесполезно. С упрямством Мари могло потягаться только ее природное очарование.

Как ни странно, несмотря на то что день был выходной, их ждали. У входа нервно расхаживал Льюис Линкольн. В сторонке у колонны стояли юристы компании и… Хью Чейз.

– Вот уж кого меньше всего хотела увидеть, – буркнула Аманда, но Мари, услышав слова внучки, повернулась к ней и со всей серьезностью спросила:

– Он тоже заслужил трепку?

– Он ее уже получил. Я уволила его.

Они вышли из машины и направились к входу в здание. Аманда с удовольствием отметила, что и в семьдесят лет ее бабка умеет произвести на мужчин впечатление. Бросившись приветствовать мадам Дюваль, уважаемые господа столкнулись, а Чейз споткнулся и упал на колени. Мари милостиво дождалась каждого, позволив прикоснуться к своей затянутой в шелковую перчатку руке.

Аманде Хью Чейз виновато поклонился, но поцеловать или пожать ей руку не отважился.

Когда все поднялись в конференц-зал, Мари улыбнулась и сказала:

– Господа, мы собрались сегодня по делу, которое не терпит до понедельника. Прошу вас быть свидетелями и оформить сделку купли-продажи, которую мы с моей внучкой Амандой намерены заключить.

Аманда решила, что одна из них сошла с ума, и, испытывая жгучее желание выяснить, что происходит, открыла рот, но Мари, наклонившись к ее уху, шепнула:

– Верь мне. Молчи.

Льюис Линкольн с интересом приподнял густые брови:

– Мари, ты не успела появиться в городе, как уже свела всех с ума. В последний раз ты выкупила у Джеральда магазин и перед Рождеством распродала все игрушки по бросовым ценам. Что на этот раз ты собираешься купить?